Предатель

— Но ты столь рьяно защищаешь волынскую наследницу… — насмешливо прищурилась Рюрикович.

— Мы сражались бок о бок. Она показала себя храбрым и верным товарищем, так что наговаривать на неё я не буду. И тебе не позволю.

— Прости, прости! — префект примирительно подняла руки и чуть сильнее высунулась из-за угла. — Ого! Смотри, новые действующие лица.

Появилась вторая группа — четвёрка мазовцев во главе с Вышеславом, к которому немедленно бросилась Эглитис. Перепалка продолжилась, причём её тон лишь повысился.

В какой-то момент эфир дрогнул.

— О, а вот это уже перебор, — произнесла Анастасия, выходя из-за угла и взмахивая рукой. — Отмена.

Зародыши заклинаний погасли в руках «мантикор».

— Что тут происходит, господа и дамы?

Я на всякий случай последовал за ней, а вот Югай моментально испарилась.

— Ничего особенного… госпожа префект, — чуть помедлив, ответила Софья, смерив нас взглядом с ног до головы и слегка поморщившись. — Дела факультета.

— Именно, — выплюнул Вышеслав. — Так что решим их без твоей помощи.

— При помощи боевой магии? — приподняла бровь Рюрикович. — Увы, но тогда это перестаёт быть делами только вашего факультета.

— Ну, и что ты нам сделаешь, огненная? — ухмыльнулся мазовец. — Снимешь баллы? Погрозишь пальчиком?

— Как неуважительно, — поцокала языком Анастасия. — Наверное, мне стоит обсудить это… с Яном — мы как раз на днях собирались с ним выпить чашечку-другую чая.

Гедеминович мрачно посмотрел на неё.

Интересно, кто такой этот Ян? По идее, кто-то с Западного факультета, причём, тот, против кого Вышеслав пойти не рискнёт. Польский королевич? Очень может быть…

— Разойдитесь, остыньте и обсудите всё внутри факультета, — сказала Рюрикович. — Не надо выносить ваши проблемы на всеобщее обозрение.

— Нет у нас никаких проблем, — усмехнулась Софья, скрещивая руки на груди. — Всего лишь напомнили, что надо знать своё место.

— Да, пусть каждый знает своё место, — бросил Вышеслав. — Так Ольге и передайте.

— Вы должны прекратить эту связь, ваша светлость. Вы позорите и себя, и нашу госпожу, — подала голос другая галичанка.

— Ольга сделает так, как я скажу. А если она чем-то и недовольна… То выбора у неё всё равно нет, — лицо Гедеминовича перекосило. — И если вы ещё раз тронете мою Марию…

— Я вам не мешаю? — поинтересовалась Анастасия.

— Можешь уйти — не возражаю, — фыркнул Вышеслав. — А хочешь — поможем, нас больше — так что проводим.

— У меня тоже есть поддержка, — лучезарно улыбнулась княжна, указывая большим пальцем себе за спину.

— Нашла себе ручного пёсика? Натравишь его на нас?

Я оскалился и уставился немигающим взглядом на мазовцев. Зрелище было, насколько знаю, весьма неприятное.

— Идите к себе, граф, — улыбка замерла на губах Анастасии. — И заберите с собой… свою даму. Пожалуйста.

Вышеслав неприязненно посмотрел на неё, приобнял Эглитис и вместе с другими своими миньонами покинул нас.

Рюрикович посмотрела на оставшихся галичанок.

— Вам тоже лучше идти. Принцесса Ольга вообще знает, где вы и чем вообще занимаетесь?

— Разумеется, — усмехнулась София. — Все наши поступки исключительно с её ведома и…

— Лжёшь, — сказал я. — Ольга бы так не поступила.

Галичанка вздрогнула, но почти сразу же взяла себя в руки и даже попыталась улыбнуться.

— Вы её совсем не знаете… лорд Винтер.

— Я был с ней, когда она умирала. Только в этот момент люди становятся по-настоящему честными с самими собой. Так что, пожалуй, я знаю её куда лучше вас — всех вас. Если бы она хотела, то надрала уши Гедеминовичу или дала пощёчину этой девке. Но уж никак не посылала бы вас делать ей мелкие пакости, — я оскалился. — Так что следи, что мелешь своим языком, Софья Мазур, иначе я тебе его оторву.

— Не надо меня пугать! — нервно сглотнула галичанка. — Я тебя не боюсь!

— А стоило бы. У меня должок перед вашей госпожой, но она вряд ли о чём-то меня попросит — гордая. Но я могу и сам решить, как ей отплатить добром… Например, убрать из её окружения тех, кто её презирает.

— Ты… не посмеешь.

— Хочешь проверить?

— Идите уже, — Рюрикович встала рядом со мной.

Проводила взглядом уходящих галичанок, насмешливо посмотрела на меня.

— Ты специально это делаешь?

— Что именно?

— Пытаешься казаться кровожаднее, чем есть на самом деле?

— Сначала ты работаешь на репутацию… — рассмеялся я, взъерошив себе волосы. — С агрессивным психопатом постараются связываться пореже.

— Ты влюбился в принцессу Ольгу? — неожиданно спросила меня Анастасия.

— Нет.

— Слишком быстрый ответ, — улыбнулась Рюрикович.

— Потому что честный, — я пожал плечами. — Я просто умею быть благодарным и…

— Тебе её жаль, — кивнула девушка.

— С чего ты так решила?

— Я знаю её историю. Внебрачная дочь тогда ещё наследного принца и наёмницы из обнищавшего благородного рода. Смерть матери, душещипательное воссоединение, за которым был лишь голый расчёт — династический брак между Волынью и Мазовией был оговорен лет двадцать назад, поэтому имена в него не вписали… А теперь жених всячески выказывает ей своё пренебрежение и открыто крутит шашни с другой бастардкой.

— Эглитис — бастард?

— Ходят слухи, — неопределённо помахала рукой Анастасия. — Но всё остальное ты, похоже, и так знал.

— Да. И я не понимаю, почему им бы просто не разорвать помолвку. Во всяком случае, Вышеславу, раз он увлёкся этой Эглитис.

— Ты как ребёнок, — улыбнулась Рюрикович. — Чтобы разорвать помолвку и быть со своей простолюдинкой, ему надо пойти поперёк воли отца, что чревато лишением наследства. У Вышеслава есть младший брат Казимир — не столь сильный, зато способный. Его бы и поставили наследником, но в Мазовии трон переходит старшему отпрыску.

А Ольга на разрыв помолвки не пойдёт, потому что для неё это единственный шанс вырваться от ненавистной семейки… Пусть и к презирающему её мужу, открыто милующегося с любовницей.