Предсказание

Снэйп плотно прикрыл входную дверь.

– Можно спросить?

– Можно, - профессор подошёл к кровати и присел рядом с Гарри.

– Почему моя мама попросила вас позаботиться обо мне? Ведь вы не были другом моего отца.

– Не был.

– Почему тогда?

– Я не знаю, - Снэйп явно не желал обсуждать этот вопрос.

– Вы знаете. Просто не хотите говорить.

– Возможно.

– Почему?

– Потому что вас это совершенно не касается.

Гриффиндорец покосился на мастера зелий.

– А леди Гардинер сказала, что мой отец ревновал к вам маму.

– Выкиньте это из головы.

– Значит, это неправда?

– Разумеется! Ну подумайте сами, разве такое возможно?

– Почему нет?
– искренне удивился Гарри.

– То есть, вы допускаете, что Лили была способна оставить Джеймса ради такого, как я?
– насмешливо спросил Снэйп.

– Допускаю. А ещё мне кажется, что именно так оно и было.

– А мне кажется, вам пора спать, мистер Поттер, - Снэйп начал подниматься, но Гарри ухватился за его руку.

– Не уходите. Я не буду больше ничего спрашивать.

– Приятно это слышать.

– Посидите со мной.

Гриффиндорцу безумно хотелось обхватить его за шею и увлечь за собой на подушку. Но Гарри этого делать не стал. Удержался. Боялся, что Снэйп его оттолкнёт. Если бы знать наверняка. Если бы только знать!

– Я не стану вас завтра будить. Как проснётесь, позвоните. Вам принесут завтрак.

Гарри с тоской посмотрел на профессора:

– Лучше разбудите меня.

– Я рано встану.

– Неважно. Я не знаю, как обращаться со слугами.

– Учитесь. Но это не намного сложнее, чем с тем домовым эльфом, который столь усердно прислуживал вам эти полгода.

– Откуда вы знаете про эльфа?

– Вы обещали не задавать вопросов.

Гарри засопел.

– Не буду. И всё-таки вы умеете читать мысли.

Снэйп усмехнулся.

– Нет. Просто вы слишком предсказуемы.

– Неправда. Ну почему вы не хотите признаться?

– А вам станет легче, если я признаюсь?

– Да. Расскажите, как вы это делаете.

– Вы мне не поверите.

– Поверю. Ну пожалуйста, - тихо попросил Гарри.

– Здесь нечего рассказывать, Поттер. Я не умею читать мысли. Если угодно, я их угадываю.

– О!
– воскликнул Гарри.
– А это разве не одно и тоже?

– Нет. Это разные вещи. Моя мать, например, слышит мысли. Многие вампиры обладают такими способностями. Я же всего лишь читаю по лицам.

– Но это тоже редкая способность, - возразил Гарри.

– Она приобретённая, а не врождённая, Поттер. Тренировка. И немного внимательности. Годы меняются, но это всего лишь цифры. Меняются поколения, но человеческие страхи и слабости остаются прежними. Наблюдайте, слушайте. И лет через пять для вас не составит большого труда угадать мысли своего собеседника.

– Через пя-ать… - протянул Гарри.
– Так много… У меня терпения не хватит.

– Поттер, по-вашему, пять лет - это много?

Гарри решил не обращать внимания на издевательский тон, которым был задан этот вопрос. Главное, что Снэйп с ним разговаривает!

Гриффиндорец приподнялся на локтях.

– Скажите… А вы… Ну… Для чего всё это было?

– «Всё это» - что?

Гарри замялся.

– Все эти годы вы… Вы немного… Ммм… Странно относились ко мне. А теперь…

– А что теперь?

– Снэйп посмотрел на него с каким-то непонятным выражением лица.

– Теперь вы ведёте себя по-другому.

Снэйп издевательски изогнул бровь.

– И в чём же разница?

Гарри сел.

– Вы… Вы стали… Вы прекрасно знаете, что я имею в виду!
– выпалил он.

– Понятия не имею, - отозвался Снэйп с фальшивым недоумением в голосе.

Но Гарри заупрямился:

– Почему?

Снэйп собрался встать, но гриффиндорец снова вцепился в рукав профессорской домашней куртки.

– Что «почему»?
– кажется, мастер зелий уже начал терять терпение.

– Теперь вы ведёте себя иначе, чем раньше!

– Не замечал за собой ничего особенного…

– СЭР!!!

– …но может быть, это вы изменились, мистер Поттер?

Гарри посмотрел на профессора и залился жгучим румянцем.

Выдержав паузу, во время которой гриффиндорец просто не знал, куда себя деть, Снэйп наконец произнёс невыразительным голосом:

– Ну всё, довольно разговоров. Уже поздно. Ложитесь.

– Хорошо, - Гарри потянулся к нему.

Весь вид Снэйпа говорил о том, что ему этот ежевечерний ритуал кажется совершенно бессмысленным, но профессор позволил гриффиндорцу себя обнять. И даже ничего не сказал, когда Гарри ткнулся носом ему в щёку.

– Спокойной ночи, сэр.

– Приятных снов, - Снэйп решительно поднялся и ушёл к письменному столу.

«Что ж. Он мог бы мне запретить даже это».

Гарри снял очки и лёг.

– Какого чёрта ты сюда пришёл?

– Ты знаешь, зачем я пришёл.

– Не знаю и не желаю этого знать.

– Я имею право взглянуть на наследника.

Гарри приоткрыл глаза. Где-то в глубине комнаты горела лампа, и всё вокруг было розовато-оранжевым. Гарри попытался сообразить, что же его разбудило. Кажется, разговор. Кто-то спорил.

– Вы все помешались! Никаких наследников не будет! Запомни это! И убирайся отсюда, не стой под дверью!

– Не будет? Ох, не смеши меня. А кто же по-твоему, этот молодой человек? И, между прочим, он спит в твоей комнате. Как это понимать?

Всю Гаррину сонливость в одно мгновение как рукой сняло.

Он приподнялся на локте и нацепил очки. Дверь была открыта, и гриффиндорец увидел в коридоре две тёмные фигуры. Одна из них, без сомнения, принадлежала профессору Снэйпу. А вторая… Гарри изо всех сил напряг зрение. Это был кто-то очень высокий. Выше мастера зелий, наверное, на голову. Больше гриффиндорец ничего не разглядел.

– Понимай это как хочешь. Он не наследник.

– О да, если бы он был кривоногим коротышкой, я бы в это поверил. Ты привозишь в свой дом красивого мальчика с чистой кровью, и хочешь убедить меня, что никакого ритуала не будет?

– Уходи отсюда.

– Я имею права познакомиться с ним.

– В три часа ночи?

– Не прячь его от меня.

Если бы Гарри не видел в дверном проёме два силуэта, то он решил бы, что Снэйп разговаривает сам с собой. Голоса обоих мужчин были настолько похожи, что гриффиндорец определил Снэйпа лишь по тем резким репликам, которые тот бросал своему собеседнику.