Предельная глубина

– Скажи, а ты сама согласна с Татариновым?

– Что?

Зоя даже не сразу поняла смысл вопроса. Она была уверена, что после ее признания Игорь думает о ее отношениях с Шелестом, а он, оказывается, думал совсем о другом.

– Как биолог ты согласна с тем, что он говорил о том, почему монстр остается в Мертвом озере?

– Если ты о том, что это чудовище стережет свое гнездо, то да. Охрана кладки, как и забота о будущем потомстве, свойственна многим животным. В частности, некоторым рыбам, рептилиям, птицам…

Зоя остановилась на середине фразы, потому что Игорь внезапно заметался по комнате. Даже Тунгус, лежавший на полу возле ее ног, изумленно поднял голову. Зоя тем более не понимала, что привело Игоря в такое волнение, ведь она не сказала ровным счетом ничего особенного. А вдруг… Молнией пронзила ее сознание ужасная мысль, заставив Зою похолодеть. Игоря поразил такой же приступ безумия?!

Наконец он остановился и посмотрел на нее. Его глаза пылали.

– Ты права! Ты абсолютно права… Извини, мне нужно срочно переговорить с…

С кем он собирается переговорить, Зоя не расслышала, потому что он уже выбежал за дверь. Она тяжело опустилась на кровать. Опять одна. Но, по крайней мере, с Игорем все в порядке, а это самое главное. Тунгус, видимо, почувствовав ее состояние, встал с пола и положил голову ей на колени. Зоя погладила его между ушами, потом запустила пальцы в густую собачью шерсть. Пес довольно заурчал. Зоя улыбнулась.

– Какой у тебя беспокойный хозяин. Но ты на него не обижайся. Он очень хороший.

Тунгус прикрыл глаза. Он прекрасно все понял.

8

Шелеста в санчасти он уже не застал. Лишь один Татаринов сидел в своем кабинете. На столе перед ним Игорь увидел графин, граненый стакан и медицинскую бутылку с делениями, в которой, судя по запаху, находился медицинский спирт.

– Опять пьешь? – Он укоризненно покачал головой.

Татаринов грустно улыбнулся.

– А что остается, если даже Захаров… – Он поднял руку и погрозил пальцем в пространство. Рука военврача предательски дрожала.

– Что Захаров?

– Был сейчас здесь и, мягко говоря, не совсем трезв. – Татаринов развел руками. – Так что, если даже замполит считает возможным в сложившихся обстоятельствах… то что остается нам, простым офицерам?

Алкоголь пробудил в Татаринове приступ красноречия. Игорь решил остановить его словесный поток.

– Что ему было нужно?

– Кому, Захарову?.. Интересовался, что думает московский следователь обо всем происходящем. Заметь, у нашего идеологического борца не нашлось достойного партийного объяснения гуляющей по части эпидемии смертей.

– И что ты ему сказал?

– Я? – переспросил Татаринов и пьяно улыбнулся. – Я посоветовал ему не за-мо-рачиваться. – Последнее слово далось военврачу с трудом. – Потому что все это уже не имеет значения.

Игорь поморщился.

– Кончай пить! Иначе это плохо кончится.

– А может быть, я хочу, чтобы все поскорее закончилось, – вздохнул Татаринов и снова потянулся к бутылке со спиртом.

Опередив его, Игорь забрал бутылку со стола, потом отворил оконную раму и выплеснул спирт за окно.

– Тебе сегодня уже хватит, – пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Татаринова. – Лучше скажи: где Шелест?

– Шелест? Всем нужен Шелест. Ау! – Татаринов неловко нагнулся и принялся выдвигать ящики письменного стола. – Здесь его нет.

Игорю надоело смотреть на его кривляние.

– Прекрати. Я серьезно спрашиваю.

– Вот. – Татаринов снова вытянул перед собой дрожащий палец. – Ваша проблема в том, что вы все слишком серьезны. Надо проще смотреть на вещи, и тогда вы поймете, что пришел глобальный п…дец. И лишь вопрос времени, когда он наступит для каждого из нас.

Его пьяная болтовня вывела Игоря из себя.

– Шел бы ты лучше…

Татаринов засмеялся.

– Скоро все там будем. Поверь моему слову.

Игорь вышел из санчасти с тяжелым чувством. Татаринову самому требовалась помощь – это совершенно ясно. Знать бы еще, как ему помочь. Хотя никакого секрета тут нет. Нужно убить монстра, и все встанет на свои места. По крайней мере, для тех, кто выживет в этой схватке.

В дежурной части привычно горел свет. С наступлением ночи большая часть военного городка погружалась в темноту, и сейчас освещенные окна штаба подействовали на Игоря успокаивающе. Раз дежурный по части и его помощники по-прежнему несут службу, значит, череда трагических событий не сломала уклад армейской жизни.

Поднявшись на крыльцо, Игорь заглянул в дежурку.

– Майор Шелест здесь?

– У себя в кабинете, – дежурный по части кивнул в сторону коридора.

– А Захаров?

– Тоже. И он, и Добровольский. Сидят по кабинетам, чего-то соображают, – невнятно пробурчал дежурный себе под нос, но Игорь расслышал все до последнего слова.

В нормальных обстоятельствах ни один дежурный офицер не позволил бы себе произнести такое вслух, и это свидетельствовало о том, что привычный уклад службы все-таки нарушен.

Игорь сделал вид, что не заметил сарказма в голосе дежурного. Где-то в глубине сознания промелькнула мысль, что Шелест закрылся в кабинете, чтобы тоже напиться втайне от всех. Но майор оказался трезв. Он сидел за столом, разложив перед собой какие-то рисунки. Рядом лежали карандаш и ластик. Появление Игоря совершенно не удивило его.

– Входи. Вот, взгляни на мои художества.

Игорь взял в руки протянутый Шелестом рисунок. На нем была изображена глубокая воронка с неровными краями и полукруглым выступом на дне.

– Что это?

– Впадина, которую мы обнаружили на дне озеро. А это, – Шелест ткнул карандашом в выступ на дне воронки, – то, что наш доктор считает гнездом монстра. Где он, по словам доктора, отложил свою «икру».

На другом рисунке, который Игорь заметил на столе Шелеста, таинственное полусферическое образование занимало целый лист и было заполнено множеством жирных черных точек с вертикальными белыми щелями зрачков посредине. У Игоря возникло ощущение, будто тысячи хищных глаз уставились с листа на него. Он поспешно отвел взгляд.