Престидижитатор Сталина
Шрифт:
Я тоже радовался, потому что теперь литейка выдавала по примерно семьсот рубликов в день. Очень примерно, ведь теперь приходилось кучу мужиков (и лошадей) держать чтобы все эти килотонны очень хеви металла перевезти к местам оного потребления. А до Москвы телега с хорошей лошадью полтораста больших чугунов везет, между прочим, неделю. И столько же времени назад пустая едет! А у меня только в Первопрестольную ежедневно нужно шесть телег отправлять!!!
Но это — уже не совсем мои заботы. Петр Петрович из своих знакомых сослуживцев собрал неплохую команду управляющих в «новые поместья», и они транспортную проблему решили. Потому что отставные офицеры работать могли очень хорошо — ну, если им платить за это соответственно. А Игнатьев смог очень профессиональную команду собрать — потому что внезапно выяснил, что и деньги я за работу плачу «профессиональные». Я все же, не смотря ни на что,
Когда денег хватает — то есть когда одна лошадка за две недели привозит их достаточно, чтобы пять «французов» купить (то есть не совсем чистокровных, но все же першеронов) — такая задача оказывается вполне решабельной. К тому же из Москвы телеги всяко не пустые ехали, на них дрова везли. Березовые, которые у меня немедленно пережигались на уголь. Много в Подмосковье берез… было, но теперь я и свою домну мог каждый месяц по неделе, а то и по две гонять. То есть опять не я лично, я занимался совсем другим делом «для моей пользы»: прикинув, что скоро дрель на батарейках окончательно издохнет за исчерпанием ресурса батареек, я занялся изготовлением генератора.
Поначалу я решил, что для изоляции медного провода мне льняной олифы хватит, и для первого генератора ее и хватило — ну, чтобы обмотку из тонких хлопковых ниток ею обмазать качественно. Я же все же в институте много полезного изучал в части железнодорогостроения и как устроен генератор на тепловозе, помнил. И как генератором управлять, тоже помнил, так что получился у меня… в общем, если на мелкие детали внимания не обращать, камазовский стартер мощностью киловатт в семь. Вот только чем его крутить, я не придумал — то есть сразу не придумал. У соседа-чугунодела была неплохая плотина с водяным колесом, которое крутило воздуходувки на его чугунном заводике, а у меня как-то с речками было неважно. То есть речек много было — но текли они все, заразы такие, по такому ровному месту, там плотину толком и не поставишь. Так что генератор пока лежал себе у меня в комнате (на красивой подставке, украшенной бархатом!) и напоминал мне о том, что было бы неплохо…
Список «неплохого» я сначала на бумажке записать хотел, а потом сообразил, что нынешних тетрадок, что в тульских магазинах продавали иногда, мне для такого списка очень много потребуется, одному столько просто не поднять. Так что его я не записал, а осенью двадцать четвертого года совершил все же вояж на далекую Псковщину. С некоторым успехом: купил почти сотню мужиков, столько же баб (поскольку мужиков я все же покупал семейных) и человек двести детишек. Как эту толпу из-под Великих Лук к моим поместьям перегоняли — про это можно отдельный роман написать, причем роман ужасов. Но опять же, «прапорщики военного времени» числом в пять человек и с этой задачей справились, причем почти уложились в месяц на всё путешествие. Впрочем, про «ужасы» они мне уже потом рассказали, я все же предпочел время потратить с большей пользой. В Ригу даже успел скататься, с народом тамошним (и не тамошним) пообщаться. Узнал много нового и интересного.
Настолько интересного, что уже в августе года двадцать пятого я отправился «за мужиками» еще дальше в глубь Псковщины. С довольно большой «свитой» — а второго сентября с борта корабля под названием «Святая Ана» (именно так корабль назывался, с одной буквой «н») на берег в столице нашей Родины сошел иностранный дворянин, приехавший из далекой Канады. С супругой.
На Ану с одной «н» иностранец сел как раз в Риге, а туда его доставила лодка рыбака, успевшего спасти семейную пару, дрейфовавшую в шлюпке без весел в районе Виндавы: их-то кораблик потонул где-то, и они, бедолаги, уже неделю так и дрейфовали…
С супругой иностранцу пришлось путешествовать потому, что в купленном мною прошлом году канадском паспорте было написано «с супругой» так, что подчистить документ не получалось. Точнее, я просто не рискнул — так что роль «супруги иностранца» пришлось исполнять Алёне. Ей, потому что Матрена «нашла свое счастье» с каким-то Мишей Гастевым — одним из нанятых в Туле учителей. Оказывается, Свиньин ей не просто вольную
выписал, но и оформил девку как «мещанку города Одоева», к тому же и приданое неплохое за ней дал, а Миша этот был сиротинушкой, звания отнюдь не дворянского — и счел, что мелкая зараза ему вполне подходит. Ну, парень, прими мои самые искренние сочувствия…А Алёна девушкой была вежливой, спокойной, по французски говорила хотя и с акцентом, но скорее не «рязанским», а каким-то североевропейским, да и в английском я её поднатаскал. Пришлось, потому что самому записывать на бумажке всё, что в телефоне полезного сохранилось, у меня ни времени, ни сил не было — а там на форин ленгвидже дофига интересного нашлось. Так что супруга иностранца из нее вышла неплохая. Да и ростом она Матрёну заметно переросла к семнадцати-то годам, а для меня и это было достаточно важно: у солидного иностранца жены-шмакодявки быть по определению не может!
А иностранец был человеком безусловно солидным, в достаточно молодом возрасте дослужился до подполковника: в паспорте было написано «lt. Sir такой-то», но на сэра я ни рылом, ни прононсом не тянул и исправил sir на col. Вот и получился лейтенант-колонель, сиречь подполковник, но уж лучше так: сэров наверняка всех в какие-то официальные списки занесли и рисковать мне не хотелось.
«Иностранец» в Риге вероятно встретил каких-то знакомых, денежкой разжился неслабо так — и в Питер въехал, демонстрируя неоспоримое превосходство всего импортного (в Риге же и купленного, причем непонятно когда) над всем отечественным. Снял квартирку неподалеку от Казанского собора. Небольшую — всего в семь комнат, но уютную. Купленные в Риге шмотки, плотно упакованные в полдюжины немаленьких кофров, с причала на двух извозчиках везли. И еще на простой телеге узлы разные кучей, так что пришлось соседей по дому беспокоить, слуг просить, чтобы они все добро в квартиру затащили.
Волновавшиеся поначалу соседи вскоре успокоились: семейка не буянила, вечеринок не закатывала. Супруга иностранца с утра отправлялась за покупками, а затем — уже после обеда — шла гулять по магазинам, каждый раз возвращаясь с прогулки в сопровождении нескольких мальчишек, несущих купленные ею товары. Сам же иностранец днями просиживал в разных ресторанах — или ходил к кому-то в гости. Причем поначалу именно просиживал, а где-то со второй декады октября больше по гостям шастал.
Пришлось мне по ресторанам действительно посидеть, но оно того стоила. В таком (к слову сказать, довольно гнусном) заведении я встретил некоего Петра Григорьевича — обнищавшего дворянина, ничего вообще делать не умеющего (его и из армии выгнали за мошенничество, причем неумелое), но амбициями буквально переполненного и остро желающего «перевернуть мир». Ну, я пару раз его покормил и напоил, так что где-то через неделю после знакомства я вошел в круг его «друзей». Забавный такой круг, наполовину состоящий из людей в целом как бы приличных, а наполовину — из подобной Петру Григорьевичу озлобленной дворянской гопоты. То есть из «либерально настроенной интеллигенции».
Главное, что нужно делать в общении с либералами всех времен — это просто им не перечить. А иногда — если очень хочется, чтобы они тебя за своего считали — просто говорить «да, это верно» и «да, несомненно», как нас учили Петров и Васечкин. А если им еще и обеды оплачивать… Хотя вру, на обеды велись далеко не все. Хотя даже вполне обеспеченные князья, когда я в каком-нибудь ресторане кошель доставал, жест мой повторить не спешили. Ну и ладно, мне для «лучших людей державы» все же относительно скромных денежек не жалко. Мне для них вообще ничего не жалко…
Вот чем плоха современная металлургия? По мне — так отсутствием цинка. Самовары приходилось из чистой меди делать, а ведь из латуни они бы и покрасивее были, и потехнологичнее. И не только самовары.
Первой из «старинных тевтонских книг» было сочинение широко известного в узких кругах австрийца Крисофа Пихлера. Мужик в подробностях описал (поскольку предварительно сам все процессы ручками выполнил) как с использованием технологий восемнадцатого века и из соответствующих эпохе материалов изготовить Глок-17 с магазином на тридцать три патрона. Но ему в Австрии хорошо было, там латунь еще с времен Римской империи водилась — а мне пришлось гильзы бронзовые делать, и я на каждую по полдня тратил. Ну, поменьше, сотню гильз я где-то за месяц изготовить успел, да и пули к ним за это же время сделал. То есть пули мне все же один тульский мужичонка делать помогал, самоварных дел мастер — потому что пули тоже медными были. А на все вместе, если и время изготовления пороха считать, у меня почти год ушел. Все же спасибо школьной химичке, притащившей на урок брошюру Менделеева нашего Дмитрий Иваныча с подробным описанием процесса выделки пироколлодия…