Преддверие Ада

Ветераны топали впереди, а развезенные пивом "отмычки" волочились сзади. Признаться, их пьяные бредни слушать было просто невыносимо. Вообще-то это недочет Альпиниста, которого мы все дружно оставили за старшего. Я конечно понимаю, что под градусом в Зоне ветераны бывали не раз и все ветераны из нашей компании привыкшие к блудной сталкерской жизни, но вот "отмычки" по жизни были явно не пьющими, и теперь еле плелись по дороге, умудряясь спотыкаться на ровном месте.

–  Слышь, ГряГа, - заплетающимся языком сказал Феликс.
– Ты помнишь Маришку?

–  Кто же не помнит эту рас…плтиниц… путницу?
– с трудом ответил ГряГа.

–  А ты бы сейчас ее… того?
– с загадочной улыбкой произнес Феликс.

–  Кто тут у нас такой озабоченный?
– сердито спросил я.
– Ты, Феликс?

–  Моя истинный мучфина!
– гордо заявил Феликс.

–  Послушаю меня сюда, Мучфина, будешь много в Зоне про секс думать, так быстро яйца по веткам разбросает. Потом вместе с Маришкой с фонариком не отыщешь.

Феликс фыркнул и открыл было рот, чтобы мне что-то сказать, но в нем оказался ствол моего "кольта".

–  Или твоя истинный мучфина затыкается или моя грозный "кольт" оставляет твоя мозга на земле, - выдвинул я ультиматум Феликсу, и тот, скосив глаза на оружие, промычал "угу".

"Отмычки" потеряли дар речи, и больше не проронили ни слова. Таким идиотом не был даже я, когда впервые пришел в Зону, однако в моем случае даже за небольшой просчет судьба строго меня наказала. В голове моей в этот момент мелькнула мысль о том, что если и суждено "отмычкам" погибнуть в аномалии по глупости - туда и дорога.

Наступившую тишину прервал надвигающийся шум мотора. Прямо за нами несся УАЗ с открытым верхом. Увидеть в Зоне гражданский транспорт на ходу - редкость, но чтобы за рулем сидела довольная харя Сидоровича - большая редкость. Скрип тормозов, и машина остановилась в полуметре от напуганного Феликса, который не удержался на ногах и упал.

–  Такси на Дубровку, - послышалось из кабины.

Все вопросительно посмотрели на торговца, как будто он являлся восьмым чудом света, и чего-то ждали.

–  Вы чего?
– удивленно произнес я.

–  Я с вами, - заявил Сидорович.

–  Как это?
– не понял я.

–  У тебя какой IQ? "С вами" означает то, что я двигаюсь туда же, куда и вы. Только вот не надо задавать идиотских вопросов, типа: зачем и почему, ладно? Помощь я свою не предлагаю, а навязываю, так что ты не отвертишься. "Дуры" мне не хватит, поэтому подброшу до антенн. Все ж быстрее будет.

Я опешил и стоял, как вкопанный, но Сидорович открыл дверь и рывком усадил на переднее сидение. Сталкеры начали запихиваться назад, толкая и пихая друг друга, а Альпинист же заставил потесниться меня.

Наконец, продукт в виде девять человек был уложен в коробку, оставалась лишь праздничная ленточка. Удивительно было то, что с ездой у этого драндулета проблем не возникло.

–  А? Машина зверь!
– радостно завопил Сидорович. Это был единственный раз, когда я видел его, как ребенка.

–  Давно этот зверь у вас?
– спросил я, задыхаясь от придавленной локтем Альпиниста груди.

–  Целых пять минут, - заявил торгаш.
– Какой-то офицер-придурок бросил эту малютку одну с ключом в зажигании, а сам пошел отлить. Тут я и решил, что лучше будет на этих четверых, чем на своих двоих.

–  За нами еще и военные гонятся?
– широко раскрыв глаза спросил я. Однако глаза раскрыл я пошире не от удивления, а от того, что Альпинист случайно заехал мне в промежности локтем.

–  Такой ерундой никто не будет заниматься, - успокоил меня Сидорович.
– Они не могут терять людей ради машины. Они отчитываются за все перед командованием.

–  А вертолет если отправят?

–  Не отправят. Я слышал, последнюю неделю очень строго с этим. Нужно разрешение на боевые действия, а ради гражданского транспорта, который в Зоне запрещен, никто и пальцем не пошевелит.

–  А если отправят в виде патруля?
– вмешался в разговор Альпинист.
– А нас пришьют, как враждебные элементы при патрулировании.

–  Такого тоже не будет, - спокойно сказал Сидорович.
– Патруль ходит по расписанию. Чтобы послать внеплановый рейд, нужно разрешение начальства. А оно ничего не будет делать, даже под давлением влиятельного дядечки хозяина авто, ведь сейчас там проверка. Неужели вы подумали, что я не знаю на что иду?

–  Ладно, верю, - отмахнулся я.
– Не буду отвлекать, а то…

Но закончить фразу мне не удалось. Машину резко дернуло и приподняло в воздух. Я сразу и не понял, что что-то произошло, а лишь крепче вжался в кресло. Судя по выкрикам позади, вся компания с заднего сиденья вытряхнулась наружу. Но я не сдвинулся с места. Сидорович отпустил руль - тот ворочался сам по себе.

–  Сваливаем из машины!
– крикнул Сидорович.

–  А?
– не расслышав его фразу, переспросил я.

Но торгаш уже выпрыгнул из машины, открыв дверь. Альпинист моментально попытался сделать тоже самое с нашей стороны, но дверь заклинило. Я сделал рывок к открытой Сидоровичем двери, но машину снова тряхнуло. Дверь захлопнулась, капот стал как-то неестественно загибаться вверх. Машину понесло в сторону. Мы с Альпинистом коротко переглянулись и оба поняли, что к чему. Машину тряхнуло, и перевалиться через дверь нам не удалось. Одного мгновения хватило нам на то, чтобы перевалиться на задние сиденья, пока наши тепленные места не превратились в места казни.

УАЗ стал сжиматься со всех сторон, образуя сферу, внутри которой оставались мы. Сфера эта рухнула на землю и укатила куда-то в сторону, подбрасывая нас с Альпинистом внутри, как мячики для пинг-понга. Уже через несколько секунд автомобиль (или то, что от него осталось) окончательно рухнул на землю, остановившись, по-видимому, из-за встретившего его дерева.

После того, как консервная банка успокоилась, наступила тишина. Я туго соображал из-за бившего мне в голову секунду назад покореженного металла. Было очень тихо и темно. И только напряженное дыхание Альпиниста разрывало эту тишину. Моя спина упиралась в то, что некогда называлось дверью. Широко раскрыв глаза, я пытался всмотреться в темноту, но, конечно же, ничего так и не увидел.

–  Кто ж знал, что там "суперграви" был, - прохрипел Альпинист.
– Теперь, вот, здесь, как в консервной банке, застряли.

–  Китаец должен подойти с плазменной сваркой, - тихо произнес я.

–  На то он и Китаец, что делает все по-китайски, - скептически заявил Альпинист.

Да уж. Где-то я уже эту фразу слышал. И, кажется, именно от Альпиниста и именно про этого Китайца. Может, перед выходом из дома? Нет, в темной комнате. Я точно помню, что в темной комнате, но я не был с Альпинистом в темной комнате. Чертовщина какая-то.