Преодоление недосягаемого

Достоевсковед Эльсберг Я. Е. цитирует "Религиозно окрашенное стремление Достоевского к человеческой гармонии или стремление к богу такого его героя, как Дмитрий Карамазов, провозглашающий "всё - дитё", является демократическим и антииндивидуалистическим, ибо Достоевский на каждого возлагал нравственную ответственность за всех. Изображая страдания он боролся за счастье для всех, для "малых детей и для "больших детей", как говорит Митя". (Эльсберг Я. Е., там же, стр. 79-80).

Литературный критик Бодний А. А. в комментарии к этой цитате будет делать акцент не столько на художественное воплощение образа, сколько на ассоциативное резонансирование персонажей парадоксальности. В связи с этим литературный критик Бодний А. А. воссоздаёт исторический инцидент ... Советский Союз отделяет какой-то год - полтора от начала репрессий. Самцовый мерзопакостник, он же - первый кандидат на возглавление репрессий, он же - ведущий идеолог по репрессиями - Лаврентий Павлович Берия - заимел сексопохотливый интерес к жене сына Горького А. М., доводя увлечение до неоднократных повторений. Горький А. М. не только знал о этой пакости, но, не теряя литературного пафоса, писал в этот период патетические статьи о единении компартии и народа, и ни гугу - о инциденте; в лексическом толковании оборот речи "ни гугу" - аналог (ну, как бы выразиться точнее) прозоровской резолюции "без ответа".

В связи с такой реакцией пролетарского писателя Горького А. М. у литературного критика Боднего А. А. в русле психологической парадоксальности возникает каверзно-оголённая мысль в сопоставимости, тяготеющая не столько к псевдополифонии, сколько к полилогографии. Невольно напрашивается параллель. Девиз Дмитрия Карамазова: "всё - дитё" воспринимается как непорочность, шире - как совесть. На неё и будем ориентироваться в персонажно-реальной характеристике. Пусть литературоведческая оценка персонажей Достоевского Ф. М. литературным критиком Бодним А. А. будет находиться в состоянии потенциальной востребованности. Первая напрашивающаяся ассоциация идёт по линии "достоевсковеды - Горький А. М.". И у них и у него задействован приобретённый инстинкт реагирования на идеологию как не на форму, а - на движение души, самогенерирующее, не знающее подсказки. А коль так, то, несмотря на предполагаемость, что литературный критик Бодний А. А., по интуитивному чутью достоевсковедов, вознамеревается синонимировать Дмитрия Карамазова с ... Лаврентием Берия, всё равно учёные мужья остаются верны положительности Дмитрия Карамазова по ... движению идеологической души, запеленавшую всю эпигоновскую влекомость. Придерживаясь этического принципа Дмитрия Карамазова как двойника Лаврентия Берия, достоевсковеды возлагают на себя "нравственную ответственность за всех", кроме ... литературного критика Боднего А. А., довольствуясь лишь прозоровской резолюцией: "Без ответа". Тогда по философской обобщённости получается, что если правило имеет исключение, то принцип, на котором оно базируется, является уже ... лже - принципом. Соответственно по цепной зависимости, позиция достоевсковедов касательно нравственной чистоты Дмитрия Карамазова является ... лже - позицией. А поэтому и конечный творческий продукт достоевсковедов - непогрешимость Дмитрия Карамазова - является ... лже - непогрешимостью, а сам носитель её является лексически Лже - Дмитрием.

Часть 49.

Глава 379.

Достоевсковед Эльсберг Я. Е. цитирует: "Достоевский через своих героев пытается обратить человеческое познание на "тайну божию", но ведь в его произведениях воплощалась не эта, оказывавшаяся недостигнутой цель познания, а самый процесс мысли во всех его проявлениях и сомнениях". (Эльсберг Я. Е., там же, стр. 72).

Литературный критик Бодний А. А. сомневается в том, что Достоевский Ф. М. "через своих героев пытался обратить человеческое познание на "тайну божию". Правильнее было бы сформулировать достоевсковедами суть познания Достоевского Ф. М.
– психологическим анализом познать тенденцию к совершенствованию личности, ориентированной на высшем нравственном идеале. "Тайна божия" была неприкосновенна для Достоевского Ф. М., а вот познание нравственной чистоты не библейского, а исторического Иисуса Христа было влекомой творческой тягой для писателя. Но в этом плане Достоевский Ф. М. работал накатами, с периодическими подходами к тематике. А вот "самый процесс мысли во всех его противоречиях и сомнениях" всецело занимал творческое изыскание Достоевского Ф. М.

Прямых биографических сносок нет у Достоевского Ф. М. о начале "процесса мысли" ..., но литературный критик Бодний А. А. по дидактическо-силлогическому домысливанию считает, что синхронно началу каторжного периода у писателя пошёл "процесс мысли" ... Здесь застолбляет свою судьбоносную значимость жестокая проза жизни, искусственно оставившая молодого Достоевского Ф. М. наедине со ... своим вторым "Я", как ... спасительным якорем на одиноком островке среди буйства жестокой стихии бытия. Так у молодого Достоевского Ф. М. впервые появляется во внутреннем мире ... беспрецедентно отрицающий собеседник - второе "Я".

Правильнее было бы ассоциировать второе "Я" с двойным смыслом, с двуфонией. Но прагматическая модель внутреннего диалогизирования у Достоевского Ф. М. была сложнее. Усложнённость была вызвана тем обстоятельством, что на момент начала каторги у молодого Достоевского Ф. М. был скуден жизненный опыт. Поэтому схема "процесса мысли" ... включала в себя как бы два уровня осмысления. Из-за дефицита жизненного опыта на первом уровне объект осмысления делился условно на секторы, ведущая мысль в каждом секторе обретала согласно доказуемости по теореме от противного с сопровождением внутреннего псевдополифонического отрицания отрицания свою антитезу ("антимысль") с вероятной спектральностью причинности. Антитеза ("антимысль") присутствует на первом уровне во множественном числе, это есть промежуточные результаты формирования автономных смысловых узлов в разлёте диапазона поля критической лояльности аналитического сознания. Так как аналитическое сознание испытывает дефицит жизненного опыта, то эталонная оценка при сопряжении антитезов ("антимыслей") с подсказкой исторического сознания идёт не по одному каналу выявления причинности (как при зрелом опыте), а ... по нескольким каналам. Это придаёт результирующей условность логической завершённости. Это - первый уровень осмысления. Когда объект осмысления по секторам становится условно познанным, первое "Я", принимая его условную логическую завершённость, вводит в режим ... потенциально-статического противостояния второму "Я". Это - второй уровень осмысления.

Как по закону физики действие равно противодействию, так и в этой позиции между смысловой сопряжённостью первого и второго "Я" создаётся статическое напряжение ... до поры до времени, символизируя в повторностях извечную незавершенность мыслей. Вот отсюда и брало своё начало стратегическое направление творчества Достоевского Ф. М. на вечный поиск истины как результат диалогической незавершенности.

Глава 380.

Достоевсковеды Бахтин М. М. и Гроссман Л. П. в едином сочетании цитируют: " с точки зрения монологического понимания единства стиля роман Достоевского многостилен или бесстилен, с точки зрения монологического понимания тона роман Достоевского многоакцентен и ценностнопротиворечив; противоречивые акценты скрещиваются в каждом слове его творений. Если бы разнороднейший материал Достоевского был развёрнут в едином мире, соотносительном единому монологическому авторскому сознанию, то задача объединения несовместимого не была бы разрешена и Достоевский был бы плохим, бесстильным художником; такой монологический мир "фатально распадается на свои составные, несхожие, взаимно чуждые части, и перед нами раскинутся неподвижно, нелепо и беспомощно страница из Библии рядом с заметкой из дневника происшествий или лакейская частушка рядом с шиллеровским дифирамбом радости". (Бахтин М. М. "Проблемы поэтики Достоевского". М. 1971 г. стр. 22-23); (Гроссман Л. П. "Поэтика Достоевского". М. 1925 г.. стр. 178).

В понимании литературного критика Боднего А. А. роман Достоевского Ф. М. не "многостилен" и не "бесстилен", а вбирает в себя новацию стиля. Новационный подход выражается в неординарном использовании, точнее, в новой художественно тонкой импровизационности позиционной интроекции. Литературный критик Бодний А. А. выделяет в плане формирования стиля три признака. Первый признак. Позиционная интроекция ставится во главу стилистических переходов как философско-лингвистический приём, позволяющий соткать сюжетно-идейную целостность композиции романа. Второй признак. Умение адсорбировать и дифференцировать из чужеродных концепций существенности смыслонесущих линий, которые подходили бы в сюжетном исполнении друг другу, прежде всего, не ... по своей прямой предназначенности, а по общему интересу к ... форме злободневности, когда контрастно- тональная спектральность позиций используется как ... степень действенности приёмов и методов убеждений, как бы отодвигая на второй план этико-идеологическую несовместимость. Третий признак. Чтобы сценарировать этой диалогической пестротой, нужно владеть слабыми и сильными сторонами позиционных концепций.

Достоевский Ф. М. содержательно-искусно владел всеми этими тремя признаками, создав новый стиль в литературоведении: позиционно-интроекционный стиль. Достоевсковеды позиционную интроекцию подменяют полифоническим двусмыслием драматического диалога, отодвигая тенденцию к полилогографической истинности на задний план.

Хотят ли этого достоевсковеды или не хотят, но Достоевский Ф. М. посредством интроекции с органическим сочетанием психологического интуитивизма оструктуривает превентивно предтечный период истории от сотворения романа "Братья Карамазовы" и до ... 7 ноября (по новому стилю) 1917 года! Именно в предтечном периоде зарождается посредством интеркаляции новые структуры процессов подспудного революционизирования индивидуального сознания в сложившемся стереотипе общественного сознания. Диалектика индивидуального сознания входит во взаимообусловленность с общественным сознанием. Это даёт аспект категории героя Достоевского Ф. М. как антиэкзистенциалистский.