Предположительно

Детектив : Мэри любила игры с переодеванием? С украшениями? Может, там были игрушечные ожерелья или короны? Знаете, диадемы, которые носят принцессы?

Даун : Нет. Это бессмысленно. Зачем наряжать ее той, кем она не является?

Детектив : Может, костюмы на Хэллоуин?

Даун : Нет, мы его не отмечаем! Это дьявольский праздник!

Детектив : Вы помните, что было на вас надето в ту ночь, когда вы присматривали за Алиссой?

Даун : Конечно. На мне были красивые шелковые пижамные штаны и красный свитер. Я только начала свои приготовления ко сну, когда услышала ее плач. Я даже не успела снять кофту и переодеться в халат.

Детектив : Значит, душ вы еще не принимали?

Даун : Нет.

Детектив : Простите, вы заплетали свои волосы в косы или накручивали бигуди, как сейчас любят делать женщины?

Даун : Ха, нет. У меня не было на это времени.

Детектив : Значит, можно с уверенностью заявить, что вы не снимали ни свои украшения, ни макияж, ни прочее?

Даун : Полагаю... Я не до конца в этом уверена, но, полагаю, что так. Что ж, да.

Детектив : Какие украшения вы обычно носите?

Даун : Ну, сережки. И браслет.

Детектив : А что на счет крестика?

Даун : Ох... нет. У меня нет ничего подобного.

Детектив : Правда? Потому что Мэри упоминала, что вы носили крестик, не снимая.

Даун : Ах. Точно, мой крестик. Да. Носила. Но... не так уж и часто. Не постоянно.

Детектив : Опрошенные нами люди утверждают, что вы носили его почти каждый день. Они помнят это довольно отчетливо.

Даун : Ну, не каждый день. Но да. Он принадлежал моей матери.

Детектив : Он все еще у вас?

Даун : Нет. Я его потеряла.

Детектив : Когда?

Даун : Пару лет назад.

Детектив : Можете вспомнить, где конкретно это произошло?

Даун : Нет. А в чем дело?

Детектив : Было кое-что, что мы утаили от прессы... это касалось того, что мы нашли у Алиссы в горле.

Даун : Как это может быть связанно со мной?

Детектив : В горле Алиссы мы нашли камни, описание которых совпадает с описанием кристаллов с вашего крестика. Того самого, который, по описанию очевидцев, вы носили ежедневно.

Даун : Что ж... что ж, это вздор!

Адвокат : Это довольно серьезные обвинения, детектив. У вас есть доказательства, подтверждающие их? Улики?

Детектив : Я надеюсь, миссис Уортингтон сможет помочь нам с этим. Поскольку ваша дочь упомянула, что в ту ночь крестик был на вас...

Даун : У меня нет дочери! Никогда не было. И сейчас нет.

Детектив : Что?

Даун : Моя дочь никогда бы не навредила малышке. Нет, сэр.

Детектив : О чем вы говорите?

Адвокат : Она говорит, что Мэри — не ее биологическая дочь.

Детектив : Так... ладно. Тогда чья она дочь? Откуда Мэри взялась?

Даун : Прямиком из дьявольской бездны.

Я знала, что не могу быть ее ребенком. Что за человек может позволить своему чаду взять на себя вину за его преступление? Тот, что лжет ребенку всю свою жизнь. Больной монстр, выросший и родившийся из чрева дьявола. Мисс Кора протягивается через стол в конференц-зале и берет меня за руку.

— Прости, Мэри. Мне ужасно тяжело сообщать тебе об этом.

Миссис Уортингтон, моя мама, говорит, что кто-то отдал ей меня, но кто именно она рассказывать отказывается. Я была им не нужна, так что она нашла способ подделать документы и приютить меня, как бездомную собаку. Из этого и состоит вся моя жизнь: я никому не нужна. Но почему не могу избавиться от чувства, что мы с ней все еще связанны, независимо от того, что говорят все вокруг? Почему мне кажется, что нам с мамой было суждено встретиться? Будто она завладела мной, будто ее кровь течет в моих жилах. Поэтому ли я не могу рассказать мисс Коре все...

Я трясу головой и высвобождаюсь из рук мисс Коры. Она кивает, будто понимает меня, но это не так. Этого никто не сможет понять. Терри ставит передо мной упаковку с салфетками, но они мне не нужны.

— Что сказали в полиции... по поводу Алиссы? — спрашиваю я.

Терри и мисс Кора обмениваются странными взглядами. Они не собираются говорить мне правду.

— Ммм... не много, — говорит она. — Многие вопросы остаются без ответа. Все доказательства все еще сложно назвать вескими.

Это значит, что они все еще не верят мне. Кубики льда болтаются в кувшине с водой и бьются о его стенки. Стекло запотевает. Эта история может плохо кончиться. Я окажусь не только детоубийцей и лгуньей, но и девушкой, которая пыталась обвинить собственную мать в том, чего она не совершала. Если мама не сознается, меня могут снова отправить в детскую тюрьму, и я никогда не увижу Боба. Ни единого раза. Они просто вырвут его из меня.