Преторианец

– Ага, понятно.

– Ну и как ты полагаешь, где при таком раскладе окажется Нарцисс?

Макрон даже сбился с шага.

– Погоди, ты что же, считаешь, что он может осмелиться устроить покушение на сына императрицы?!

– А почему бы и нет? Это самое разумное решение. Если он просто организует убийство Палласа, тогда Агриппина наверняка найдёт себе нового любовника, причём достаточно быстро, и тогда Нарцисс снова окажется в прежнем положении. А вот если он убьёт Нерона, тогда у Британика не будет соперников на пути к трону, а Агриппина потеряет своё влияние, а вместе с нею и Паллас. Конечно, самая хитрая штука – устранить Нерона таким образом, чтобы не возникло никаких подозрений, что за этим убийством стоит Нарцисс. Вот он и использовал Септимия и этих бандитов. Именно поэтому Цестий и не напал на Британика. Ему было приказано убить только Нерона и, возможно, его мамашу. Нарцисс был тогда с нами, так что всё выглядело очень естественно, он вроде как подвергался такой же опасности, как и все остальные.

Макрон минуту молчал, пока они устало тащились через чулан с дровами к узкой двери, выводящей в служебные помещения дворца.

– Клянусь богами, Нарцисс и его друзья играют друг с другом в очень опасные игры, – наконец сказал он.

Катон пожал плечами:

– Добро пожаловать в реальность. Такова уж она, повседневная жизнь императорского окружения. Заговоры, предательства, убийства – всё это ежедневная пища тех, кто правит во дворце. – Он повернулся к Макрону и печально улыбнулся. – Теперь сам видишь, как мне повезло, что меня послали служить в легионы. Сомневаюсь, что мне удалось бы выжить, если бы я поступил на императорскую службу, как мой отец. В армии, по крайней мере, знаешь, кто твой враг… Ну, по большей части.

Макрон злобно засопел:

– По большей части! Но только не в преторианской гвардии. Они тут просто банда марионеток, играющих в солдатики и в политику. Примерно поровну того и другого.

Катон кивнул:

– И именно поэтому они столь опасны для императоров. Тиберий из-за преторианцев чуть не потерял трон, а Калигула и жизни лишился. И все шансы за то, что Клавдия и его преемников ожидает точно такая же судьба.

– Если Освободителям не удастся то, чего они добиваются.

Катон бросил на друга быстрый взгляд:

– Да уж, надо полагать. Однако теперь нам лучше помолчать.

Он сдвинул запор двери и приоткрыл её. Служебный коридор был пуст и освещался единственным факелом, коптившим у подножия лестницы, ведущей в центральные помещения дворца. Катон задул лампу и поставил её у порога, после чего они с Макроном пошли по коридору мимо дверей, ведущих в другие служебные помещения. Лестница вывела их наверх, во дворцовую кухню. Здесь было пусто, даже полки, на которых обычно хранились богатые запасы роскошных продуктов, были по большей части пусты.

– Тихо тут, – заметил Макрон. – Ни души нам не встретилось.

Они вышли из кухни в один из главных сквозных коридоров дворца и направились к личным покоям императорской семьи.

– Не нравится мне это, – тихо сказал Катон. – Хоть кто-то уже должен был нам попасться! Преторианцы или, по крайней мере, кто-то из рабов…

Только подойдя к покоям императора и его семьи, они увидели нескольких солдат. Восемь преторианцев стояли на страже, освещаемые пламенем жаровни. Когда Катон и Макрон появились из темноты, им навстречу тут же выступила чья-то фигура. Это был Фусций.

– Стоять! – рявкнул опцион. – Кто такие?

– Самое время избавиться от нашей легенды прикрытия, – тихонько сказал Катон другу.

– Точно, самое время, будь я проклят! – с чувством буркнул Макрон.

Как только они вышли в круг света, отбрасываемого жаровней, Фусций тихо выругался.

– Так! Калид и Капитон! Чем это вы занимались? Вы ж с ног до головы какой-то дрянью перемазались! – У него даже глаза расширились, когда его осенила ещё одна мысль: – Да вы же должны были стоять на балконе, на страже! Вы, стало быть, покинули свой пост! Дезертировали!

– Спокойно! – рявкнул Катон. – Что тут происходит, опцион? Где остальные преторианцы?

У Фусция аж рот раскрылся от изумления при таком резком обращении со стороны рядового. Он выпятил грудь и набрал в лёгкие воздуху, готовый обрушиться на обоих гвардейцев.

– У нас нет времени на долгие объяснения, – резким тоном продолжал Катон. – Всё, что тебе надо знать, это то, что моё имя вовсе не Капитон. Я префект Катон, а это – центурион Макрон. Почему во дворце так мало наших людей?

– Погоди! – Фусций непонимающим взглядом уставился на него. – Что происходит?!

– Мы раскрыли заговор с целью убийства императора. Мы его расследовали и выяснили, что в нём замешаны несколько командиров преторианской гвардии.

– Вздор! Не верю! Вы оба арестованы!

– Заткни пасть! – резко бросил Макрон. – Или это ты окажешься под арестом – и это самое меньшее, что тебе грозит, если с императором что-то случится. А теперь отвечай префекту! Что происходит во дворце? И где остальные преторианцы?

Фусций нервно сглотнул, потом всё же ответил:

– Ну, хорошо, ладно… им было приказано выйти наружу и охранять ограду по всему периметру дворца. В самом дворце остаются лишь трибун Бурр и две центурии.

– Кто отдал такой приказ? – спросил Катон.

– Префект Гета. Меньше получаса назад, так кажется. Одновременно он приказал германцам-телохранителям не выходить за пределы дворца.

У Катона кровь застыла в жилах.

– А Тигеллин где?

Фусций бросил взгляд в одну сторону, потом в другую, бессмысленно шлёпая губами. Потом помотал головой:

– Центуриона здесь нет.

– Так где он?! – рявкнул Катон.

– Он ушёл с префектом Гетой и ещё одним командиром, Синием. Они взяли с собой одну центурию.

Катон ткнул пальцем в кольчугу на груди опциона:

– Куда они пошли?

– Я не знаю. Они направились в сторону садов. Наверное, обходить часовых. Кажется, так префект сказал.

Катон обменялся с Макроном обеспокоенными взглядами, потом снова обратился к Фусцию:

– А где трибун?

– Он сидит на своём командном посту, это в холле при входе, мой господин.

– Тогда сейчас же отправляйся туда. Скажи ему, чтоб собрал всех людей, что имеются, и немедленно привёл их к покоям императора. Скажи Бурру, что от этого зависит жизнь императора. Этих людей мы заберём с собой. – Катон видел, что опцион колеблется, никак не может прийти ни к какому решению. Он шагнул к нему и ухватил его за плечи: – Возьми себя в руки, Фусций! Получил приказ? Исполняй! – Катон резко и сильно встряхнул опциона и подтолкнул его в сторону выхода. И Фусций торопливо засеменил к главному входу во дворец, и стук его подкованных гвоздями калиг эхом отразился от стен.