Прекрасный белый снег
Шрифт:
К результату, однако, разговоры эти никак не приводили: тамбовские упёрлись рогом и насмерть стояли на своём: тачку, мол, взяли чисто, а лох сам же и виноват, повёлся на разводку. В конце концов, на какой-то безумной стрелке, с обеих сторон в небольшой бар гостиницы Спутник тогда приехало человек по двадцать бандюков, Веньке было сказано: всё, тема закрыта, тачка продана, бабло ушло в общак. А он и сам, давно уже и не надеялся. Ауди свою, чтобы хоть как-то выжить, он продал по дешёвке Слонику, бывшему, с кривым подковой носом боксёру из Жориной команды, и на полученные деньги опять отправился в Германию. Примерно год ещё гонял он тачки Жориным бандитам, учавствовал время от времени в стрелка и разборках на тему каких-то угнанных или разбитых Мерседесов и Тойот, среди братвы стал совсем уже своим и как-то на всём этом выживал. А после его лавочка накрылась окончательно: сначала, в казино на Грибоедова
Школа её к тому времени закрылась, то ли танцы к середине девяностых потеряли популярность, то ли денег у народа совсем уже не стало, а может просто, кому-то их зальчик приглянулся. Трудилась она теперь где-то на Юго-Западе, три раза в неделю, тоже, правда, в школе танцев, но зарабатывала совсем немного, на хорошую зарплату учеников не набиралось.
По выходным они затаривались синеватыми цыплятами на ближайшем рынке, накупали сосисок по дешёвке, серых макарон, джин-тоника и пива, ещё чего-то вкусного, и с полными сумками жратвы и неизменными баночками на маршрутке ехали домой.
Как бы ни показалось это странным, такое положение дел её совсем не тяготило. Похоже даже, заметил Венька, вполне устраивало, она словно почувствовала себя кормилицей, главой семьи, и волей-неволей, Веньке приходилось прислушиваться к ней уже совсем иначе...
В свободные от работы дни она таскала их с Марусей на какие-то бесконечные прогулки, ей просто необходимо было забраться куда-нибудь подальше, в грязь и слякоть, она просто жить не могла без приключений на то самое, волнующее место. И вскоре Венька знал все свалки, болота и заваленные многолетним хламом пустыри в радиусе километров двадцати от дома. Они уходили поздним утром, ближе наверное к обеду, набирали джин-тоника и пива, и поглощая алкоголь шлялись до самой темноты. Случалось, если Светка уставала или хотела пошалить немного, он усаживал её на плечи, она беззаботно что-то щебетала сверху, и ехала на нём до какой-нибудь скамейки. А дома, по ночам, они любили друг друга почти так же, как и раньше... Почти как раньше...
В этом странном ступоре Венька просуществовал почти весь следующий год, а может и побольше, значения большого это не имеет, важно то, что потихонечку он приходил в себя после очередной своей бизнес-эпопеи, у него снова появилась жажда жизни и желание что-то изменить.
Жизнь, однако, вокруг них со Светиком кипела, страна менялась прямо на глазах. На улицах появлялось всё больше дорогущих иномарок, и за рулём сидела уже не стриженая ёжиком братва, эти суровые парни один за другим уходили кто в прошлое, а кто и на Северное кладбище. С пугающей быстротой их заменяли чиновники всевозможного калибра, по гражданке одетые менты и ФСБшники, а также близкие к этим категориям люди бизнеса. На городских окраинах буквально как грибы, прямо из-под земли и с дикой скоростью росли огромные торговые и бизнес центры, парки развлечений и застеклённые зеркалкой по периметру бесчисленные, всех калибров кабаки и казино. Центр же города, по большей части Невский, всё больше превращался в какой-то один сплошной бутик, он же модный ночной клуб Золотые куколки — Golden Dolls, или ещё что-нибудь в подобном духе. Страна же тем временем стремительно (грамотные люди это прекрасно понимали, недаром всё больше и больше денег обнальными каналами уходило за границу), буквально семимильными шагами приближалась к пропасти, стояла уже прямо на краю. И жаркое дыхание больших денег чувствовалось вполне отчётливо. Их, эти большие деньги, требовалось незамедлительно освовоить, с тем чтобы получить ещё большие из тощего казалось бы, для различных "прочих", и очень щедрого для своих бюджета. В больших городах, в первую очередь в Питере и в Москве конечно, уже совсем по настоящему заработали валютные и фондовые биржи, с бешеной скоростью, стрелой, буквально в небеса летел отечественный фондовый рынок, и те кто успел вовремя запрыгнуть в этот поезд богатели прямо на глазах. При биржах и неизвесто кому в действительсти принадлежащих банках, зачастую с молчаливого согласия наичестнейшей в мире налоговой полиции цвели и пахли многочисленные финансовые и инвестиционные компании, брокерские конторы и паевые фонды. По большей части, впрочем, занимались они все одним и тем же — банальной обналичкой и переводом тех самых, горячих денег за рубеж.
Как бы
то ни было, однако, деньги у людей, у нужных, правильных людей, внезапно появились, и в большом количестве. Их надо было тратить, и немедленно, пока в стране что-нибудь весёленькое опять не приключилось...И вот тогда-то, в те самые, тяжкие для одних и прекрасные для других времена расцвета финансового капитала, Веньке опять позвонил его старый друг Валерка...
Глава тринадцатая
Трудился теперь этот, чем-то напоминающий Веньке его самого беспокойный парень на бирже, Санкт-Петербургской Фондовой Бирже, и числился там, как впрочем и подавляющее большинство мелких и не очень, зарабатывающих по большей части не совсем законными операциями с валютой жуликов, совершенно номинально. Имел хоть и небольшую, но зато свою, совершенно отдельную кабинку для расчётов, за вторым постом охраны в дальнем зале, а также крохотный, в метр шириной кусочек стойки в первом, большом торговом зале. Помимо валюты, как и большинство на бирже, он брокерил понемножку на обнале и переводах за рубеж, сам же однако, влезать в этот, хоть и реально денежный, однако довольно скользкий и даже опасный временами бизнес не хотел. "Всех денег, — говорил Валерка, — не заработаешь, на хлеб пока хватает, а спать хочется спокойно."
И тем не менее, хватало видимо не очень, или ещё немного захотелось, и в данный момент он прощупывал новую, очень по его словам, перспективную, денежную тему.
Этому, как его называли их общие друзья, неугомон-неугомонычу, насколько помнил его Венька никогда на жопе ровно не сиделось: он без конца влезал в какие-то новые, как ни странно успешные поначалу авантюры, по старой привычке мутил свой мелкий контрабас, но самое главное, всегда, чудесным каким-то образом успевал вовремя услышать запах жареного и соскочить при первом признаке опасности.
Не так давно, в общем-то случайно, к счастью или несчастью, это мы очень скоро выясним, нелёгкая занесла Валерку в Индию. От одного слова Египет, или к примеру Турция, его просто воротило, а тёплого моря, особенно зимой, Валерке, как и всем, иногда хотелось тоже. И вот однажды, в начале января, когда после новогодних бурных возлияний сограждане ещё недели две приходят в чувство у телевизора с бутылочкой пивка, в то время как некоторые, кому в жизни больше повезло, делают примерно то же самое с бокалом Мартини на Бали, Валерка купил горящую путёвку, за пару дней оформил документы, и вскоре, с толпой каких-то хипанов и кучкой лиц вполне пенсионного возраста, уже вылезал из старенького Боинга в аэропорту Васко-да-Гама, в Гоа.
В маленьком, под каким-то нелепым названием Мандрем посёлке на севере Гоа, куда вместе с несколькими парами пенсионеров уже последними привёз Валерку туристический автобус оказалось как-то тихо, пожалуй даже слишком для неугомонной Валеркиной души. С десятка два бамбуковых бунгало, пальмовая роща и одинокий шек — маленькое прибрежное кафе на пляже, чайки, вороны, пустой ресторан и тишина. Нет, ему конечно хотелось поваляться дней десять на песочке, покупаться и позагорать, за этим он, собственно, сюда и ехал, но такого Валерка совсем не ожидал. И несмотря на то, что Индию наши соотечественники в то время почти ещё не знали, в инете он всё же кое-что что нашёл, и ожидания его были несколько иными...
Он поплескался на волнах в солёном до горечи, тёплом океане, пытаясь заснуть хоть ненадолго крутился битый час под солнцем с боку на бок, и вскоре ему это надоело. В прибрежном шеке ему подали бутылку отвратительного пива под названием Кингфишер, потом вторую, на третьей он решил двигать на разведку. К тому же, было бы не лишним поменять валюту: баксами платить за эту индусскую отраву Валерке не хотелось. Бармен, он же судя по всему хозяин шека, недолго думая посоветовал съездить а Арамболь, посёлок минутах в пятнадцати езды на рикше — на тук-туке, или в получасе ходьбы от Мандрема по пляжу.
Он поднялся наверх, сел у рецепции в тук-тук и вскоре уже ехал по Мэйнроад Арамболя, большого весёлого посёлка на самом севере Гоа. С девчёнками в обнимку, в дреддах и просто волосатые, небритые, в рваных майках хиппи, бесчисленные скуттеры и байки, живая музыка, открытые кафе, люди с гитарами и барабанами, запахи чего-то жареного острого и вкусного: чего-то именно такого он здесь и ожидал. Всё это это так заманчиво кружилось и плавало перед его полупьяными глазами, что Валерка сразу понял: завтра же он перебирается сюда.
Подробно описывать приключения Валерки в Арамболе автору кажется бессмысленным, он всё же не герой нашего романа. Скажу лишь только, что на путёвку свою Валерка плюнул и следующим же утром перебрался в Арамболь, где в небольшом отельчике под странным названием Фамафа снял за какие-то копейки вполне приличный номер, с душем, туалетом и широкой, покомнатными секциями тянувшейся вдоль здания отеля лоджией. И здесь-то, на этой самой лоджии, всё и началось. Именно здесь он познакомился с Костяном.