Преодоление недосягаемого

Можно с уверенностью утверждать, что в сравнительной сопоставимости христопродажные перевёртыши второго пришествия капитализма в Россию намного-намного-намного превосходят Петра I, нет, нет и ещё раз нет, не в мудрости, а в подковёрной хитрости. Такую ещё идеологическую хитрость не знало цивилизованное человечество, когда одновременно активизировались (и по горизонтали и по вертикали общества) два обозначенных выше полярных процесса. А может быть это возможно потому, что у христопродажных перевёртышей совпадает с Петром I оценочный взгляд на народ? Но этот вопрос не столько осмысления, сколько риторики. Одно можно определённо сказать, что Петр I изъяснялся в основном полилогографически, а христопродажные перевёртыши целиком погружались в псевдополифонию

Глава 364.

Достоевсковед Благой Д. Д. цитирует: "В чрезмерно "широкой" натуре Дмитрия Карамазова ("широк человек, слишком даже широк, я бы сузил", - говорит он сам о себе) это совмещение выражено с наибольшей силой. Но оно присуще в той или иной степени всем наиболее характерным героям и героиням Достоевского, включая даже Алёшу Карамазова, в душе которого тоже таится "сладострастное" карамазовское "насекомое". (Благой Д. Д. "Достоевский - художник и мыслитель". М. 1972 г. стр. 403-404).

Сопоставляя метафорически Алексея Карамазова со "сладострастным" карамазовским "насекомым", Достоевский Ф. М., сам того ... не ведая, создаёт философскую тенденцию к знаковой психологически нравственной концепции.

Дмитрий Карамазов наделён маятниковый притягательностью к нравственно-полярным крайностям - идеалам, обусловленной его менталитетом натуры. Маятниковый ход отражает непостоянство морально-нравственных ценностей Дмитрия Карамазова, о чём красноречиво свидетельствует и сюжетность его в обобщённости и, в частности, эпизодичность романа. Слепая интимная любовь Дмитрия Карамазова к женщинам, с одной стороны, и слепая ненависть к родному отцу, с другой стороны, - это эмоционально-понятийные крайности полярных идеалов. Они показывают степень эстетической силы без сопровождения резюмирующее-целевой сути её. Здесь трудно сказать - насколько человек благороден, будучи подлецом, или, наоборот, насколько человек подл, будучи благороден. Модулирование Дмитрием Карамазовым превышение значимости самообвинения в краже у родного отца денег, с одной стороны, и занижение значимости в обвинении в отцеубийстве, с другой стороны, - это факторная совокупимость, определяющаяся термином - этическая фальсификация. Этическая фальсификация переводит ... кощунство в аффект покаяния, по малому счёту, и в акт благородства, по большому счету. Дмитрий Карамазов может в крайнем случае считать себя подлецом в глазах общества, но перед своим самосознанием он - непорочен. Такой двоякий вердикт кроется в детерминической обусловленности между историческим сознанием и оперативно-абстрагированным мышлением. Дмитрий Карамазов в первой части двоякого вердикта ближе стоит к антиэкзистенциалистскому миропониманию. Во второй части - он тяготится к экзистенциалистическому сознанию.

Историческое сознание в первой части формирует детерминическую обусловленность с императивным сознанием в режиме эстетичности; во второй части - в режиме инстинкта сохранения и выживания. Эта особенность - важный момент, который даёт характерность менталитету натуры. В первой части режим эстетичности играет роль для Дмитрия Карамазова средства в жизненной ориентации. Во второй части режим инстинкта играет роль ... смысла жизни. Художественные типы, подобные Дмитрию Карамазову, неся эту особенность, ставят истину в сопряжение с целесообразностью. Из таких типов выходят "скупые рыцари", готовые из-за корысти даже отца родного убить.

Касательно чрезмерно "широкой" натуры Дмитрий Карамазов подсознательно подразумевал ... спекулятивное использование "режима эстетичности".

Литературному критику Боднему А. А. обидно, что достоевсковеды этическую фальсификацию принимают за сокрытое в псевдоэстетической страстности благородство натуры, переименовывая Дмитрия в Митю.

Обида не без фундаментальности. "Сладострастное" карамазовское "насекомое", которое не гложет, а сладостно будоражит чувства, патологически господствует во внутреннем мире и Дмитрия Карамазова. Достоевский Ф. М., наделяя такой метафорой всё карамазовское семейство, дедуктивно выводит формулу жизни: историческое сознание работает не столько на правильность соблюдения закономерностей Природы индивидуумом, сколько на гармонизированность менталитетной востребованности индивидуума с законом сущего. Как это ни парадоксально, но эта формула жизни свойственна всем индивиуумам, в том числе и ... историческому Иисусу Христу. Отличие лишь в том, что соразмерность внутри первой части формулы и соразмерность внутри второй части формулы, и как результат - сопряженность между ними, - могут менять свои физические параметры в зависимости от индивидуума.

Начнём разборку с личности, которая более типична для общества, чем личность Иисуса Христа, - с героя Алексея Карамазова.

Алексей Карамазов в отличие от Дмитрия Карамазова не наделён маятниковым ходом между полярными идеалами. Динамику менталитета натуры Алексея Карамазова между крайностями полярных идеалов можно назвать фиксированным ... смещением. Самосознание до зрелого возраста у Алексея Карамазова зацикливалось на подобие "идеалу Мадонны" - на постулате монастырской религиозной вере. Фиксирование в этой точке интереса жизни зависило от подвижек в самосознании. Подвижки шли по двум каналам. Первый канал. Историческое сознание в "режиме эстетичности" выявляет дисгармонические сопряжённости теории с жизнью. Второй канал. Притаённое "сладострастное насекомое" не даёт адекватное реагирование монаху Алексею Карамазову на поползновение этико-интимной соблазнительности (бездейственное удерживание на коленях нагловато усевшуюся Грушеньку; беспротестное восприятие псевдосадистской фантазии интимного партнёра - Лизы Хохлаковой). Это приводит к росту потенциала этического отторжения на уровне подсознания от монашеской идеализации.

Когда самосознание подвело Алексея Карамазова к критической точке понимания, что образ мышления его поляризовался на угол отторжения от религиозной вере, то он воспринял это как ... акт обновления "идеала Мадонны". Но так как "идеал Мадонны" в интеллектуально-историческом непоколебимо постоянен, то у алексея Карамазова в антиэкзистенциалистическом сознании произошла смена ... одного идеала (Мадонны) на другой (Содомский), ложно воспринятый как идеал революционизированной правды жизни. Разрыв между теорией и практикой, между каноном нравственности и "сладострастным насекомым" Алексей Карамазов ... реабилитировал возрастными потребностями. Поэтому фиксированное смещение от одного идеала к другому было уже необратимым. В противовес Дмитрию Карамазову фиксированное смещение даёт постоянство морально-нравственных ценностей, но на новом витке спирали развития. Этому постоянству у Алексея Карамазова не антитезисна контрастность между монашеским смирением и вердиктом на беспредел генерала в виде "расстрельной статьи". Эта контрастность, как и контрастность сюжетной обобщённости Дмитрия Карамазова, характеризует степень эстетической силы, но в сопряжении с идейностью абстрактной гуманности, что отсутствует у Дмитрия Карамазова, точнее, есть у него ... контридейность, признающая за красотой не столько право на добро, сколько право на ... зло.

Часть 46.

Глава 365.

Достоевсковед Чичерин А. В. цитирует: "Разрушение обыденной логики, когда добрый человек (Раскольников) совершает убийства, когда в убийстве внутренне замешаны и Мышкин, и Алеша, не говоря об Иване, когда главный ум граничит с идиотизмом, а ум, обычно так ценимый, беден и пуст, - такого рода разрушение обыденной логики не ведет к незавершенности образа. Это - явление совершенно другого порядка, в нём такой же переход к иному строю мышления, как переход от формальной логики к логике диалектической, от эвклидовой геометрии к новым возможностям геометрии Лобачевского, от ньютоновской физики к физике Эйнштейна". (Чичерин А. В. "Достоевский - искусство прозы" в кн.: Сборник статей "Достоевский - художник и мыслитель". М. 1972 г., стр. 274).

Литературный критик Бодний А. А. сразу вносит не столько уточняющую, сколько поясняющую поправку. Проверенная опытом обыденная логика (по сравнительному подобию - ньютоновская физика, к примеру), хотя и ординарна, но достоверна. И строй мышления её, хотя и узкоспектрален, но объективно сущный. Новый строй мышления, сроднённый с парадоксальным психологизмом Достоевского Ф. М., не имеет ... завершённости доказательно-прикладной базы, по малому счёту, и несёт конструктивные алогизмы, по большему счёту. Касательно конкретно большого счёта - установлено новейшими достижениями физики и математики, что теория относительности Альберта Эйнштейна несёт системно-конструктивные ошибки и просчёты, являясь не жизнеспособной.

В литературной практике имеет место только признак малого счёта, так как абстрагированные линии психологической и эстетической энергетики личности практически невозможно спроецировать, тем более подвести расчётно-математическую базу. Достоевсковеды делают систематический просчёт, когда обособляют формальную логику от логики диалектической. По формальной логике, "добрый человек" (Раскольников) формирует свой имидж по наглядности - по образу поведения. Пускай возразит хоть один достоевсковед литературному критику Боднему А. А., что Родион Раскольников не имел в этом формате поляризованный угол расхождения между образом мышления и образом поведения! Литературный критик Бодний А. А. уверен, что днём с кадилом не сыщешь такого достоевсковеда. Это свидетельствует о том, что упрощённый строй мышления обыденной логики несёт в себе тенденцию к философской углублённости ... психологического парадокса результирующей между мышлением и практикой, тенденцию, которую должен вобрать в себя следующий, более усложнённый строй мышления. Форма перехода между двумя рядами мышления ... непрерывность, что соответствует диалектическому мышлению.

Психологический парадокс Достоевского Ф. М.
– это новый виток спирали развития. Поэтому утверждение достоевсковедов о разрушении обыденной логики - беспочвенно. Психологический парадокс вскрывает новые спектры виденья квинтэссенции личности, оказавшиеся вне поля зрения обыденной логики. Но без обыденной логики теоретически уловить новую психологическую закономерность невозможно, как без точки опоры. Показатели в этом отношении ассоциативный инцидент. В советское время на Урале устанавливали учебный атомный реактор на станину. При полном переносе тяжести реактора из натяжения монтажных строп на станину произошла чрезвычайная ситуация: реактор лопнул пополам. При проведении экстренно физико-математического анализа была выявлена, нет, не психологическая, а теоретическая парадоксальность. Если условно взять десять формул, с учётом которых слагается прочность установки реактора, а каждая формула, по утверждённому расчёту, может иметь сопряжение только со строго выверенной другой формулой или группой формул, то в конкретном случае трагедия показала, что не была учтена, точнее, по установленной методике расчёта, не была теоретически задействована впервые выявленная Чрезвычайной комиссией новая сопряженность между двумя расчётными формулами, которая по теории вероятности равнялась ... нулю!!!