Председатель

— Сховался! — ржал парень с навсегда въевшейся в кожу угольной пылью.

— Хрена там! Я с карабина двоих снял!

— Точно! — поддержали из угла. — Як шмальнул, то казаки и побиглы!

— Бу-га-га-га!

В коридоре возникла суматоха, внутрь ввалился Левандовский, утирая пот с квадратного лица.

— Доставили, товарищ комбриг! — обратился он к Шорину.

— Сколько?

— Сорок восемь человек.

— К стенке их, — мрачно раздалось из угла, откуда шутили над Костей.

И, судя по мгновенно посуровевшим глазам местных, это было единодушное пожелание.

— Нет, товарищи, — остановил всех Медведник. — ВЦИК прямо приказывает нам проводить дознание и судить тех, кого обвиняют в убийствах мирных жителей.

— Ну да, они нас не жалеют, а мы с ними валандаться будем!

— Будем, товарищи, будем. Потому что мы за новый, светлый и честный мир. И все должны делать по правде и по порядку. А то так одного стрелим, другого, а потом, глядишь, решим, что вот ты, — командир красногвардейцев ткнул в ржавшего парня пальцем, — вагонетку забурил нарочно, и тебя надо тоже того, разъяснить.

— Да я!.. — захлебнулся возмущением шахтер.

— Пропустите, товарищи! — в паузу вклинился звонкий женский голос.

Сквозь штабных и клубы табачного дыма к столу Шорина прошла стройная девушка в кожанке и заломленной набок черной папахе.

— Рапорт о бое. Кто примет?

— Давайте, — протянул руку комбриг.

— Митя… — прошептал Егор.

— А? Что?

— Подбери челюсть, заметно.

Митя закрыл рот и придержал Медведника за рукав:

— Она кто?

— Ольга Здалевская, из Екатеринослава, командир бронепоезда.

После первого шока мужчины в комнате немедленно закрутили штатную карусель вокруг девушки — пододвинули стул, предложили чаю, папирос, карамель…

— А хороша, а?

Митя только вздохнул — он пропал с первого взгляда. Гибкая фигура, высокие скулы, слегка миндалевидный разрез зеленых глаз… Она села, сняла папаху, и по плечам красным золотом полыхнули волосы. В голове Мити стучали только две мысли — что ее любой ценой нужно забрать с собой в Москву, даже если для этого придется просить отца. И что прямо сейчас он сорвется и наделает глупостей, если Миша не отойдет от нее шагов на пятьдесят.

Егор несколько раз перевел взгляд с Мити на девушку и обратно, оценил сложность ситуации и принял решение, за которое Скамов-младший был ему благодарен, что называется, по гроб жизни.

— Дмитрий Михайлович! — командирский голос Медведника вывел его из оцепенения., — Проводите товарища Здалевскую к радиотелеграфистам, отберите две станции с расчетами и согласуйте таблицы связи.

— Есть! — кинул руку к фуражке Митя и нырнул в этот зеленый омут. — Прошу за мной.

За спиной Костя с дурашливой ухмылкой развел руками перед разочарованным Левандовским.

Зима 1918

За полгода американцы перекинули в Европу четыре десятка дивизий, что позволило командованию Антанты перейти к войне на истощение. Все лето и осень одно за одним шли наступления, тараном долбившие оборону немцев.

На Пьяве итальянцы при помощи американцев и французов отбросили австрийцев, Салоникский и Месопотамский фронты теснили болгар и турок. Еще в октябре лорд Алленби вошел в Иерусалим, во главе одного из полков Еврейского легиона шел Трумпельдор. Их встречали лидеры подполья, список фамилий которых выглядел, как выдержка из курса истории ВКП(б).

Младшим членам Четверного союза приходилось несладко, и они держались только благодаря немцам — офицерам в штабах и полевым войскам в окопах. А Второго рейха на все фронты уже не хватало, хотя он тоже старался не отставать и успел учудить парочку операций, крепко встряхнувших Западный фронт. Казалось, адские потери никого не смущают — лишь бы побольше крови пустить. И эта тупая стратегия в конце концов принесла результат — Германия выдохлась.

Выдохлась она еще и потому, что меньше преуспела на Восточном фронте, не смогла оккупировать Украину и вывезти из нее десятки тысяч вагонов с продовольствием.

Первыми сдались болгары — немцы перебросили войска на запад, оставив болгарскую армию наедине с противниками. Для начала греко-французы выбили братушек с позиций на реке Скра, а потом началось общее наступление Салоникской группировки. Невзирая на потери, войска Антанты давили, давили и, наконец, додавили — фронт лопнул. Начался стремительный отвод болгарских войск, а местами попросту паническое бегство. Прошла волна солдатских бунтов, пара дивизий даже снялась и двинулась на Софию — а остановить их оказалось нечем. Так что Рождество Болгария встретила в состоянии мира. Точнее, капитуляции — вовсю шла сдача оружия, греки и французы занимали ключевые города.

Затем пришел черед турок, отрезанных от Австрии и Германии. Пал Дамаск, Кавказская армия заняла Мосул и вышла на Тигр, но главное — к Эдирне подходили войска, только что выбившие из войны Болгарию. Турки сдались на условиях разоружения армии и оккупации Константинополя. Союзнички и тут попытались элегантно выпихнуть из процесса Россию, пообещав туркам, что в столицу войдут только англичане и французы. Пришлось экстренно грузить десант на все доступные корабли Черноморского флота и высаживать на Босфоре. Сопровождая это требованием создать в зоне проливов международный контингент из всех европейских стран Антанты. Греки, итальянцы и всякие прочие сербы радостно поддержали наш демарш, и с января в зоне Проливов союзники начали формировать военную администрацию. Французы и эллины уже присутствовали, мы тоже, англичане перебросили бригаду чуть позже, за ними появились и остальные.

Глядя на такое, парламент Венгрии расторг унию с Австрией, и лоскутная империя рассыпалась, как дженга, из которой вытащили последний брусок. В конце января возникли и немедля объявили о независимости Чехословакия и Югославия. В начале февраля Пилсудский в Кракове провозгласил свободную Польшу, а Петрушевич во Львове — Западно-Украинскую Республику.

Доминошки падали, падали — и зацепили Германию: по всей стране двинулся вал голодных и солдатских бунтов, приведших к отречению кайзера и установлению республики, немедленно запросившей перемирия.

Мы выдержали.

Теперь нам предстояло демобилизовать армию и утихомирить неизбежные волнения в стране, вызванные двумя подряд встрясками — установлением власти Советов и окончанием войны.

А также выгрызть у союзников условия, без которых нам новое общество не построить.

Глава 11

Весна 1918

Окончание войны проблем только добавило. Так-то мы удерживали несколько миллионов вооруженных мужчин в окопах угрозой немецкого наступления, а после перемирия держать их стало нечем. Разве что свидетельством о демобилизации, без которого к дележу земли не допускали.