Предательство
Шрифт:
Брэнтли подъехал ко входу в кафе-кондитерскую «Грифон». Когда он вышел, чтобы открыть дверь матери, она сказала: - Давай разберемся с этим потом, ладно? Нам нужно обсудить это с Алтоном.
Я жила во временной западне. Это было единственное правдоподобное объяснение, которое я смогла придумать. Ничто не изменилось в Саванне или вокруг поместья Монтегю. И никогда не изменится.
Аделаида понизила голос, когда мы подошли ко входу.
– Конечно, я бы лучше поела в «Балластон», но, как ты знаешь, туда нужно идти до четырех часов, а с нашими гостями, прибывающими только в шесть тридцать, мы просто не успеем.
– Она потянулась к моей руке.
–
Когда мне было четыре.
Дожить бы до понедельника.
Глава 8
Настоящее
Я слышала голоса из большого зала, когда Джейн вошла в мою комнату. Как только она закрыла за собой дверь, они исчезли. Если бы только она могла заставить их действительно исчезнуть. Я выдохнула и села на край кровати.
– Что случилось, дитя?
– Её тёмные глаза сверкнули.
– Я имею в виду госпожа адвокат.
Я сжала руку Джейн, когда она села рядом со мной.
– Мне жаль, что я не общалась с тобой. Думаю, я хотела…
– Не беспокойся. Я знаю, что ты хотела. Ты хотела новую жизнь вдали от всего Монтегю-барахла, а я - его часть.
– Она повела головой по кругу на последнем слове.
– Лучшая часть.
– Твоя мама там внизу рассказывает всем, что ты спустишься через минуту. Прошло больше минуты, и ты не там.
Я сморщила нос.
– Как думаешь, они заметят, если я не покажусь?
– И пропустишь веселье, когда покажешь всем этим чопорным занудам в рубашках, какой красивой и успешной женщиной стала Алекс Коллинз? О нет! Ты спустишься туда с высоко поднятой головой.
Мои щеки покраснели, когда я вспомнила, как кто-то другой говорил мне то же самое. Я ненавидела то, как Нокс продолжал проникать в мои мысли. Челси сказала весело провести время, не сближаться, и использовать его, как мужчины использовали женщины все время. Я попробовала, и я сделала это. Но у меня не получилось. Несмотря на то, что я оставила его в «Дель-Маре», он постоянно присутствовал в моих мыслях.
Как он? Кто он на самом деле, его настоящее имя? На кого он работает? Где живет?
– …сделала, пригласив половину Джорджии!
Мое внимание вернулось к словам Джейн.
– Что? Мама сказала несколько человек.
– Ну, ди... Алекс, если тридцать шесть…нет, тридцать семь человек - это несколько, то это то, что она сделала.
Я выдохнула и легла обратно в кровать.
– Зачем?
Джейн потянула меня за руку, чтобы заставить сесть.
– Не вздумай растрепать эти чудесные волосы. Они такие красивые и длинные, только взгляни на эти кудри.
Гордость от её похвалы мгновенно затмила воспоминание о том, когда мои волосы не были длинными и красивыми.
Джейн притянула меня к себе и обняла.
– Нет, - сказала она.
– Не пускай этих призраков обратно. Держи их там, где им нужно быть. Ты будешь гордо стоять и покажешь всем, какой может быть женщина Монтегю.
– Коллинз, - поправила я.
Она выпустила меня, и ее улыбка вернулась.
– Это моя девочка, мисс Алекс Коллинз, и гляньте
на это платье. Ты будешь в центре внимания.Я сделала глубокий выдох.
– Наверное, пора.
– Конечно. Ну что ж, давай начнем…
– Показуху, - сказала я, заканчивая её предложение. Я пошла к зеркалу в полный рост и провела итоговую оценку, поправляя тафту моего светло-голубого платья.
Светло-голубого... Как глаза.
– Ты знаешь, - подметила я, - Если бы я действительно была Алекс, а не Александрия, я бы не выглядела так, будто только что вышла из "Стальных магнолий".
– На тебе нет шляпы и белых перчаток. Ты выглядишь, как официальная Алекс.
– Тогда почему я чувствую себя Александрией?
– Потому что Александрия тоже хорошая женщина. Не имеет значения, как ты себя называешь. Важно то, что внутри. У тебя есть сердце, которое знает, что правильно и что неправильно. Вот почему в один прекрасный день ты станешь великим, сильным адвокатом... Может быть, даже судьей! Судья Коллинз.
Моя улыбка погасла.
– Мама не хочет, чтобы я занималась правосудием.
Замешательство заволокло выражение лица Джейн.
– Что? Только не миссис Фицджеральд. Нет, ты не так ее поняла. Она рассказывала всем, кто слушает о тебе и о том, чем ты занимаешься.
– Не думаю, что неправильно поняла её, но приятно это слышать.
– Теперь иди! Или шоу начнется без тебя.
Я кивнула. Да начнется шоу.
Люди начали оборачиваться, пока я спускалась по винтовой лестнице. Было, как минимум человек десять, в большом зале, не включая персонал. С каждым шагом я видела все больше людей в передней гостиной и еще больше в главной гостиной. Натянув на лицо улыбку, я кивала и отвечала надлежащим образом на приветствие каждого из гостей. "Александрия, посмотри, как ты выросла!", "Александрия, так хорошо, что ты дома", "Поздравляю, дорогая, что у тебя всё хорошо с колледжем." Входная дверь, по-прежнему открытая, позволяла влажным порывам ветра Джорджии пронизывать фойе, по мере того, как прибывало всё больше и больше людей.
Все это время я искала в толпе мою мать. Где она? Она причина, почему я здесь.
– Александрия!
Мышцы моей шеи натянулись, когда я повернулась к моей одно-время-лучшей подруге. Она покачивалась от волнения, её светлые волосы, собранные в какой-то вьющийся пучок, подпрыгнули и больше локонов рассыпались вокруг ее идеального фарфорового лица. Это был мир дыма и зеркал. Все казалось идеальным снаружи, но это была лишь иллюзия.
– Милли.
Моя шея напряглась, а глаза закатились, когда она обняла меня. Закатывая веки, я поймала усмешку высокого, тощего мужчины рядом с ней. Как только она отпустила меня, я протянула ему руку.
– Здравствуйте, я Алекс, - сказала я, борясь с желанием добавить "андрия".– Вы, должно быть, жених Милли?
Он пожал мою руку.
– Да, Йен. Йен Петерсон.
Милли сунула левую руку мне к лицу. Бриллиант был, ну, бриллиант в крапанах (прим.: крапаны – то, чем крепится бриллиант к кольцу).
– Разве оно не замечательное?
– спросила она.
– Мы так счастливы!
– Да, замечательное. Поздравляю.
– У Йена еще один год аспирантуры в Эмори. Так что мы назначали дату в июне следующего года, сразу же после его выпуска.
– Как насчет тебя, Милли?
– спросила я.
– Ты идешь в аспирантуру?