Превращение

— Иногда гораздо приятнее слушать тех, кто действительно умеет говорить.

Ее удивил мой ответ.

— Тем не менее, у него не ощущается нехватки в словах, когда он отчитывает меня за какой-нибудь проступок, — буркнул принц негромко, ни к кому не обращаясь.

— Правда? — В глазах ее горело любопытство. — Должно быть, вы любимый слуга, если принц слушает вас. Скорее друг, чем слуга.

Александр густо покраснел.

Я совсем не желал обсуждать эту тему.

— Вы позволите мне помочь вам убрать со стола? После такого прекрасного ужина хозяйку следует освободить от возни с посудой.

— Вы очень любезны. — Она поднялась со стула. Потом показала мне, куда отнести тарелки, и попросила принести воды для мытья.

Я взял ведро и вышел за дверь на морозный воздух. Было ужасно жарко в тяжелом плаще, поскольку ведунья развела большой огонь, чтобы согреть меня как следует. Я нашел бочку и наполнил ведро. Наверное, на меня подействовал лес или же хотелось хоть как-то облегчить свои душевные муки, но, набирая воду, я произнес слова благодарности воде: «Сих вар де навор, каине анвир» — «Дар земли и небес, очисти нас».

Развернувшись, чтобы войти в дом, я увидел, что она стоит за моей спиной. Молодая женщина взглянула и вздрогнула, словно я нес ведро, полное змей. Я проследил за ее взглядом. Опуская ведро в бочку, я закатал рукав, чтобы он не намок, и теперь был виден мой железный браслет.

— Ты его раб, а не слуга.

— Да.

— Это он запретил тебе показывать лицо?

Я хотел ответить ей утвердительно, чтобы отвлечь внимание от себя. Но она сразу бы распознала ложь, голос ее и без того уже звучал недружелюбно. А Александр нуждался в ее помощи.

— Нет. Я сам. — Я опустил рукав. Слишком поздно. — Давайте войдем, на вас нет плаща.

— Я вышла показать, где вода для мытья, но, похоже, это и так было известно тебе.

— Хоффид рассказал о ваших традициях и показал такую же бочку за домом для гостей. Я подумал, что здесь все так же. — Я с трудом подбирал слова.

Она медленно пошла к дому и остановилась у двери:

— Еще он назвал тебе свое имя и рассказал, с какими словами мы обращаемся к воде?

Она вошла, не дожидаясь моего ответа, и повернулась к принцу, сверкая глазами:

— Я привела вас сюда, чтобы побольше узнать о том, кто несет в себе феднах. Я не могла поверить, что дерзийский принц может быть отмечен таким светом. Вы сказали, что вас направил сюда раб, и постарались убедить нас, что это был юноша, который, как мы знали, мог ошибиться. Вы солгали мне, но эта ложь была незначительна по сравнению с тем, что вы сообщили нам о заклятии и демонах. Однако эта ложь смущала меня. — Она поджала губы и покачала головой. — Я решила, что вам следует поговорить с кем-то другим, с кем-то, кто мудрее меня и сумеет распознать суть. Теперь же я обнаружила еще одну ложь, и, прежде чем мы пойдем дальше, я должна быть уверена в том, что вы не обманете меня больше.

Она взглянула в лицо Александру, закрыла глаза, прижала сжатые в кулаки руки к груди и произнесла: «Лис на Катрин». Потом она сделала то же самое для меня. И стала ждать, не открывая глаз. Слушая.

— Что она хочет? — прошептал принц. Я вздохнул, поняв, что выхода у меня нет. И ответил ему громко:

— Она предлагает вам высший дар, мой господин. Свое имя, доверие и дружбу, это принято среди эззарийцев. Вы ее гость, если вы хотите ответить ей тем же, вы должны сделать так же.

— Но я же уже называл свое имя. Ничего нового я ей не скажу.

— Повторите его и мысленно поклянитесь, что вы никогда не используете ее имя, чтобы предать ее. Сделайте это сейчас, так, как я сказал, тогда она будет уверена в вас. Сделав это однажды, вы уже не сможете солгать ей.

Он спросил, должен ли он повторить ее жест. Я кивнул. Он сжал кулаки, сложил руки на груди, закрыл глаза и произнес:

— Меня зовут Александр Эниязар Айвонши Денискар.

Настал мой черед. Она все еще не двигалась. Я снял капюшон, закрыл глаза и сжал кулаки до боли в суставах:

— Лис на Сейонн. Прости меня.

Не было нужды перечислять все, за что я просил прощения. Я принес в ее дом свою нечистоту, ел ее пищу, касался ее вещей, солгал ей. Не было никакого смысла каяться. Она не услышит меня. Когда я открыл глаза, Александр выглядел удивленным. Она скрылась за ведущей внутрь дома дверью. Мое сердце окаменело.

— Я должен уйти, прежде чем она вернется.

— Ты ошибаешься, — сказал принц. — Она смотрела на тебя без ненависти или отвращения. Ничего, о чем ты говорил.

— Это шок. Изумление. Она не посмотрит на меня больше. Единственное, на что я надеюсь, что я не испортил все и они помогут вам. Я должен уйти.

Александр покачал головой:

— Это был не такой шок. Я думаю, тебе стоит остаться.

За дверью послышались шаги, я был готов бежать.

— Прошу вас, господин, я не могу остаться.

— И куда ты собираешься идти, такой мальчишка как ты, невежественный, невнимательный, невосприимчивый и плохо подготовленный к своему исключительному дару… Вердон, сжалься над ним.

В дверном проеме, опираясь на руку Катрин, стоял старик. Белые волосы обрамляли квадратное лицо с самым упрямым подбородком, какой я когда-либо видел. На нем были длинные красные одежды. Он сильно постарел, но глаза по-прежнему молодо блестели.

— Мастер Галадон, — прошептал я, потом закрыл лицо руками, растопырив пальцы, словно мог укрыться за ними. Не хотелось, чтобы мой любимый учитель увидел, во что я превратился.

— Это ты, мальчик? Подойди. — Катрин подвела его к стулу у камина.

— Гэнад зи, — произнес я, отводя глаза.

— Ты, как всегда, непослушен, но только я буду решать, чист ты или нет. Подойди.

Я посмотрел на Катрин, словно прося помощи, но ее взгляд, полный любви, был устремлен на старика. Катрин. Внучка Галадона. Черноглазый бесенок, следивший за каждым шагом моего обучения. Она приносила мне воду и сласти, когда я был не в силах пошевелиться. Она сказала мне, что я прекрасный и сильный, после того как я три дня подряд не мог правильно выполнить ни одного задания. Ей было всего одиннадцать, когда меня схватили. Как эта прелестная молодая женщина может быть Катрин?