Превращение
Шрифт:
– Что смешного?!
– не выдержал я.
– Да так, - давясь смехом, сказала она.
– Просто как вспомню пианино... Леша, а кто ты по гороскопу?
– Рак, - мрачно сказал я.
Самый подходящий знак для неврастеника.
– Нет, не по месяцу, а по году.
– По году - Дракон.
Ники это почему-то рассмешило до истерики.
– Оно и видно, - всхлипывала она, вытирая слезы, и никак не могла успокоиться.
– Так я и думала!
На перекрестке Школьной и Липовой аллеи мы остановились.
– Все, нам в другую сторону, - сказал Валенок.
– Бывай, немочь.
– Да пошел ты!
Ники
– Пока, Леша. Приятно было познакомиться. Нет, честное слово!
Я воскликнул, хватая ее за руку:
– Ники, постой! Ты что, вот так уйдешь, и все?! Хоть номер телефона оставь!
– Эй!
– предостерегающе встрял Валенок.
– Только попробуй!
Ники гордо дернула плечом.
– А вот захочу и оставлю!
– Пожалей парня-то.
Я удивился и оскорбился - что еще за "пожалей"?
А Ники сразу как-то сникла.
– Ладно, - неохотно сказала она.
– Пока, Леша. Увидимся.
– Даже не рассчитывай, - добавил Валенок.
И они вместе ушли. Гады!
А я пополз домой, пока не появились менты.
Весь остаток вечера я зализывал раны - мазал йодом следы побоища и думал. Вот так попил пивка, ё-мое! Чувствовал я себя, будто по мне промчался табун лошадей. Да и выглядел так же. Мокрый, грязный, одежда изодрана; левая половина лица опухла, будто ее искусал рой ос. Вокруг глаза наливается сочный фиолетовый синяк. Все лицо в мелких порезах и царапинах от щепок. На голове - здоровенная шишка, к которой не прикоснуться из-за острой боли. Остальное туловище вроде бы не пострадало, но у меня уже был опыт, и я с содроганием представлял, как оно будет болеть завтра! Костяшки пальцев оказались сбиты до крови - а это-то когда я успел?
Правда, был и положительный момент - я не заплатил за пиво, и теперь было на что прожить до получки.
Ну и вечер! Ну и люди! С кем же это я ухитрился познакомиться?
Валенок - это же просто терминатор какой-то! Да и Ники, если вдуматься... Любая нормальная девушка на ее месте испугалась бы до смерти, когда началась драка. А она - нет, она не испугалась! Она, - вот это слово - развеселилась! А ведь Валенок меня едва не пришиб!
Ники не боялась ни его, ни ментов... Вообще ничего!
Что еще более странно - она даже не удивилась. Словно мы вели себя самым естественным образом, разгромив пивняк.
Но Валенок! Вот ведь чудовище! Кажется, в какой-то момент он в самом деле мог меня убить. В тот момент, когда он поднял меня в воздух, и Ники закричала какую-то чепуху...
И тут я вспомнил.
Его глаза! И глаза Ники!
Я вскочил с дивана, и в волнении забегал по комнате, забыв о боли. Теперь я понял, что с глазами Ники было не так тогда, на мосту. Вертикальные зрачки! Обычно они у нее нормальные - значит, они изменились у нее перед самым прыжком.
Так же, как и у Валенка перед дракой.
Кто они такие?!
Глава 4. Гость, и больше ничего.
– И не води ее к себе!
– повторила Ленка в десятый раз.
– Узнаю - увидишь, что будет!
Мелкая стояла рядом с
ней, одной рукой держась за край пальто. В другой она держала лопатку, черенок которой задумчиво обсасывала. На чумазом лице голубели ясные глазки-пуговки.– Ладно, ладно. Васька, ко мне!
Я подхватил дочку на руки и вскинул наверх. Васька охотно издала восторженный визг и вцепилась мне в волосы.
– Что еще за "ко мне" - она тебе собака, что ли?! И хватит звать ее Васькой!
Мы стояли на парковке перед институтом. Ленка ждала своего супруга. Васька уселась у меня на плечах, болтая ногами в крошечных сапогах, и принялась постукивать мне по голове лопаткой.
– Ну как успехи?
– спросил я Ленку.
– Чего нового говорим? По-прежнему одно слово?
Речевое развитие дочери было для Ленки больной темой, и она немедленно принялась орать.
– Ах, "одно слово"?! Я второй год ночей не сплю, а он - "одно слово"! Ишь, удобно придумал - появляется раз в месяц и претензии предъявляет! Да ты хоть раз памперс ей менял? Хоть раз спать полночи укладывал?! "Одно слово!" Я ее три раза в неделю на развивалки вожу, а ты приходишь и все портишь!
– Эй, остынь! У других дети до пяти лет молчат....
– Ты же понимаешь, что это ненормально! У других дети уже предложениями в этом возрасте говорят, а она ничего!
– Не ничего, а целое слово, - уточнил я со скромной гордостью.
– Пусть всего одно, зато какое!
– "Бах" - это что, по твоему - слово?
– Слово, конечно, - сказал я вслух.
– Знаешь анекдот? Отец хвастается одаренностью сына: представляете, у меня с рояля ноты упали, а сын говорит: "Бах!" Я смотрю - точно, Бах!
– Бах!
– тут же повторила Васька, вызвав новый прилив раздражения Ленки.
– Дурак. Другой бы, нормальный отец ее какому-нибудь настоящему слову научил. Да хоть бы "мама". На худой конец "дай".
– А Саня рассказывал, что у него сын молчал, молчал, а потом произнес сразу целое предложение.
– Какое?
– сразу насторожилась Ленка.
– "Папа, купи Нинтендо".
Васька услышала, что я хохочу, и тоже зашлась от смеха.
Ленка поджала губы, но я видел, что она больше не злится.
– Да ты сам как ребенок. А зачем ты научил ее садиться на кубик? Это что, полезный навык? Какой в нем развивающий смысл?
– Ну так ведь не на пирамидку же!
Мы бы препирались и дальше, но на стоянку въехал грязный синий "Крайслер" с тонированными стеклами. Несмотря на свои внушительные размеры, он был явно подержанный. Видно, Ленкин "хищник" еще не достиг вершины своей пищевой цепочки. Машина остановилась метрах в трех и посигналила.
– Это за мной, - засуетилась Ленка.
– Все, я пошла. В девять у нашего подъезда, и не опаздывайте!
Я покосился на "Крайслер", не зная, как себя вести - то ли небрежно поздороваться, то ли сделать вид, что никакой машины не существует. Но Васькин отчим выходить не стал и даже стекло не опустил. Да я и так не очень-то хотел с ним знакомиться.
Ленка помахала нам рукой.
– Пока. Только попробуй научить ее какой-нибудь гадости!
– Еще одно слово!
– неожиданно предложил я.
– Спорим, что к концу прогулки Васька будет знать новое слово?