Представитель

— Теперь экономить нет необходимости, поэтому постепенно поднимите дозу, и пусть они окрепнут. Нам будут нужны вполне вменяемые солдаты, а не сброд, который сам будет лезть под пули.

— Понял.

— Хорошо, теперь вопрос второй. Откуда столько народу? Ведь в боксах исследовательского центра было не больше двенадцати тысяч, да еще большая часть вымерла. Откуда же остальные?

— Так промыслы же закрываются, а людей выбрасывают. Вот они и приходят к нам, думают, что мы банда…

— И что?

— Ну я организовал отряд из трехсот стрелков, ходим в долины туков перехватывать… Опять же мясо и практика для стрельбы — ребята любят пострелять в живых людей. От скуки острова у разбойников отбиваем, а их всех в расход.

— Просто санитары леса какие-то, — усмехнулся Густав.

— Точно. Ну а потом новенькие раствору пососут и вообще тут остаются. Жрут водоросли, как все, и ни о чем больше не думают.

— Водорослей хватает?

— А что — водорослей хоть завались. Тут недалеко участок долины малость осел и вода проступила, так место стало просто идеальное. Я ребят раз в неделю посылаю, и они семена разбрасывают, так потом в три дня всю округу зеленью забивает — жри не хочу.

— Ну и отлично.

Птюч облегченно вздохнул. Хоть что-то в этом гнилом месте шло как надо. Либеры накапливались, водоросли размножались, а военные сюда носа не показывали, ковыряясь на своей долбаной базе.

— Иногда я на них смотрю — и в голову всякие мысли лезут…

— Что? — не понял Густав, погруженный в собственные проблемы.

— Я говорю, что иногда смотрю на этих мерзавцев — и, ты не поверишь, Густав, мне становится их жалко.

— Тебе кого жалко? — снова не понял Птюч. — Либеров, что ли?

— Да. Густав, либеров. Они же как скотина бессловесная. Вон туки и то смышленее…

Перехватив взгляд Птюча, Дрю кивнул:

— Я тебя понимаю — Дрю Волен говорит о жалости. Это, конечно, смешно.

— А чего же их жалеть? Они и так были обречены, Дрю. Они были обречены с самого начала, когда эти придурки из правительства решили наклонировать себе солдат. Ну и наклонировали… Ты вспомни, что там было, на этом объекте «206», когда мы туда добрались. Эти академики резали либеров, как скот. Живьем резали — проверяли реакцию нервной системы! Мне самому случалось допрашивать крепких парней, я знаю, как сделать больно, но, Дрю, порезать живьем, без всяких обезболивающих средств, несколько сотен либеров — это…

Дальше у Густава не было слов, и он замолчал.

Молчал и Волен. Он вспоминал тот день, о котором говорил Густав. Высадка на вертолете под видом геологической партии, затем быстрый огневой контакт с охраной, и все: весь центр оказался в их руках.

Потом началось самое главное — ознакомление с содержимым длинных казарменных боксов, в которых жили не то люди, не то привидения. Этих несчастных кормили питательным раствором через трубочки, и после такой кормежки они еле ходили.

Как оказалось, это был один из секретнейших экспериментов правительства — выращивание обезличенной массы солдат. Солдат, которых можно было тратить без счета. У них были только порядковые номера, и ничего более. Никаких контрактов, никаких расходов на пенсии — самый идеальный вариант.

Впрочем, что-то пошло не так, и солдаты из них не получились. И тогда несколько десятков тысяч либеров решили использовать как подопытных животных.

— И ведь у этих профессоров с бородками была лицензия на эти массовые убийства, — снова заговорил Густав. — Это они там, в центральных мирах, все из себя гуманисты, а в такой дыре, как Малибу, можно и расслабиться… Так вот, Дрю, это мы выпустили этих несчастных из боксов. Это благодаря нам они узнали, что есть солнце и что есть небо. И это мы выбили из этих ученых мерзавцев признание, что после ляписа либеры могут жрать все, что попало…

— Не хотели поначалу говорить, — вспомнив подробности, заулыбался Дрю. — Но у тебя особо не помолчишь.

— Не помолчишь, — согласно кивнул Густав.

Тогда более опытные товарищи вообще отговаривали его от рейда на этот центр, а он не послушался и попал на прицел контрразведки. Правительство не простило ему гибель лучших умов прикладной медицины и генетики.

Впрочем, если быть до конца честным, Густав не спасал либеров. Да, он разгромил изуверский центр, но ему хотелось славы и известности. Известности самого крутого террориста, за которым не считают зазорным гоняться самые лучшие агенты контрразведки.

«Что ж, теперь они за мной гоняются, но хорошего в этом мало», — подумал Густав.

Глава 73

Вскоре вернулся Вильямс, который выглядел довольным, как человек, сделавший нужное и доброе дело.

— Ну что, можно включать сирену? — спросил он.

— Да, можно, — согласился Волен.

Вильямс подошел к прикрученному к стене электрическому щитку и повернул рубильник. И тотчас снаружи запели и загудели десятки труб, извещая либеров о том, что можно получить раствор вне расписания.

— Ну теперь и мне пора, — сказал Густав, поднимаясь с кровати. И, обращаясь к Волену, добавил: — Пойдем проводишь меня.

— Конечно, Густав. О чем разговор.

Вместе они вышли из пещеры и остановились у входа, наблюдая картину сбора либеров, которые стекались отовсюду, повинуясь зову сирены.

— Одного я до сих пор понять не могу. Как обычные люди могли превратиться в либеров, — задумчиво произнес Птюч.

— А я думаю, что они никогда и не были обычными. Просто на промыслах с самого начала работали либеры, проданные туда государством. Обычные работяги — те вернулись в свои города и поселки, а этим идти было некуда, вот они и пошли в долину.

— У всех банд в долине есть названия. Ты как-нибудь назвал свою банду?

— Конечно, — Волен улыбнулся. — «Голубые либеры».

— «Голубые либеры»? Ну ты даешь.

Птюч и Волен побрели по мелкой воде к летательному аппарату, а масса либеров продолжала скручиваться в тугой жгут, держа путь к раздаточным пунктам.

Возле аэробена стояли двое надсмотрщиков. Они уже поняли, что важный гость привез ляпис, поскольку слышали сирену.

— Когда все начнется, сэр? — набравшись храбрости, спросил один из них.

— А что, надоело караулить либеров? — в свою очередь спросил Птюч, вскакивая в седло.

— Честно говоря, сэр, немного скучновато. Хотя за такие деньги говорить о скуке не положено.

— Это точно, — кивнул Птюч.

Содержание этой необычной армии обходилось ему недешево, однако решать финансовые проблемы он научился. Жестко и кардинально.

— Не беспокойтесь, ребята, вы здесь не засидитесь, — пообещал он и дернул рычаг старта. Турбины начали набирать обороты. Соленый воздух наполнился рвущим слух свистом, и Птюч оглянулся, проверяя, успели ли отойти Волен и надсмотрщики.