Прелести

* * *

Раннее утро. Час, как взошло солнце. Чистое голубое небо. Песок уже нагрелся. По песку ползут два измождённых ЧЕЛОВЕКА…

Глава 31

Может быть, он не понимал, почему мы ещё не хотим смеяться, но он понимал, что по-настоящему сильным до тех пор не будешь, пока не научишься видеть во всём смешную сторону.

К. Кизи

Всё это замечательно. Интересно, во всяком случае. Воронки, спирали… Но за спиной-то трупы остаются. Причём не заказанные, не оплаченные, не погибшие на поле брани, а как бы случайные и абсолютно ненужные. Мне, по крайней мере, ненужные… Игра?

А правила игры предполагают как раз и заказ, и оплату, и поле брани, ****ь, тоже. И что теперь? Доигрался в разведчиков? Дважды два четыре и минус два опять два. В рифму…

Отложил газету и, спрыгнув вниз, присел на нижнюю полку. В купе одни женщины. Две точно хохлушки. Московский поезд из Киева. Купейный вагон.

— Андрей, Вы бы рассказали что-нибудь про Париж, — сорокалетняя Анна, в китайском спортивном костюме, густо измазанная косметикой, томно покосилась на мои тапочки. — А то мы дальше Москвы никуда и не ездим.

— Расскажу, только вот постою немного в коридоре, ноги затекли, — и вышел наружу.

Упёрся взглядом в окно, наблюдая за тем, как проносится навстречу скорому поезду серый состарившийся за зиму снег.

— Хорошие женщины, но глупые, — рядом присоседилась блондинка с несколько великоватыми, правда, достаточно аппетитными формами, лет тридцати, моя четвёртая попутчица. — Я от них, если честно, немного устала. Вы действительно едете из Франции?

— Действительно.

— И что там делали? Работали?

Проводил взглядом очередную незамысловатую кучку деревянных строений и просто ответил:

— Охотился…

Она отреагировала спокойно, будто ответ «охотился» являлся стандартным, типа, «за Динамо болел». Больше, по крайней мере, про «работу» не спрашивала.

— В Москву направляетесь?

— Пока, да. Там видно будет.

— Тоже охотиться?

— Нет, — повернулся налево и несколько секунд разглядывал собеседницу. — Уже наохотился… Как вас зовут?

— Натальей.

— А меня Андреем.

— Об этом, я думаю, уже весь вагон знает. По крайней мере, его женская половина.

— Что так?

— Уж очень вас тепло в Киеве провожали… Родственники?

— Нет, знакомые… Книга, которая на столе лежит, с крестом на обложке, Ваша?

— Да. Интересуетесь?

— С некоторых пор.

— Тогда, нам есть о чём поговорить. Тем более это моя основная миссия.

— Литература, разумеется, не православная?

— Нет, это настоящая, — и, помолчав немного, продолжила. — Так же как Церковь Христа единственная неискажённая церковь. Если хотите, мы можем пообщаться на эту тему подробнее.

— С удовольствием, но боюсь, что сейчас усну и проснусь только в Москве.

— Хорошо, — Наталья достала и протянула визитку. — Вы можете позвонить или прийти к нам на службу, познакомиться с братьями. Хоть в Москве, хоть в Питере, хоть в Киеве.

Я бросил взгляд на карточку.

Наталья Мережко.

Российское отделение

Церкви Христа.

Внизу были напечатаны телефоны трёх городов.

Хотел, было, привычным жестом сунуть визитку в карман и забыть о её существовании, но…

Ещё раз прочёл, ещё раз прочёл, ещё раз прочёл, ЕЩЁ РАЗ ПРОЧЁЛ, ЕЩЁ РАЗ ПРОЧЁЛ.

— А Владислав Генрихович Мережко, не родственник ваш?

— Муж.

* * *

Кастельнадари — небольшой городок близ Тулузы. Наш секцион выгрузили из поезда и на автобусе отвезли в реджимент. Перед КПП выстроили (за последнюю неделю в Аобани научили) и провели перекличку.

— Презон, капраль! — не отводя взгляда от виднеющегося плаца, в свою очередь выкрикнул я.

На плацу, выстроившись ровным прямоугольником, медленно, по-медвежьи раскачиваясь из стороны в сторону, грузно маршировал секцион капралов, проходящих сержантскую стажировку. Квадратные фигуры монотонно вышагивали по асфальту, являя собой единую литую массу. Но не это заострило внимание всех вновь прибывших русаков. Над реджиментом нависла тяжёлая песня, которую исполняли будущие сержанты:

— По долинам и по взгорьям Шла дивизия вперёд, Чтобы с боем взять Приморье, Белой армии оплот…

На русском языке!!!

— Миха, — оглянулся я на товарища, чтобы увидеть его реакцию. — Мы куда попали?

Он постоял несколько секунд, не отвечая, лишь вслушиваясь в знакомые с детства слова песни, а потом процедил сквозь зубы:

— Куда, куда… Во французскую армию.

* * *

Повертел в руках записную книжку с номерами телефонов и опять сунул в карман. Потом направился в сторону входа в метро. Показал паспорт и железнодорожный билет бдительному милиционеру, поясняя: «Мол, только что приехал, скоро уезжаю», и спустился вниз.

Цветов брать не стал. Вообще ничего не стал брать. Механически вошёл в подъезд и вызвал лифт. Перед дверью постоял пару минут…

Несомненно, это была Марина. Но как же она изменилась!

Женщина смотрела какое-то время, словно не узнавала меня, а потом вдруг просто расплакалась…

На кладбище свежевырытая земля вперемешку со снегом, и сверху мраморная плита с чёрным православным крестом, обозначали могилу Ирочки. Ветер швырял на голову серую мокрую крупу, заставляя меня ежеминутно вытирать лицо. Воронки, спирали… Зачем же так-то? Серое на чёрном…

И как тут смеяться? А смеяться надо. Необходимо. Да только…

Воронки, спирали… И тишина. То. Немногое. Положительное… И дальше, дальше, ага, вот… К. Тому. Же. Задаром.

Вот оно. Чтобы расшифровать детскую загадку, сподобься пройтись по костям. И потанцуй, как обезьянка на поверхности земного шарика. Где нога ступила, там правила игры меняются. А где ещё только занесена?..

— Что же ты не дослушала окончание сказки?

— Ты мне, Андрей, её уже всю рассказал.