Предрассветные боги

— Тишком не выйдет, — уверенно постановил Ягдей. — Вам готовые младенцы надобны, или те, что еще только зарождаются в животах у мамок?

— Ага, эти, — закивал Перунка. — Те, что на свет рождаются, уже при своей душе обретаются, — покосился он на Мару. — А души живые губить негоже. Нам такого паскудства не надо.

— Да и нам бы обойтись хотелось, — проворчал Деснил. — Так, чего делать-то, павер? Ишь, тягота какая на нас свалилась…

— Какая там тягота? — недовольно проскрипела Ожега. — Это ж не у мамки дитя отнимать. А богу жизнь в срединном мире дать, почитай, честь столь великая, что на десятки поколений вперед любой Род до небес поднимет. Взялись рассусоливать! Недимиру с Даривоем, понятное дело, обсказать все нужно, как есть. Они мужики головастые и нетрепливые. Радейка молод еще, а хитрожопцу Мойсилу только дай в руки такой подарок. У него, глядишь, его лисы орлами залетают. Уж этот своего не упустит, а к чему Недимиру еще и такая докука? У него и так башка лопается…

— Да поняли уже, — досадливо ткнул ее локтем Деснил. — Завелась. Дело говори.

— А и скажу, — ткнула она его в ответ кулачком. — Сами достойных родителей подберем. Вон Ягдей поможет. У него на добрых людей глаз видючий. И чтоб умны были. Бога-то пестовать… сам знаешь. И надо, чтоб молодые были. Чтоб он у них первородком стал. Бог-то, ведомо, ломоть отрезанный. А от последыша матери трудней отвалиться. У молодых же еще столько впереди всякого! — махнула она рукой.

— Вам придется к себе их забрать, — поспешил Ягдей. — Им среди прочего народа жить невместно.

— Само собой, — даже удивился Деснил, что о том помянули всуе. — А ты, чего скажешь? — кивнул он Перунке, что вновь занялся ножиком безучастный к разговору вроде как старших.

— Бабуль! — вскинулся тот. — А лепехи сегодня уже пекли?

Ржали от души — Деснил аж поперхнулся. Ягдей утирал слезы, чувствуя, как внутри мягчеет ледяной камень. Ожега меленько тряслась, взмахивая руками. Одна Мара оставалась неподвижной.

…………

Итог переговоров людей был известен, а то, что и так катится в нужную сторону с заданной скоростью, не требует ни пристального внимания, ни дополнительных ускорителей. Несмотря на то, что затронутая тема была, мягко говоря, довольно изуверской. По сути, они с Перуном сейчас обманывали людей, готовых в любой момент расплатиться собственной жизнью за их эксперименты. Те, что в глазах людей выглядели чем-то эпохально грандиозным для человечества в лице отдельно взятого народа. В отличие от инопланетян, ставших для аборигенов тем, что называют кровь от крови, плоть от плоти. Ведь эти инопланетяне занимаются совершенно иным делом: вьют для себя гнездышко на чужой планете, манипулируя сознанием ее хозяев, уверенных, что ничего дороже этих самых инопланетян в их жизни нет. С некоторых пор координатор высшего уровня приложения познакомился с ощущением морального дискомфорта, что рос день ото дня. Потому, что Мара обнаружила: у нее, оказывается, тоже есть душа. Толи это заразно, толи латии тоже ею обладают, но за ненадобностью и при отсутствии научного обоснования предпочитают не пользоваться этим атавизмом. А в этом мире при отсутствии прежних ограничителей и подавителей замороженная в ней душа как-то так незаметно отошла от заморозки, восстановила кровообращение и начала функционировать. А поскольку моральный дискомфорт — это по ее части, душа принялась посылать в центральную нервную систему организма болезненные сигналы предупреждения о назревании проблем.

Перун не выдержал и встрял, осторожно напомнив координатору, что привлечение к их конструктивной и, несомненно, прогрессивной деятельности новых латий в первую очередь окажется полезным для тех самых аборигенов, о которых она так печалится. А то, что аборигены не осознают отсутствия разницы между рожденным, но отнятым у матери ребенком, и тем ребенком, которому латия, внедрившись в плод, просто не оставит шансов на жизнь — это замечательно. Это снимает с них тяжелый груз ответственности за принятое решение и за само убийство нерожденной личности. И вообще — продемонстрировал Перун фирменное раздражение латий — с точки зрения все той же пользы латия в этом теле сделает гораздо больше для общества, чем какая-то очередная среднестатистическая единица. По сути, обычное звено в обычной цепи воспроизводства, и оно может разорвать эту цепь, погибнув на охоте в подростковом возрасте или умерев при первых же родах.

Впервые за три года знакомства и сотрудничества они сцепились нешуточно. От прежних цивилизованных споров не осталось и следа. Их нынешние сородичи тихо-мирно решали их же проблему, а они били друг друга наотмашь. От смерти Перуна спас лишь результат спецподготовки координаторов при переходе со второго на первый уровень приложения. Мара жесточайше держала себя в руках: интенсивность ее воздействия ни на микрон не превысила возможностей безопасника. Едва оклемавшись, этот идиот сразу поинтересовался, как это достигается. Она не постеснялась поделиться с ним случайно сохранившимся воспоминанием одной из тренировок. Далекий мир, чем-то напоминающий этот. Тело, занятое тогда ею. Громадный хищник-телепат, терзающий ее тело. Уровень воздействия зверя, который она со своими громадными возможностями не позволила себе превысить ни на микрон. По всем остальным физическим показателям зверь превосходил ее настолько, что обед в тот день ему достался практически бесплатно, если не считать остаточной головной боли. Мара не могла удовлетворить любопытство Перуна о статистики тренировок, требуемых для достижения столь жесткого ограничителя собственной силы. Ее личный ограничитель начал срабатывать после пятой подобной смерти. Особенно сильно безопасника впечатлил тот факт, что нервная система испытуемого при этом не отключалась — Мара прочувствовала и навсегда запомнила каждое ощущение заживо пожираемого тела.

На этой просветительской ноте они и помирились, выработав новую программу обеспечения латий телами. То, что решение оказалось эпохальным, оба поняли почти сразу. Потому что у них был один единственный способ соблюсти все моральные принципы, отраженные в некогда незыблемых для них законах латий: внедряться только в специально созданные для этих целей тела. А эти тела, не задействуя потомство аборигенов, могли воспроизводить только они сами. Значит, отныне латии на этой планете могли продолжать существование лишь в телах женских особей, воспроизводя собственное потомство самостоятельно. Испытывать удовольствие Мара давно научилась, пусть и не столь яркое, как у людей. Но, в такие моменты хватало и этого: Перун стоял перед ней — как говорят местные — дурак дураком, и мысленно анализировал структуру своих органов воспроизводства потомства. Они явно промахнулись с его полом, не сумев вовремя проработать столь серьезную проблему и не предвосхитив сегодняшнюю драку. И вот эта высокопрофессиональная личность с довольно высоким уровнем интеллекта вцепилась в Мару мертвой хваткой, требуя немедленно родить ей новое тело подходящего пола. Обоснование было неубиваемым: во-первых, новая программа принята, во-вторых, собственный пол координатора вполне подходит для ее немедленного выполнения. Тут-то его и поймал вопрос Деснила, реакцией на который оказалась судьба лепех, вызвавших гомерический хохот людей.

…………

— А что за боги-то к нам в этот раз снизошли? — полюбопытствовал Деснил, отсмеявшись.

— Не скажу, — сделал вид, будто надулся, Перун. — Добрые боги. Второго Чернобога вослед первому среди них нет. Не должно быть, — поправился он.

— Значит, может, и случиться? — насторожился Деснил.

— Может, — беспечно пообещал Перунка.

Вот уж что-что, а одно про своих богов Белый народ уже прочухал: лжи в них не было ни капли. Не умели врать их боги, оттого, что просто не умели. Коли не желали говорить правды, так отбрыкивались, а то и пропадали с глаз. Но врать — никогда. На то они и боги.

— Как же? — испуганно пискнула Ожега, вцепившись в руку Деснила.

— Мы ж не ведаем, как Чернобог их терзал, — рассудил Перунка. — Чем одурманил, во что оборотил. Всякое может случиться.

— И что же будет? — с трудом вытолкнул из себя помертвевшими губами Ягдей.

— Отпадет надобность в одном теле, — удивился его непонятливости бог.

— Стало быть, такой бог нам не явится, — почти облегченно выдохнул Деснил, утирая лоб.

— А на кой он вам такой-то? — еще больше удивился Перунка. — Вон человек-то лишится рассудка, и то мороки с ним не оберешься. А безумный бог и того хлеще.

— А с ним-то что будет? — все никак не мог унять сердце Ягдей.

— Ну, отправим его туда ж, куда и Чернобога. Мара любому укорот даст, — хвастливо заявил мальчишка. — И вас обижать никому не дозволит. Я побегу?

— Беги, родной. Беги, — приходила в себя и Ожега. — Беги, пока я не окочурилась от твоих вывертов, — пробормотала она вслед несущемуся вскачь мальчишке. — Вот и поговорили, а, Мара? Совсем хорошо! — внезапно разозлилась она. — Этот запугал вусмерть! А сама смерть втихаря смылась!

Только тут Ягдей увидал, что на подстилке из шкур пусто.

— Вот так и живем, — пожал плечами Деснил в ответ на немой вопрос павера.

…………

Решение было принято. Решение, максимально отвечающее и потребностям латий, и ликвидации внутреннего конфликта, необходимость разбираться с которым отпала сама собой. Остались чисто технические вопросы, а они не обещали стать затратными и по времени, и в части приложения усилий. Круг кандидатов достаточно узок: это может быть только модифицированный ею организм, причем, либо доведенный до ума, либо на последнем этапе доводки. На сегодняшний день основной блок завершен только с братьями и Палюдом. У братьев генетически родственные организмы, их генный материал не был затронут в процессе модификации. Будь Мара биологом, она и тогда бы не смогла дать четкий ответ на единственно принципиальный вопрос: позволяют ли ее дилетантские манипуляции над собственным организмом считать его уже не родственным собственным братьям. Жива, как биолог, тоже не смогла дать однозначный ответ, из-за отсутствия необходимого лабораторного оборудования. Кроме, пожалуй, тех камешков и косточек, с помощью которых выстраивают свои прогнозы местные религиозные деятели. Ознакомившись с биологическими экспериментами координатора высшего уровня приложения, в целом Жива их одобрила и даже подключилась к процессу, но на генетическом уровне работать отказалась категорически. Мало того, предупредила, что возможные генетические заболевания, передаваемые при скрещивании родственников, без специального оборудования вычистить она не сможет. Природных же способностей латий на это не хватит даже грубо приблизительно. А если хватит, так только на «грубо», в результате чего приблизительно они получат мутантов, что вряд ли их удовлетворит, поскольку речь идет о собственном потомстве латий. Так что братьев, при прочих подходящих параметрах, придется исключить.

Палюд — биологический отец Перуна. А того — до обретения им вожделенного женского тела — можно использовать в качестве производителя, а потому скрещивание с Палюдом нецелесообразно. Из прочих в состоянии максимальной степени доводки пребывают двое: Ильм и Северко. Ильм женат на дочери Светогора Лине. У них здоровая дочь Ока, а Лина ждет второго ребенка и тоже девочку. При такой скорости воспроизводства у них вполне может родиться сын — второе поколение модифицированного объекта, более подходящее для функции производителя. Северко. Его отказ от добровольного пересмотра взаимоотношений с богиней вынудил Мару переориентировать его предпочтения на более подходящий объект. Ожега воспряла, а вот результат насильственного перестроения психики оказался отрицательным. Северко избавился от эмоциональной зависимости в отношении Мары, но не занялся изучением альтернативных вариантов, а погрузился в изучение собственной личности. Ожегу не удовлетворил полученный результат, и она потребовала у Живы «оживить иссохшуюся душеньку парня» — смешная у них бабушка. Та отказалась, заявив Маре, что в подобных ненаучных экспериментах над аборигенами участвовать не будет. А богине смерти — если та снова полезет не в свое дело — самой переориентирует все, до чего дотянется. Так что акт воспроизводства потомства с Северко может иметь негативный итог, если рухнет установка на избавление его от любовной дури, адресованной богине. Разве что…