Предназначены друг другу

– - Сергей Петрович, - голос женщины дрогнул.
– А внуков обнимите? Или надоели Сашка с Сережкой за день?

– - Нет, Зоюшка, такие парни не могут надоесть.

Пожилой человек расцеловал детей и, о чем-то думая, ушел. Зоя вымыла детей, накормила близнецов, уложила спать. В доме наступила тишина. А Владислав все о чем-то думал, сидя на крылечке. Женщина села рядом с ним.

– - Владька, родной мой. Не надо расстраиваться. Смотри на вещи проще. Тебя обижал Сергей Петрович, не любил?

– - Зоя, ты что? Такого отца еще поискать надо!

– - Ну вот и прекрасно. Я всю жизнь знала, что у меня неродной папа. А я его люблю, очень люблю. И еще больше сегодня полюбила, потому что он твой родной отец. И все же, почему они все молчали всю жизнь?

– - А я все думал, когда начал работать с твоим отцом, почему он так часто смотрит на меня, словно сказать что хочет.

– - Он любил тебя.

– - Я верю. Но почему только сейчас рассказали всю правду?

– - Знаешь, мне показалось, что Сергей Петрович что-то не договорил.

Стояла теплая ночь, май последние годы всегда бывал теплым. Выглянула луна, залила призрачным светом окрестности, построила причудливые серебряные замки из своих лучей. На улице было тепло, даже душно, зато прохладно, хорошо в деревенском доме.

– - Знаешь, Зойка-Зайка, мы перестроим этот дом, - сказал неожиданно совсем о другом Влад.
– Построим новый. Большой. Я уже все придумал.

Он стал излагать ей проект нового дома. Зоя соглашалась со всем. Потом сказала:

– - Владик, сходи к матери.

– - Зойка, моя Зайка. Не пойду без тебя. Как вспомню, что она оттолкнула Ксюшу... Не пойду. А вот на могилу нашего отца давай сходим, - мужчина помолчал.
– Что же он даже не намекнул, что мой отец? Я же чувствовал, что Александр Иванович по-особому ко мне относится. И мама твоя ласково так улыбалась при встречах. Как же все-таки нелепо. Жили в одной деревне и ни звуком не обмолвились. Ни твои, ни мои родители.

– - Вот еще поэтому ты, Владик, помирись с матерью. Лучше без меня. Ну не хочет она меня невесткой видеть. Не буду навязываться. Я её понимаю. Потерять такого, как мой отчим...

Владислав засмеялся.

– - Ты чего, - Зоя удивленно посмотрела на него.

– - Мальчишки-то в меня, в мою породу.

– - А я что, спорила?

– - Волосы у них с рыжинкой стали отрастать, мои. Я вспомнил, что у меня такие в детстве были. Мать хранит их. Это они потом почернели, стали, как у матери.

– - Я и говорила, в дедушку наши мальчишки, это его волосы, - засмеялась Зоя.
– Влад, твой родной отец был замечательным человеком. Поверь мне. Он любил тебя. Я знаю это. Как он любил слушать, когда я рассказывала о тебе, а мама мрачнела в эти моменты, я стала скрывать... Да и Галина Ивановна ненавидела просто меня...

– - Зоюшка, ты сильно обиделась на мать?

– - Честно?

– - Честно.

– - Очень сильно. И не только из-за Ксюши. Галина Ивановна не думала о чувствах наших обеих девочек, об их дружбе. Я боюсь за Шурочку. Я чуть не уехала без неё. Это плохо, Владик. Как вспомню её крик, бежит, падает, мороз по коже. Столько сил затрачено, чтобы успокоить девочку, вернуть ей обычное детство... А с другой стороны, она сегодня стала просто мамой меня звать. Я так рада. Тебя-то Ксюшка сразу папой признала. Только и слышно: папа, папочка. За что нашей Шурочке такие страдания? Она прошлую ночь опять вскрикивала во сне. И Сережку некуда к ней подложить. Кровать узкая. Еле с Ксюшкой они уместились. Я сегодня травками девочку напоила. Лекарств не буду больше давать. Наберу здесь валерьяны, пустырника, буду в чай класть. Она любит чай с булочками.

– - Зоя, неужели бы ты без меня уехала?
– Владислав с любовью смотрел на свою женщину.

– - Не дождешься, - засмеялась она.
– Без тебя? Ни за что! Ты мой на веки вечные. Хочешь, я сейчас закричу на всю деревню, что ты мой и ничей больше. Так, чтобы Анька Бычкова слышала и не поглядывала в твою сторону.

Она кивнула в сторону соседского двора. Владислав смеялся, глядя на эту удивительную женщину.

– - Нет, - завелась Зоя.
– Я лучше на весь мир прокричу, что люблю тебя. Как ведьма, сяду сейчас на метлу, буду летать и громко кричать про свою любовь. Все, я булгаковская Маргарита. Где моя метелка?

Зоя схватила стоящий возле крыльца веник, скинула халат и осталась обнаженной. Майский воздух был теплым. Серебряные лучи луны освещали матовую кожу женщины. Она медленно начала танцевать... с веником в руках.

– - Все, Маргарита полетит сейчас бить окна у всех, у кого бывал Владислав Елизаров. Сначала Аньке выбью, потом Машке с Любкой... Потом всей деревне... Где тут палка побольше... А потом я полечу по поднебесью и на все вселенную прокричу: " Я люблю Владьку!" - женщина приложила рупором руку ко рту и тихо прокричала: - Я люблю Владьку! Слушайте все! Я люблю Владислава!

Мужчина почувствовал острое желание. Эта женщина опять удивляла его. Он порывисто встал.

– - Иди ко мне лучше, моя прекрасная ведьма. Да брось ты свой веник. У нас более важное дело. Я хочу тебя.

Зоя медленно, танцуя с веником, приближалась к мужу. Он протянул к ней руки. Она отшвырнула веник и упала в его объятия. До кровати они так и не дошли.

– - Зойка, ты все-таки фантастическая женщина, - шептал Влад.

– - А ты мой навсегда!
– целовала его Зоя.

Примирение.

Пробежала теплая весна, началось знойное лето. Аномальная для этих мест жара всех измучила. Участились случаи сердечных приступов, инфарктов, инсультов. Только детишкам было хорошо. Близнецы сидели в манеже в теньке под густой старой яблоней абсолютно голые, их крепкие тельца посмуглели, побронзовели. Зоя им ставила прямо в манеж плоский широкий и неглубокий таз с водой, которая моментально нагревалась на солнышке. Саша с Сережей постоянно возились с водой, в которой плавали игрушки. Били ладошками по воде, плескались друг на друга. Постепенно вода кончалась. Зоя наливала новую. Сашка пытался пару раз таз перевернуть, но большое плоское дно не позволило этого сделать. Ксюша и Шурочка бегали босиком в одних трусиках. Настоящие деревенские дети. Для девочек Владислав привез огромный надувной бассейн. Вечером вода из него выливалась, Зоя мыла бассейн, потом заливала воду. Насос работал исправно. Добрая Шурочка часто брала в бассейн и близнецов. Мальчишки радовались, весело смеялись. Ксюша нехотя соглашалась на такое соседство. Хоть и были рядом девочки, Зоя редко оставляла мальчишек без присмотра. Она всегда помнила, как не стало младшей сестренки Влада - Ларисочки.

А примирение с бабушкой так и не состоялось. Зоя отказалась идти в дом Владислава, Галина Ивановна не пришла сама в дом невестки. Владислав навещал мать, хотел как-то взять девочек, но Шурочка вцепилась в Зою и не захотела идти, а любопытную и быстро прощающую Ксюшу, которая была с папой идти хоть на край света, Зоя сама не пустила. Зато дедушка стал постоянным связным между домами. Он появлялся строго каждый день утром с теплым парным молоком, приносил масло, сметану, творог и другую продукцию с огорода. "Ты, дочка, не бойся, бери, - говорил Сергей Петрович, - мать от души посылает. Переживает она. Только характер такой, не умеет сделать первый шаг" А Зоя и не боялась. Конечно, Галина Ивановна не любит её, не захотела назвать Ксюшу внучкой, но здесь Шурочка, мальчишки. Видела женщина, как обнимала Шурочку Галина Ивановна, пока её не заклинило. Вот именно заклинило, когда появилась Ксения. Иногда вспоминая эту сцену, Зоя думала, что там было что-то не то, словно не Ксению видела мать Влада, а что-то совсем другое, и это другое её сильно испугало, потому она оттолкнула Ксюшу.