Представитель

Карсон жевал, глядя перед собой и раздумывая о том, как определить момент полной ликвидации местного бизнеса мальзивы, ведь когда-то же его миссия должна была закончиться.

Еще он извлек из глубины сознания приятную мысль, а точнее — туманные мечтания о Мэнди, которую собирался забрать с собой из этой клоаки в большой мир.

Что до Лозмара, то его Карсон намеревался отдать боевикам Маллинза. Они обожали стрелять в живых людей, особенно если знали, что в них-то никто стрелять не будет.

Блондинка за соседним столиком снова призывно посмотрела на Карсона, и он улыбнулся ей в ответ, знаками показывая, что занят, очень занят. Да и какой секс с больной ногой и недействующим пластырем.

Карсон положил в рот еще один кусочек нежнейшего привозного продукта и уже собрался посмаковать его изысканнейший вкус, когда вдруг увидел этого мальчишку-разбойника — живого и невредимого.

Впрочем, что же ему сделается? Ведь он оставался в городе и благополучно выжил. Он даже приоделся и щеголял в отлично сшитом костюмчике, лишь слегка стилизованном под грязную кожаную робу гиптуккеров. Однако пистолет у него за поясом выглядел вполне настоящим, и не было сомнений, что этот мерзавец успеет пустить его в ход намного раньше, чем за Карсона заступится кто-то из людей Маллинза.

«Как же его зовут?» — лихорадочно пытался вспомнить Карсон, кося по сторонам глазами, нет ли в зале кого-нибудь из его людей. Однако никого не было. Вокруг сновали только улыбчивые официанты, старые торговцы бакалеей и шлюхи, не знавшие сострадания и домогавшиеся легких денег.

Между тем мальчишка кивнул Карсону и сел за его столик.

— Ты… привет, — произнес Карсон. — Как дела, Майк, и вообще?

— Здравствуйте, мистер Карсон. Плохи дела…

— Да? — делано удивился Карсон. — А я слышал, что вы неплохо торгуете туками!

— Было дело, — кивнул Майк. — Но теперь все в прошлом. Мои товарищи погибли, и туков тоже больше некому перегонять.

— Что значит некому? Объясните, пожалуйста!

От обуявшего его страха Карсон играл совершенно безупречно и даже чувствовал в себе некое подлинное соболезнование, понимание скорби человека, потерявшего своих друзей.

«Наверное, банда была для него родным домом, а теперь он остался сиротой, бедняга…»

Карсон вздохнул и, сложив руки на столе, приготовился выслушать историю, исполненную драматического отчаяния.

— Говорите, — сказал он.

— Да что говорить? Солдаты сожгли мой остров, а «собаки» стали хозяевами долины. Теперь ни один тук через них не проскочит.

— Не проскочит, — согласно кивнул Карсон, и в его голосе прозвучало неприкрытое удовлетворение. Поняв, что проявил неосторожность, Карсон на всякий случай еще раз глубоко и скорбно вздохнул, а затем спросил: — Что будете кушать, дорогой мой? Я чувствую острую необходимость угостить вас — хоть этим я надеюсь приглушить вашу скорбь.

— Спасибо, сэр. Пить я ничего не хочу. Но…

— Но что-нибудь скушать вполне можете. Правильно?

Не дожидаясь согласия, Карсон щелкнул пальцами, и официант моментально среагировал на этот жест.

— Слу-ушаю вас, сэр! — длинно пропел он и поклонился так, что едва не повалился вперед — прямо на стол.

— Дикая птица есть?

— Да, сэр, эндшпиль, жаренный в суточных сливках.

— Два эндшпиля для меня и моего друга.

— Слу-ушаю, сэр, — снова поклонился официант и убежал.

— М-да, — неопределенно произнес Карсон. — Такие вот дела, увы. М-да…

Подхватив увесистый кусок осьминога, он положил его в рот и принялся скорбно жевать, не позволяя удовольствию, которое он при этом испытывал, отразиться на его лице.

— Ну и чем теперь намерены заняться вы и ваши спутники? — спросил Карсон, нарушая затянувшуюся паузу.

— Еще не знаю, сэр. Думаю поискать денег.

— Поискать денег? Для чего?

— Есть одно дело, сэр, но, боюсь, даже вам не по силам найти инвестора…

Майк снял с головы шляпу и положил ее на стол рядом с собой. Он едва сдерживался, чтобы не зачитать этому человеку приговор, а затем разрядить в его брюхо весь магазин. Майк не сомневался, что уничтожение острова — дело рук Кита Карсона. Ведь это он снабжал Лозмара деньгами, а стало быть, и заказывал всю звучавшую в долине музыку.

— Зачем же вам нужен инвестор, интересно знать?

— Не хочу болтать лишнего, сэр, могу лишь сообщить сумму — сорок миллионов.

— Сорок миллионов? — изумился Карсон, пытаясь навскидку определить проект, который потребовал бы таких вливаний.

Комплекс для стойлового содержания туков? Едва ли. Раз туков нет — нет и комплекса. Завод по перегонке мальзивы? Исключается, вследствие действия первого пункта.

Карсон не придумал ничего, что могло бы хоть как-то объяснить такой объем затребованных средств. Он пошевелил бровями, побарабанил пальцами по белой скатерти и, не выдержав, поинтересовался:

— Да что же это за проект, который может вместить в себя столько денег?

— Это не проект, сэр. Это просто спекулятивная сделка.

— Спекулятивная сделка? Может, изложите суть — вдруг я заинтересуюсь?

— А вот и горячие эндшпили! — неожиданно громко объявил подоспевший официант и мастерски метнул на стол две благоухающие тарелки.

Карсон вздрогнул от выкрика и чуть не дал официанту в морду, однако сдержался и даже положил на стол мятую ассигнацию, намекая на стимуляцию местного персонала.

Деньги исчезли в ту же секунду, будто их втянули носом, и официант умчался в пространство зала, позволив гостям продолжить беседу.

— Вы слышали о кванзиновом угле, сэр? — начал Майк, придвигая к себе блюдо с эндшпилем.

— Что-то слышал, — кивнул Кит и почувствовал, что приклеенный к пояснице разогревающий пластырь начал действовать. То не действовал совсем, а то вдруг начал, да еще с невероятной силой.

«Свинство какое-то», — подумал Карсон.

— Я что-то слышал про этот уголь, но не знаю точно, что это такое.

— Я тоже не знаю, — признался Майк. — Но ваши конкуренты собираются добывать его на Малибу.