Предназначены друг другу

Мать что-то хотела сказать, но молчаливый обычно отец произнес:

– - Галя, мы с тобой договорились. Ты примешь Зою. Она тоже наша... наша...
– Сергей Петрович окончательно рассердился, - она теперь наша дочка! Моя, по крайней мере!

Мать что-то проворчала и ушла на кухню.

– - Спасибо, отец, - сказал Влад.

Тот посмотрел и неожиданно спросил:

– - Малыши-то как? На кого похожи?

– - Конечно, на меня, - расплылся в улыбке мужчина.

– - Ты, сынок, молодец, сразу двух внуков нам подарил.

– - И еще внучку, пап. Ксюшку.

– - И внучку, - поспешно согласился отец.

– Я помню про Ксюшу. Замечательная девочка. Как она меня сажала на пол: "Дедушка, давай играть!" Я люблю эту девочку. Очень люблю. Её невозможно не полюбить...

Вошедшая мать снова завелась:

– - Нет, Ксения мне не внучка. Мне только Шурочка внучка. Даже и не говори ничего! Еще надо посмотреть, как твоя королева с Шурочкой обходится!

– - Мам, Зоя о ней заботится. Она любит девочку. И Шурочка её любит. Не накручивай себя!

– - Матерью зовет?

– - Мамой Зоей она её называет. Так Шурочку говорить Ксюшка научила. Она, знаешь, как сказала Шурочке...

И Владислав передал разговор девочек.

– - Шурочка! Я твоего папу зову папой, - начала рассудительная Ксения.
– Значит, ты мою маму должна тоже звать мамой.

Шурочка спросила:

– - А тетя Зоя не рассердится?

Зоя это слышала и сказала Шурочке:

– - Конечно, не рассержусь. Я буду очень рада. Зови меня мамой.

– - Но мою маму звали Белла, - ответила тихо девочка.

Взрослые не поняли мыслей маленькой девочки, не знали, что ответить, чтобы не причинить лишней боли. Зато поняла Ксюша. Она сказала:

– - Ну и что! У меня тоже раньше был папа Антон, а теперь другой - папа Владик. Ты мою маму зови "мама Зоя", чтобы не запутаться. Я тоже так говорю. Настоящий папа - это наш папа. А тот, другой, папа Антон. Твоя настоящая мама - Белла, она просто мама, а мою зови "мама Зоя".

Вот такую теорию выдала Ксюша. И если с точки зрения взрослых, в ней хромала логика, то Шурочка сразу её приняла. Для неё она поставила все по местам. Больше всех был доволен Владислав, он попал на роль настоящего папы....

– - А Ксюшка меня папой сразу стала звать, - хвастался Владислав в настоящий момент матери.

– - Есть в кого, - обронила мать.

– - Что ты имеешь в виду?
– не понял сын.

– - Галя!
– опять сказал Сергей Петрович.
– Перестань! Не надо об этом!

– - Говорю, что мамочке дочка помогала тебя ловить, - глянув на мужа, язвительно произнесла Галина Ивановна.

– - Мать, ты опять?
– устало возмутился сын.

За окном раздался сигнал машины. Владислав поднялся.

– - Вот что, сынок, я сама встречу новую невестку, - встала мать.
– Куда от них денешься?

Владу показалось, что в её глазах появилось какое-то доброе чувство. Он облегченно вздохнул.

– - Галя, - сказал отец, - я с тобой.

– - Сиди, - сердито крикнула мать.
– Я сделаю все, как положено. Сам говоришь: у Владьки с Зоей дети!

Галина Ивановна вышла за ворота. Зоя открыла дверцу машины, и радостная Шурочка с криком: "Бабушка, бабушка!" - бросилась к пожилой женщине. Галина Ивановна обняла её. Следом за Шурочкой побежала и другая, светловолосая девочка, Ксения. Она тоже радостно кричала:

– - Бабушка, бабушка!

Зоя, собираясь навестить родителей Влада, готовилась основательно. На девочках были надеты красивые голубые платья. Косичку Ксюши украшал огромный белый бант. Такой же бант был на голове Шурочки. В детских креслицах в нарядных одинаковых костюмчиках сидели притихшие близнецы.

Галина Ивановна неожиданно остановила вторую девочку.

– - Подожди, девочка... Не иди сюда. Не надо. Ты не внучка, - потерянно сказала она.
– Ты совсем не внучка... Не внучка ты... Как ты сюда попала? Зачем?

Взгляд у пожилой женщины был растерянный, потухший... Ксюша испуганно остановилась, словно налетела на камень.

– - Бабушка, это Ксеня, моя сестренка, - все еще весело улыбаясь, пояснила Шурочка.

– - Это не сестренка, - словно сомнамбула говорила Галина Ивановна.
– Это не твоя сестренка...Не надо, не иди ко мне.... Не подходи! Господи, за что мне это?

Из глаз Ксении потекли слезы. Она и испугалась, и обиделась, и ничего не понимала. Давно никто так не обижал девочку. Улыбка медленно сползала с лица Зои.

– - Мама, а где моя бабушка?
– растерянно пролепетала Ксюша.

Зоя вышла из машины и молчала. Её предчувствия оправдались. Девочка посмотрела на дом и увидела мелькнувшее в окне лицо Влада.

– - Мама, а папа наш там.

– - Нет, это не папа, он не папа тебе, ты забыла...
– странно, как во сне говорила Галина Ивановна, обняв за плечи и прижав к себе Шурочку и не сводя глаз с Ксении.

Ксеня окончательно испугалась и с плачем побежала к матери. Зоя обняла свою несчастную девочку.

– - Не плачь, родная моя. Мы сейчас уедем отсюда, дочка. Пойдем в машину к братикам. Не надо плакать... Не надо...

Женщина распахнула дверцу машины. Ксюша быстро села рядом с близнецами, обхватила их ручками, прижалась к ним. Зоя остановилась на мгновение, посмотрела на мать Владислава, ей на минуту показалось, что Галина Ивановна немного не в себе, но женщина откинула эту мысль:

– - Вы, Галина Ивановна, - тихо, но четко проговорила Зоя, - злая и бессердечная женщина, вы обидели ребенка, который готов был раскрыть вам свое сердце. Продолжайте меня ненавидеть! Но не смейте обижать моих детей! Не позволю! Ксюша! Не плачь, дочка! Мы уезжаем отсюда! Мальчиков, Галина Ивановна, вы не увидите. У вас нет внуков!

– - Мальчиков... Девочка... Но откуда эта девочка...
– бормотала Галина Ивановна, стоя на месте, не делая попыток остановить Зою.
– Бог наказал меня уже однажды. Он опять меня наказывает.

Ничего не понимающая Шурочка стояла возле бабушки. Галина Ивановна по-прежнему прижимала её к себе. Машина тронулась. Галина Ивановна продолжала стоять, смотреть вслед машине. Шурочка увидела, что машина отъезжает, а её оставили здесь. Мир для девочки опять стал страшным, как тогда в больнице, где её нашла мама Зоя. И сейчас мама уезжала без неё, без Шурочки. Из уст ребенка вырвался непонятный звук, так кричит раненый детеныш животного в последнем отчаянии, взывая к помощи человека. Девочка вырвалась из рук бабушки и побежала за машиной, упала, ушибла коленки, завыла тоненько, страшно. Это был точно такой же вой, как тогда в больнице, которого так испугалась Зоя.