Председатель

Информация с тихого Дона поступала регулярно, сыграло старое решение не легализовать часть наших структур и мы сохранили работающую подпольную сеть. Вот по этим каналам мы и получили подтверждение того, что в Ростове расстреляны около пятидесяти рабочих и что в области активно действует отряд есаула Чернецова. Тактика его была проста: внезапные нападения на города, разгром Советов (при том, что его самого избрали в макеевский) и уход обратно в степь.

В начале ноября “партизаны” атаковали Чистяково и после короткого боя расстреляли около ста человек — шахтеров и красногвардейцев, в том числе нескольких женщин. А потом отряд двинулся дальше, громя поселки и шахты по дороге к Дебальцево.

Глава 10

Осень 1917

— Товарищи! Без Донбасса нам кранты! Не будет угля — встанут заводы и паровозы! Не будет железа и транспорта — нечем торговать с деревней! Наши братья-крестьяне без железных орудий труда накормить страну не смогут! Голод, разруха, нищета — вот что такое потеря Донбасса!

Бас Жекулина, окрепший над реями рея, накрывал всю Зацепскую площадь, где рядами стояли бойцы автоотряда, команда бронепоезда “Красная Москва”, батальон симоновцев и провожающие. Терентий, в своей тельняшке и кожаной куртке, рубил воздух кулаком и вколачивал фразы в холодный воздух.

— Наша задача — в кратчайшие сроки разгромить казачью контрреволюцию! Разогнать генеральское отребье! Восстановить работу Донбасса!

Вот да. Даже если эти уродцы будут просто терроризировать шахтерские поселки и рудники, добыча сильно просядет. А других энергоносителей у меня для вас нет. Торф? Ну, такое… все заводы никак не вытянет. Нефть? Каспийская — лишь малая доля пока, до поволжской как до Пекина раком, про сибирскую и говорить не о чем. Уголь? Польский под немцем. Кузбасс пока не раскачан, там всего дюжина рудников, хотя перспективы огромные и железная дорога есть. В Архангельской губернии Инта открыта еще в 1912 году, но попробуй оттуда вывези… На Донбасс вся надежда, кроме него некому.

Кстати, надо расспросить Вернадского поподробнее, вдруг и Воркута уже известна? А там, насколько я помню, очень хороший уголь. Я, конечно, геолог ненастоящий, но в школе учился, да и шахтерские забастовки девяностых помню, кое-что в голове засело. Алтай, Хибины, якутские и архангельские алмазы, алюминий Красноярска, никель Норильска… Но до этого когда еще руки дойдут, а сейчас Донбасс: без угля получим мы ту самую “разруху” в полный рост.

Перед отправкой на юг Медведник представил ВЦИКу и Совнармину общий план действий — опорные пункты, мобильные отряды, бронепоезда… Егор модифицировал тактику своего старого знакомца Китченера в Трансваале, с которой столкнулся лично. Бронепоезда Егору срочно клепали в Москве, Екатеринославе и Калуге, причем к московскому добавили нашу “пожарную команду” — автоотряд Жекулина. И два жилых состава, два товарняка с запасами патронов, снарядов, продовольствия, топлива, шпал и бог знает, чего еще. Любопытное соединение получилось, эшелонная война 2.0. Заодно напихали Терентию в котомку два десятка радиостанций “Норд”, дали обученных радиотелеграфистов и даже два аэроплана “Дукс” с летчиками и обслугой.

— Товарищи! Я предлагаю назвать нашу бригаду — Московской Пролетарской! Кто за?

Площадь взревела, вверх полетели шапки и папахи. Даже увивавшийся возле ног Терентия приблудный кот взмявкнул и принялся драть когтями штанину матроса.

Город расстарался, экипировал своих бойцов как следует: снабдил теплыми вещами, обувью и всем, вплоть до табачка. Разнобой, конечно, но пока так. А когда вернутся — оденем в “скамовскую” форму, как раз пошить успеют. Будет еще один образец для подражания, помимо “идеального колхоза” и показательного рабочего района. Удачная практика оказалась, многие приезжавшие не только цокали языком, но и начинали внедрять у себя. И Моссовет сейчас подбирал площадку для ВСХВ — если Нижний не успеет раньше, быть выставке у нас…

— Слово председателю ВЦИК товарищу Скамову-Большеву!

Я поежился под холодным ветерком и шагнул к парапету трибуны. Симоновцы, красногвардейцы — самая мотивированная наша сила. До ужаса жалко посылать их в бой, где неизбежны потери, но в цейтноте нет другого выбора. База-то у нас расширилась, однако понимающих пока критически мало, а для разгрома калединцев нужны стойкие и уверенные бойцы. К власти Советов прилепиться сейчас многие желают, но рассчитывать на них пока рано. Есть небольшой костяк непрерывно работавших в Союзе Труда, кооперативах, профсоюзах, остальные — вернувшиеся в движение “спящие”, да и просто новички. А они, даже если и горят энтузиазмом, запросто могут его растерять после первого боя. Тут и в мирные дела команду сложно набрать: а чо, власть взяли, социализм образуется сам по себе, инициативой масс — чего дергаться-то?

Так что работать, пинать, тащить за собой. И посылать на смерть лучших.

— Ребята, я знаю вас двадцать лет. Я учил вас и ваших детей. Мы вместе строили заводы и машины, дома и клубы. Я знаю, на что вы способны. Просто вломите этой сволочи по-рабочему!

Я сорвал с головы мохнатую шапку, подаренную мне сибирскими кооператорами, и потряс ей в воздухе.

— Урра-а-а! — отозвалась площадь.

— Бригада! Нале-во! На погрузку ша-агом… марш!

Грянул оркестр, мимо трибуны пошли взвода и роты. Во главе второй шел Митя.

***

Бронепоезд и эшелоны бригады гнали на юг “зеленой улицей” — Викжель расчищал колею идущим на защиту угля, задерживая или переводя на другие пути прочие составы. За недолгую дорогу Митя сошелся со своим ровесником Мишей Левандовским, начальником бронедивизиона из Питера, и совсем молоденьким командиром орудия Костей Калиновским.

— А чего ты вдруг на бронепоезд пошел? Ты же чистый артиллерист? — спросил его Митя в одну из тихих минут.

— Нравится мне это дело, — улыбнулся пухлыми детскими губами Костик и погладил стальную стенку вагона. — Да и отчество способствует — Брониславович я, так что броня это мое.

В штабном вагоне бывший полковник, а ныне комбриг Шорин и его штаб работали с картами, получали и посылали телеграфные сообщения. А еще Шорин натаскивал, насколько было возможно, “молодую гвардию” — Митю, Костю и Мишу.

Замысел Чернецова был вполне понятен: взять Дебальцево или Алчевское, окружить Луганск, занять патронный завод, после чего Донская армия сможет резко расширить свои действия. Оттого Медведник и стягивал к станциям все наличные силы и требовал ускорить движение бронепоездов.

В Дебальцево рабочие механического завода и вагонных мастерских спешно строили две бронелетучки. Со всей округи к городу отступали шахтерские отряды, принося нерадостные вести: убито десять человек, захвачена шахта, расстреляно сорок, уничтожен Совет, повешено пятеро… Приходили под защиту Советов и небольшие группы казаков, все больше из артелей — с ними начали сводить счеты резко взявшие верх богатеи, давние конкуренты. Шли иногородние и бежавшие из Ростова и Таганрога рабочие. Прибывшие с Медведником офицеры экстренно обучали желающих встать в строй.

Всю эту кипучую работу и застал комсостав Пролетарской бригады.

— Привет, — Егор поздоровался с Шориным, обнял Жекулина и Митю. — Не успел я вас в обход направить, придется отсюда обратно ехать.

— Как обратно?

— На Попасную и оттуда на Родаково. У Алчевской левый фланг рыхлый — нутром чую, Чернецов туда бить будет. Там рабочий полк формируется, но ядро пока слабовато.

— А здесь кто же?

— Остальная бригада, да еще бронепоезд из Екатеринослава гонят. Ваша задача — удержать Алчевское, пока мы подойдем для удара во фланг. Так что дуйте на всех парах, тут верст сто десять-сто двадцать, через четыре часа доложите с места. Связь телеграфом.