Предсказание
Шрифт:
«Кажется, он совсем не желает, чтобы я засыпал. Но я очень хочу заснуть. Когда его нет рядом, я всё чаще думаю о том, о чём думать просто непозволительно».
«Северус принёс мне сирень. Только закончилась гроза. Ветки мокрые и пахнут... Жизнью. Прошлой жизнью. Цветы на могилу. Я думал, что он опять начнёт ворчать. Но он почему-то ничего не сказал. Он меня поцеловал. О Северус. Зачем ты делаешь всё это? Ведь ты не обязан. Говоришь, что мне надо отдохнуть, у меня усталый вид. Глупости. Ты обещаешь, что всё наладится. Надо лишь подождать.
«Осталось немного. Я чувствую, уже скоро. Свет померкнет. Почему я никак не умираю? Почему это не яд, а всего лишь снотворное? Сегодня Северус принёс мне фотографию Драко. Почему? Ведь я никогда не думал об этом при нем... Наверное, мне теперь можно совсем не говорить. Северус всё читает в моём сердце. Иначе он не поставил бы эту фотографию перед моей кроватью.
Но я не хочу. Я не желаю быть отцом предателя».
«Бессмысленно. Все мои доводы. Всё, во что я верил. Всё, чему учили меня, и всё, чему я учил его. ВСЁ. Я... Я отец предателя. Нет. Нет, я не отец. У меня больше нет сына.
Я не должен думать о нём. Я не должен, но я больше не могу.
Кто из нас предатель? Моему позору не было свидетелей. И никто, кроме Северуса, не видит и не понимает моих чувств. Но я отлично понимаю, что наделал. Я предал тебя. Я сейчас в безопасности. Вдали от мира. А ты остался там - один на один с этим кошмаром. Без защиты, без поддержки. Такой уязвимый и совсем один. О Мерлин. Мальчик мой. Я не имею права думать о тебе. Ты спас убийцу Господина. И я должен был убить тебя. Должен был, но не смог. Это не ты, а я всё предал. Себя, Господина. Всю свою жизнь.
А ты любишь Поттера. Ты любишь его. И ты предал не наше Дело. Не Хозяина. Ты предал меня. Но если бы я убил Поттера, ты ненавидел бы меня всю жизнь... И я - малодушный трус - счастлив, что Господин мёртв. Если бы он был здесь, мне ничего бы не осталось, только исполнить свой долг. Драко, любимый мой, я не смог бы убить тебя, я бы скорее умер сам! Ты - вся моя жизнь. Часть меня самого. Всё, что я делал, я делал только ради тебя. И не имеет значения, что я тебе безразличен. Да, возможно, я совершал ошибки, но я просто хотел, чтобы ты был счастлив. Со мной.
Я сам отдалился от тебя. Ты привык, что я холоден с тобой, но поверь, так было нужно! Я никогда не подходил к тебе близко. Я боялся, что не выдержу. И ты узнаешь. Узнаешь, что твой отец безумен... И да простит меня Мерлин, но я больше не могу держать это в себе».
«я тебя не увижу но я хочу чтобы ты знал я люблю тебя Драко я всегда тебя любил я хочу тебя я хочу быть с тобой я хочу быть в тебе ты моя жизнь отступник мой позор моё наказание предатель
мой предатель»
Гарри давно закончил читать, но по-прежнему неподвижно сидел на полу, тупо глядя в пергамент. О Боже. Боже мой.
«Это всё не по-настоящему. Мне всё приснилось. Такого быть просто не может», - пытался уговорить
себя он, но витиеватые строчки на измятом пергаменте были более чем реальны.Это недоразумение. Какая-то чудовищная ошибка.
– Ошибка?
Гарри подпрыгнул и увидел рядом с собой Огюстена.
– Разговариваешь сам с собой?
Гриффиндорец растерянно посмотрел на него.
– Что?
– Просто мысли вслух, я понимаю, - лорд Гардинер приятно улыбнулся, и Гарри на мгновение почти поверил в то, что когда-то Огюстен мог очаровать кого угодно.
– Вслух?
– Ты сказал «ошибка».
– Правда?
– Гарри, наконец, опомнился и посмотрел на зажатый в руке пергамент.
– Наверное...
– Насколько я понимаю, ты скоро уедешь.
– Да, - гриффиндорец скомкал листок и сунул его в карман.
Лорд Гардинер внимательно наблюдал за ним. На лице фантома играла прежняя приятная улыбка. Гарри поднялся с пола. Смотреть на спящего Люциуса Малфоя он не мог. Надо уйти отсюда. Выпить. Иначе у него крыша съедет.
– Что с тобой?
– в голосе Огюстена прозвучала неподдельная тревога.
– Н… Ничего… - Гарри заставил себя говорить спокойно.
– Всё нормально.
– Правда?
– Да.
– Постой.
Гарри остановился в дверях.
– Что?
– Сейчас так принято - разговаривать, стоя к старшему спиной?
Да, не поспоришь. Действительно невежливо. Гарри встал в пол-оборота, чтобы не видеть лежащего на постели Люциуса.
– Чего ты ждёшь? Третьего пришествия Тёмного Лорда?
– В смысле?
Лорд Гардинер шагнул к нему.
– Ты собираешься что-нибудь делать или нет?
– Не собираюсь, - резко ответил Гарри.
– Отстаньте.
– Да-а-а? Мой дорогой, ты хочешь сказать, что оставишь всё, как есть?
– Да, - Гарри отвернулся и шагнул через порог, но Огюстен в ту же секунду оказался перед ним.
– Хочешь отказаться от него? Когда он у тебя в руках?
– С меня хватит.
– Надо только правильно попросить. И всё получится.
– Я ничего не буду просить. Мне надоело, - Гарри обошёл фантома и медленно побрёл по коридору к лестнице.
– Надоело?!
– возмутился Огюстен.
– Надоело! А что такого ты сделал? Мерлин! Попробовал один раз и решил, что достаточно? Тебе отказали? Большое дело! Ты должен настаивать!
– Я больше не хочу настаивать, - тихо сказал гриффиндорец. У него перед глазами всё ещё плясали выведенные нетвёрдой рукой изящные буквы. Ему надо не просто выпить. Ему надо напиться. Гарри понимал: фантом специально выводит его из себя. Чтобы он разозлился и снова наделал глупостей. Но Гарри не желал возвращаться к этому. Нет так нет. Довольно.
Фантом пошёл за ним, не отставая ни на шаг.
– Надо просто сказать…
– Я ничего говорить не буду, - Гарри начал спускаться по лестнице. Может быть, их увидит Снэйп, и это чудовище, наконец, отвяжется?
– В Гриффиндоре сейчас учат так?
– Оставьте меня в покое!
– Как скажешь, - прошипел лорд Гардинер.
– Но я не уверен, что тебе станет легче.
Гарри резко обернулся, но коридор уже был пуст.
«Да чёрт возьми!!! Он-меня-не-хочет! Мне что, насильно тащить его в постель?»