Придорожная трава

Устроившись в кресле за столом, Ника положила ежедневник на колени и начала листать его с конца – ведь то, что ее интересовало, относилось к самому последнему времени. Но вместо деловых записей совершенно неожиданно наткнулась на исписанные и исчирканные вдоль и поперек страницы. Сначала она не поняла, что это может быть. Вверху, на полях красовалась строка, написанная мелким почерком: «Зуба, дуба, погуба, голуба, шуба, клуба, сруба». А потом жирно перечеркнуто. Это что? Шифр? Она приподнялась от волнения. Но то, что ей удалось разобрать дальше, заставило ее расхохотаться. Плотник писал стихи! Она смеялась до слез, сперва над ним, а потом над собой – тоже мне, Штирлиц! Шифры, даты, имена, суммы… А он, оказывается, романтик! Она еще продолжала хохотать, когда почувствовала непреодолимое любопытство – а что же он там пишет?

Она посмотрела по сторонам и даже выглянула в окно. Не увидев во дворе детей, она на всякий случай встала и заперла дверь на задвижку, как будто собиралась делать нечто постыдное. Как школьница, подглядывающая за мальчиками в душе, Ника боялась, что кто-нибудь случайно застукает ее за этим недостойным занятием. Но и запертой двери ей показалось мало – она задернула занавески и включила настольную лампу. Ну вот, теперь ей точно никто не помешает.

Плотник писал стихи про любовь. Банальные, простенькие, но вполне складные. Нет, там были и другие, но читать их Нике не понравилось. Одно из них озадачило ее настолько, что она просмотрела его дважды, но так и не поняла, что он хотел этим сказать:

Свет в окне на окраине леса,Свет в окне на границе поселкаЯ сижу у окна и читаю —Я иду за окном и надеюсь.В желтом свете окошка избушкиПахнет стружкой и топится печка.Возвращаюсь к себе. Приближаюсь,И зову заходить поскорее.Вот он я, изнутри и снаружи,Мне осталось пройти через двери,Чтобы сесть у окна и увидеть,Как иду я к себе по дороге.

Дурацкое стихотворение. Кривое и непонятное. Про любовь ему удавалось лучше. Нет, ну какой он, оказывается, смешной! Интересно, кто эта «сладострастная шалунья», про которую написан последний шедевр?

Ника хихикала, как девчонка, листая страницы, и краснела от стыда. Разве можно заглядывать в такие тетрадки? Это, наверное, хуже, чем подслушивать или читать чужие письма. Но от этого любопытство ее только разгоралось, и остановиться она не могла.

Она представила, как бы выглядело его лицо, если бы он узнал о том, что она прочитала эту тетрадь от корки до корки. Вот ему-то она обязательно скажет об этом, только чтобы увидеть, как он будет смущаться, злиться и кусать губы. Так ему и надо! Наглый, зарвавшийся тип!

Прощай, родная. Больше никогдаМы вместе не проснемся на рассвете,Все общее для нас развеял ветер.Мы – это в прошлом, в прошлом навсегда.Прощай. И не нужны отныне намПустые дни, бессмысленные ночи.Ведь разлетелись наши чувства в клочья,Когда мы рвали их напополам.Прощай. Я об осколки бытияПорезал руки, их сложить стараясь.Я был неправ. Прощаю и прощаюсь,Нас больше нет, есть только ты и я.

Даже жалко его. Ну до чего печально! Это, не иначе, бывшей жене. Впрочем, неудивительно, что жена с ним развелась. Судя по его стихам, она не раз дожидалась его поздними вечерами со скалкой в руке – вся тетрадь так и пестрела различными персонажами женского пола. Интересно, кто она? Швея или повариха? Впрочем, мальчик их производит приятное впечатление, может быть, Ника напрасно думает об этой несчастной женщине плохо. А почему, собственно, несчастной? Он ей квартирку оставил, значит, своей у нее не было. И содержит ее и ребенка, Алексей говорил. Какой благородный! Возможно, просто хитрая стерва, вышла замуж за человека с квартирой, а потом выкинула его из собственного дома, как лиса бедного зайчика.

А он и вправду зайчик! Ника снова захихикала. «За миллионом освещенных окон меня теперь совсем никто не ждет». Очень трогательно, прямо до слез. А главное – оригинальней некуда. Может быть, она напрасно подозревала его в злом умысле и организации заговора? Ну разве этот зайчик способен участвовать в заговоре? Может быть, Алексей прав? Чудак и неудачник?

Она не услышала шума подъехавшей машины, и заметила, что появился Алексей, только когда пискнула сигнализация, открывающая ворота. Ника выглянула в окно, отодвинув занавеску, и ужасно смутилась, как будто он мог догадаться, чем она тут занимается. Она погасила лампу, раскинула шторы в стороны и чуть не бегом кинулась в спальню, чтобы спрятать синий ежедневник плотника у себя в тумбочке. Как улику, выдающую ее недостойное поведение. И когда вышла на лестницу встречать мужа, щеки ее горели, а сердце стучало, как будто она только что спрятала в шкафу любовника.

– Какая ты сегодня красивая, – Алексей дежурно поцеловал ее в шею, – а где девочки?

– Бегают где-то, – отмахнулась она.

– Не поздновато ли? Десятый час.

– Да еще солнце не село. Им полезно гулять на воздухе.

– Ну, тогда свари мне кофе. Всю дорогу мечтал о чашечке крепкого кофе, – Алексей улыбнулся.

– Алеша, ты же знаешь, что я отвратительно варю кофе. Это твоя родственница подставила меня и сбежала отсюда в самый неподходящий момент, а не моя. Так что вари кофе сам.

– И это говорит мне любящая супруга после того, как я вернулся домой, весь день проработав, как каторжный? – Алексей рассмеялся.

– Я, между прочим, тоже работаю, и ничуть не меньше тебя. Так что тут мы находимся в равных условиях, – Ника тут же полезла в бутылку – пусть не надеется превратить ее в домохозяйку.

– Ладно, пойдем на кухню вместе, я сварю кофе нам обоим, – Алексей обнял ее за плечо и прижал к себе, увлекая в столовую. Его благодушное настроение несколько смутило Нику – давно она не видела мужа в таком добром расположении духа.

– У тебя есть какие-нибудь хорошие новости? – встревоженно поинтересовалась она.

– Почти никаких. За исключением того, что участки согласился посмотреть Олег Петухов.

– Это тот самый Петухов? Из Сургута?

– Да, представь себе.

– Вот это да! – просияла Ника. Очень богатый и очень влиятельный человек, если он купит участок, они распродадут остальные в считанные дни, – а не ли мелко для Петухова?

– Он хочет сделать подарок теще с тестем. Так что, возможно, не будет сильно присматриваться и прислушиваться к разговорам. Но смотреть участок приедет сам, представляешь? Говорят, он не доверяет менеджерам, когда покупает недвижимость. Я жду его дней через десять.

– Алеша, это отлично! Пусть нам повезет! Ну, должно же нам, наконец, повезти!

– Ты же понимаешь, что мы должны произвести на него впечатление счастливой семьи, наслаждающейся жизнью на лоне природы? Чтобы ему даже в голову не пришло, что дурацкие слухи об этом месте имеют под собой хоть какое-то основание.

– Конечно, я все сделаю в лучшем виде! Ты что, меня не знаешь? Что-что, а произвести впечатление я умею!

Алексей снова крепко прижал ее к себе на секунду, и усадил за стол в кухне, галантно придвинув ей стул. Его приготовления кофе оборвал звонок мобильного. Не того, которым он пользовался на работе, а другого, который был предназначен только для домашних и очень близких друзей.