Преступление в Радужном заливе

– Итак, в 10:59 над Шмидтом выстрелили из ракетницы.
– Майор еще раз тщательно проверил скафандр, - в 11:02 все стояли у входа в базу. Это как раз те критические три минуты, над которыми я ломаю голову. Мог ли преступник за три минуты добраться с холма, где совершено преступление, к базе? Это надо проверить.

Майор внимательно огляделся. Радужный залив слепой улочкой врезался в холмистую местность, образовав долину, очертания которой напоминали бутыль с широким горлышком. Родин стоял как бы на дне этой бутыли, спиной к склону, где находилась главная база. С левой стороны склон освещался отраженным светом Земли, справа была тьма - черная, густая, непроницаемая. Лишь по зеленым точкам внизу и по звездам наверху можно было угадать, где кончается холм и начинается черное небо. Можно ли разглядеть в этой тьме человека, который бежит в тени?

– Где же этот радиотелескоп?

Доктор поднял руку и указал в сторону, где обрывалась черная тень.

– Вдоль склона у самого выхода из долины.

– Вы не возражаете против небольшой прогулки?

Гольберг ничего не ответил, и они шагнули в лунную ночь.

– По этой дороге тот "некто" не бежал, - тихо донесся голос доктора.

– Я тоже так думаю.
– Родин огляделся.
– Преступник предпочитает тень. Это звучит драматично, не правда ли?

– Идти здесь вполне можно, можно даже бежать. Местность очень ровная.

Родин внезапно остановился у края плоской вершины. Он словно окаменел. Замер и его спутник.

В холодно мерцающем свете на них двигалось какое-то чудовище. Это был черный квадрат на четырех паучьих ногах и с четырьмя щупальцами наверху. Два были подняты к небу, два протянуты вперед, точно руки слепца.

У майора было такое чувство, будто одно из щупалец погладило его по спине.

– Уф, - выдохнул доктор, - с ума можно сойти! Это же манипуляторы. Они вечно здесь бродят. Помогают, если нужно, что-нибудь исправить, убрать или ведут поиски. Ими управляют с базы по заранее заданной программе.

– Хорошенькая встреча, - проворчал Родин.
– Тот, у кого слабое сердце... А что они сейчас здесь делают? Управляет ими кто-нибудь?

Механические руки остановились, одно из передних щупалец коснулось почвы, подняло какой-то темный предмет, видимо, камень, и положило его в ящик на передней стороне квадрата.

– Вот видите!
– закричал доктор, словно сделал важнейшее открытие. Они собирают камни, вероятнее всего для Юрамото.

Манипуляторы медленно двинулись дальше, а Родин и Гольберг направились к радиотелескопу.

– Это произошло здесь.
– Доктор остановился у колышка с оранжевым флажком и включил фонарик в гермошлеме.

В свете фонаря заблестели три гильзы.

Следователь подобрал их и тщательно осмотрел все вокруг.

– Мне очень жаль, доктор, но вам придется пробежаться. Я сейчас сойду вниз, к входу в базу, а когда мигну вам фонариком, принимайте старт.

Майор вернулся в долину, вытащил секундомер, неуклюжими пальцами в толстых перчатках нажал на спуск и мигнул фонариком.

"А что, если за нами следят? Правда, Гольберг побежит в тени, но, возможно, этот "некто" пользуется инфракрасными очками".

В наушниках он ясно услышал сопение доктора. Интересно - здесь, на Луне, он весит так мало, всего каких-нибудь килограммов двадцать пять вместе со скафандром, а так тяжело дышит. Видимо, бежит изо всех сил. Наконец доктор вынырнул из тени.

– Ну, что?
– с трудом выговорил он.

– Шесть минут двенадцать секунд.

– Шесть минут! А я так мчался! Уверяю вас, майор, никто не смог бы пробежать это расстояние за три минуты. Ис-клю-че-но!

– Но Шмидта не могли застрелить издали. Три гильзы валялись у радиотелескопа. И именно трех патронов недоставало в пистолете убитого радиста! Нет! Издали его не могли убить!

– Это верно, но ведь кто-то стрелял! Кстати, в указанное Глацем время здесь собрались не все. Отсутствовала Ирма Дари. Она утверждает, что в этот момент у нее была радиосвязь с Землей.

– Да, Ирма Дари... Взгляните-ка, доктор, а здесь, оказывается, людно!

С холма спускалась фигура в скафандре. За ней тянулась тень, прыгающая по скалам.

– Переключитесь-ка на общую волну, - сказал Гольберг.

Майор нажал на кнопку.

– Алло, вы двое, вы меня слышите? Говорит Юрамото!

– Слушаем вас. Говорит Гольберг. Со мной майор Родин.

– Кто же еще здесь сейчас может быть? Птицу узнают по оперению, человека - по делам. Любопытный новичок не успокоится даже ночью.

– Еще бы, - в голосе майора чувствовалась усмешка, - я буду жалеть о каждой минуте, которую потерял на сон. Когда-то мне удастся еще раз побывать на Луне? А что вы делаете здесь, профессор? Мне казалось, что вы видите второй сон.

– Дорогой мой майор, сон с возрастом уходит. Петухи и старики поднимаются затемно.

– Говорят, профессор, что сложные с виду задачи иногда решаются очень просто. И в математике, и в человеческой жизни, - заметил Родин.

– От души желаю, чтобы это подтвердилось и в вашей работе здесь.

– Вы имеете в виду дело Шмидта... Честно говоря, пока мы бродим в потемках. Я все пытаюсь представить себе, что могло вывести его из равновесия? Не отразилась ли на нем здешняя обстановка?

– Глаза видят сказку, разум постигает истину.
– Океде Юрамото улыбнулся.
– Может быть, да, а может быть, и нет.

– Я действительно здесь впервые. И, верно, вам мои вопросы покажутся наивными, но скажите, отличается ли это место от других районов Луны? Есть ли здесь что-нибудь особенное...

– Что вы имеете в виду, майор? Нечто необычное по отношению к будничному? Здесь - все особенное с земной точки зрения. Но если подходить с "лунным стандартом", ничего необычного вы здесь не найдете. Короче, вы должны научиться на все смотреть глазами обитателя Луны. Даже когда бегаете.

– Что вы хотите этим сказать, профессор?
– Родин тщетно старался рассмотреть выражение лица селенолога. В отблеске света лицо Юрамото за защитным стеклом казалось неясным и невыразительным.

– Я говорю то, что думаю. Слово - посланец мысли. Добавлю только, что, если человек поймет это, он может сэкономить время, не тратя его на бег по серпантинам.

Наступила тишина. Абсолютная тишина, какую по-настоящему ощущаешь лишь во Вселенной. Но до слуха следователя дошло чье-то учащенное дыхание, Чье - Юрамото или Гольберга?

– Почему именно по серпантинным дорогам, можете вы спросить? Да потому, что вы на Луне. Спокойной ночи, друзья.

Лишь после того, как за селенологом закрылись стальные двери шлюзовой камеры, две фигуры в скафандрах повернулись друг к другу и нажали на кнопки на панелях.