Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова
Шрифт:
Услышав об этом, святые отцы, сострадайте нам, смиренным, страдающим за общее наследие веры, и, насколько возможно, протяните руку. Нам известна ваша жизнь в огне искушений от [иноверного] народа [1640] , и ублажаем ваше исповедническое терпение, и, не различая, называем вас мучениками Христовыми. Но все же постарайтесь стать преподобнейшими гасителями и возгоравшегося у нас огня злочестия [1641] . Да, просим отеческие ваши сердца, вы – единоревностные отрасли сего божественного Саввского корня, помимо всего прочего воистину горячего и возгорающегося на защиту веры. Ибо известно, как в прежних поколениях блаженные савваиты подвизались в борьбе за истину. А вы воистину [причастники] той же самой благодати и Того же Самого Духа, почтеннейшие, то же самое и в нынешнем нововведении в вере не откажитесь по возможности явить, так что вы возвеселите и Бога, за Которого у нас и речь, и всеблаженного Савву вместе со всеми святыми. Довольно же будет для требующегося, если и ничего другого, чтобы прелюбодейный собор, анафематствоваший святых, был бы [в свою очередь] анафематствован у вас, а во-вторых, чтобы вы даровали нам ваши священные молитвы ради терпения на причиняющих нам зло и единодушия и мира в церквях Христовых. (853)
1640
Палестина,
1641
Скорее всего преп. Феодор хвалит палестинских монахов за их идейную борьбу против разных ересей. При этом речь не идет непосредственно об иконоборчестве, так как на территории, захваченной арабами, византийского иконоборчества не было. – Ред.
556. К чаду Григорию [1642]
(853) Всю эту речь [прими], возлюбленный брат, как Христов воин, как заточенный вместе со мной за Евангелие Его, не без огорчения (ибо это весьма неразумно), но и не печалясь больше, чем нужно (ибо это совершенно бесполезно).
Я получил два письма, одно от нашего отца [1643] , а другое – от брата Афанасия, и отец наш поистине укорял наше смирение, но и преклонил мою несчастную душу к состраданию, а брат Афанасий так разбушевался против моей немощи, аще бы не Господь помогл бы ми, вмале вселилася бы во ад душа моя (Пс. 93:17). Ведь ты знаешь, что когда человек надеется на помощь от кого-то и считает его единомысленным, имеющим равное намерение и то же усердие, а во время войны видит от него перемену к противоположному, то претерпевает некое смертельное страдание.
1642
Перевод письма 556 и комментарии – Д. Е. Афиногенова. Перевод писем 557–560 и комментарии – П. К. Доброцветова. Редакция перевода – Д. Е. Афиногенова. – Ред.
1643
Преп. Платон, дядя Феодора. – Пер.
Вот таким показалось мне, любимейший, нынешнее дело. Второй тяжкой, а вернее дурной вестью, одной за другой, старается совлечь мой ум и несчастную мою душу во ад, пусть даже, как он говорит, щадя. Оба они напористо говорят, что это не ересь [1644] , особенно то, что касается и [1645] (я ведь понимаю и речи, и настроения обоих), а поэтому предлагают и ставят на вид, чтобы я пересмотрел написанное мною как ошибочное, чтобы-де, постыдившись исправиться, я не был отлучен от Церкви потомками, которые найдут эти сочинения чуждыми Богу; причем первый пишет, что я гневлив и исступлен, а второй – что я хуже кендукладов, и «никто из братий не соблюдает твоих слов» (скрытно укоряя мои ответы на вопрошания), и что они разделились на множество мнений, и многие, притом из первенствующих, говорят так, пусть даже никто не знает, что я писал, – приводя неразумные и странные доводы, будто бы я противоречу сам себе в моих писаниях, и уча со всею силою, что это хорошо. Потому что, (854) говорит он, [я объявляю] всех друзей и благочестивых, из-за того что они называют это не ересью, а только нарушением заповедей Божиих, попирателями божественных канонов и несвященными: «всячески избегайте общения с ними», и другое вдобавок к сказанному ставя в укор, чего нельзя изложить в письме из-за множества [1646] .
1644
Имеется в виду так называемая михианская ересь, которую Феодор приписывал св. патриарху Никифору, принявшему в священство Иосифа Кафарского, который некогда обвенчал императора Константина VI с его фавориткой Феодотой после насильного пострижения законной жены Марии. – Пер.
1645
Зашифрованные обозначения высокопоставленных лиц. «Вита», по-видимому, патриарх Никифор I. – Пер.
1646
Данное предложение отличается настолько запутанным и несогласованным синтаксисом, что перевод может исходить лишь из общего смысла. – Пер.
Так что же я, смиренный? Отряхнув уныние с помощью брата Евпрепиана и отрекшись в намерении от всякой плоти, взирая же только на Бога, за Которого мне это и через Которого сугубая помощь немощному и косному, я ответил письмом, как должно, разрешая их недоумения и настояния свидетельствами из Писания и отцов в восьми с половиной тетрадях. Итак, видя, что причина разногласия – то, что они не выносят гнева правителя [1647] из-за названия ереси, или у некоторых неспособность вместить это умом, а может быть, и подтачивающее жало зависти, – и со всех сторон находясь в затруднении, боясь раскола от нас самих, который обрадовал бы диавола и еретиков, но [считая], что согласиться с ними означает отступничество от истины, я по совету брата, подражая нашим святым отцам, пришел к икономии, не содержащей, по-моему, ничего вредного и неприемлемого для закона Божия. И я изложу, в чем она состоит.
1647
Император Никифор I (803–811 гг.). – Пер.
Поскольку я вижу, что вы пошли на такие уступки, что произошел разрыв с нами, мне представляется добром мыслить вот как, по образу икономии. Если кто-то не терпит называть это ересью по неспособности ума вместить, то думать так есть признак слабости, пусть даже слушающему не по нраву, однако в наименовании следует уступить ради единства, с сохранением прочего, то есть полного отказа в общении и каком-либо другом снисхождении, за что и якобы друзья вас хвалят: но и мне, и тем, кто сделал подобный моему выбор, пусть будет позволено говорить о ереси, как мы уверовали в доказательстве истины, и если противники, видя это, клевещут, будто мы непримиримы, пусть ни та, ни другая сторона не беспокоится. Ибо безгласием мы устрояем согласие в делах, пока Бог не удостоверит нас, знающих, что и раскол ничем не легче ереси, как
сказал Златоуст.557… [1648]
(855) К нам твое письмо, преподобнейший среди монахов и нам любезнейший отец, показывает чистым образом блистательность твоей души, ибо исполнено многой сладости и благожелательности и духовного расположения к нашему ничтожеству. За это да дарует тебе Господь блага Вышнего Сиона и да будет тебе помощником и защитником против бесплотных врагов, заступником и покровителем и не явит трудностей пред тобою, но легким и ровным да сотворит все твое шествие к Нему через добродетель.
1648
Названия данного письма не сохранилось. В издании Фатуроса перед номером этого письма стоит заголовок: «Письма неподлинные». – Ред.
Я же, хотя и писал к твоей святыне, но писал не ради взаимного письменного ответа от тебя, потому что сужу так, что недостойно мне от таковых мужей и с такого расстояния получать письма, но ради моего расположения, насколько я желал это явить, сделал это и делаю, потому что духовная любовь небезосновательно меня к этому вынуждает. Ты же, божественная моя и почтенная глава, и преподобных монахов сияние и высота, не только удостоил прислать мне ответное письмо, руководясь подражанием Богу, но и самой надписью показал нам такую божественную высоту своего смиренномудрия, что наш жалкий ум был поражен удивлением. О, чудо! Если такой муж, столь высокий по достоинству и равномерно украшенный блистательной добродетелью, как свидетельствуют самые дела, назвал себя нижайшим меня немощного, то как я, ленивый и беспечный, назову себя? [1649] Если светильник святости подписался грешником, то где явится грешный, как говорит Священное слово (ср. Притч. 11:31; 1 Пет. 4:18), и что он ответит? Подлинно, если бы даже ничего другого не было написано в письме, одного этого было бы достаточно, чтобы изумить получившего и явить непревзойденную добродетель пославшего [письмо]. (856) Но поскольку это есть древний обычай благочестиво живущих и любезен он Богу, чтобы постоянно себя бранить и уничижать, как патриарх Авраам, праведный Иов, боговидец Моисей, божественный Иеремия, богоотец Давид, апостолы и мученики и весь остальной список от века живших святых. Мы же, перестав удивляться, возблагодарим Господа Иисуса, даже и доныне делающего вместе со Своим Родителем (см. Ин. 5:17), помогающего и ведущего благочестивые души на вершину добродетелей, воссоздающего и изменяющего тем прекрасным Давидовым изменением, о котором, как оно творится, ведает только неизменяемая десница Вышняго (Пс. 76:11); которого и нас помолись удостоиться, несчастных, святейший отче, хотя и велико и превышает нас это просимое, или хотя бы обрести прощение прегрешений у человеколюбивого Бога. То же пусть будет и тебе, если вообще следует нам грешникам молиться о преподобных, да будет и тебе дарована сила Божественная и благодать изобильная во всяком добре, милосердие в обращении, благообразие в нравах, причастие [вечно] пребывающих благ, достижение негибнущей жизни, от Божественного Солнца просвещение, всех благ приобщение и Царства Небесного наслаждение.
1649
Ср. письмо 423. – Ред.
558. <К Неофиту>
Сладостное и вожделенное для нас сочинение твоей во Христе прекраснейшей любви, о прекрасный Неофит, трижды любезнейший из друзей и братьев, мы приняли, как говорится, с распростертыми объятиями, и приняв, прочитали, и читая, вознесли благодарность Промыслу Великого Бога, премудрейшему, и как никто из людей не выразит, окормляющему наши дела к пользе и руководящему, узнав, [что вы] с облегчением спаслись в добре и наслаждаетесь чистым здоровьем. Ибо что приятнее для нас, что радостнее для нас, чем получить такую благую весть от вас и про вас, любящих нас словно воочию? Но как будто через некоторое зерцало сладчайшего твоего писания умными глазами души созерцая твою к нам любовь, еще яснее и крепче к тебе (857) мы прилепились и духовно привязались и особенно держась твоего дружеского общения и связи, мы прилежим [к нему], словно плющ к дубу, или ногти к плоти, или полипы к камням. И ни место, ни время, ни что-либо вообще не сможет разлучить нас от твоей любви, в чем содействующим мы стяжали Законодателя любви Христа, краеугольный камень (Еф. 2:20), мира и единодушия Подателя и Отца, единотворящее и связующее дарование Духа. Ибо даже если место в телесном отношении нас друг от друга разлучило, но чистый и искренний образ дружбы духовно еще более соединил и связал нас. Ибо если, так скажем, у телесно сочетавшихся насколько устраняются и пресекаются чувственные причины соединения, настолько и любовь у них охладевает и увядает, а у любящих по Христу, настолько горячая любовь внутри души возгорается, насколько вещественное и видимое угашается жжением всецелой любви и всяческого расположения, совершенно опустошая изнутри сокровищницы сердечные.
Но да возгреет еще и еще Бог нашу любовь в еще более яркий костер. Ты же нисколько не переставай во всем упокоивать и руководить душу и утешать господина нашего сладостного, приятного, радостного. Упокоивай же, не уступая плотским или естественным законам, не как брата, разрешившего те же, что и ты, родовые муки (ибо это присуще кому угодно, дольним и тем, кто склоняется только к земному), но ради Самого Бога, ради Самого Блага, и как исповедника и мученика за истину, как защитника благочестия и борца за веру. Благодать Лучшего, прекраснейший из братьев, да сохранит твое боголюбие сильнее и превыше всяких сатанинских козней и прилогов. (858)
559. К некоторым святым, пребывающим в изгнании
Насколько нам, господин мой божественнейший, всё б'oльшие и следующие друг за другом воздвигающиеся волны искушений нагоняют страх, настолько от свирепых нападений вихрей и противных ветров они делают нас более испытанными, мудрыми и опытными; насколько преумножаются скорби, настолько нам источается и вечная благодать щедрого Духа.
Ибо по мере, как умножаются в вас страдания Христовы, умножается, как сказано апостолом, и утешение (2 Кор. 1:5), от Него направляемое.
Насколько чувственный этот человек непрерывно находящими скорбями тлеет, настолько тот, что внутри, со дня на день обновляется (2 Кор. 4:16), как сказано, и силу приобретает, как вновь учит тот же апостол.
Насколько сие изваяние, сделанное из праха, слабеет, настолько душа укрепляется против нападающих на нее и утверждается соприсутствием и содействием Духа.
Насколько вам борьба за благо сверх меры достается, настолько же и многие вам от увенчивающей десницы Высшего сплетаются венцы. Насколько у вас подвиги и борения возрастают, настолько награды за победу и неувядающие воздаяния умножаются. Насколько в отношении нынешних благ вы гонимы и стеснены, настолько же к Богу, Истинной Красоте, возводительно возвышаетесь и, приближаясь к будущим благам, преизобилуете и расширяетесь.