Прием Чаплина

Федор открыл было рот, затем закрыл и указал на профессора в шляпе, что стоял рядом с претендентами.

— Но не так же!

— А как еще? — грустно улыбнулась девушка и закусила губу. — Мне может тоже… Лучше в ведерке на помойку, чем так, как велят.

Федор взглянул в глаза двоюродной сестре и спросил:

— Слышала?

— Я с самого утра тут, недалеко от тебя была. Видела Ваську и все слышала.

Федор молча взглянул на профессора, взял за руку Сюзи и произнес:

— Пошли…

Парочка подошла к группе и встала с краю.

— Ритуал будет проходить в две стадии, — тем временем произнес Аристарх Платонович. — Мы делим его на две части, чтобы не смущать гостей излишней жестокостью.

— Чувствуешь? — раздался до боли знакомый голос рядом. — Навозом пахнет…

Федор покосился в сторону и обнаружил рядом Константина с сестрой.

— А… — глянул он на Федора наигранным удивлением. — Это ты.

Федор молча отвернулся и сделал вид, что Кузнецова рядом нет.

— Понимаю, — кивнул тем временем Константин, полушепотом продолжив: — Если не можешь по праву ничего сказать — надо хотя бы встать рядом. Ну или не портить воздух своим присутствием. А ты хитер… Пепел ведь не пахнет.

Федор молча сжал кулаки, но отвечать не стал.

— Знаешь, а ведь я всегда относился к евгенике и радикалам крайне настороженно, — Кузнецов слегка наклонился к Федору и продолжил шептать. — Ну, знаешь, все эти «Убить убогого младенца, дабы не был обузой обществу» или «Идиотов и глупцов жечь нещадно». А вот сейчас думаю, что в чем-то они были правы…

Федор и так напряженный от предстоящего испытания резко повернул голову и дернулся, но тут его за локоть схватила Сьюзи.

Светлана тоже взяла Константина и отвела слегка в сторону.

— Кость, не перегибай.

— Что? — хмыкнул он. — Мне нельзя поразвлечься?

— Не здесь и не сейчас, — строго посмотрела на него сестра.

Заметив, что уже все собрались, и профессор повел всех в отдельный зал, она зашептала брату:

— Пройдет испытание — делай, что хочешь.

— Он сгорит, к гадалке не ходи, — недовольно буркнул парень. — Надо успеть отвести душу. Зола в совке, знаешь ли, не очень любит отвечать на колкости.

— Зато профессора все видят, и если вы тут устроите драку, а он может и с кулаками полезть, тебе репутации это не добавит, — с усмешкой произнесла Светлана. — Он-то может и обратиться в пепел, а ты останешься. Ему все равно, а ты с синяком под глазом. Кулачный боец из тебя так себе.

Константин недовольно вздохнул, но затем все же нехотя согласился.

— Возможно ты и права… Прости, нервы.

Федор, шедший немного впереди, тоже успокоился. Сьюзи, шедшая рядом, держала его за руку и, приблизившись, погладила его по плечу второй рукой. Этого хватило, чтобы Горт окончательно успокоился.

Группа прошла в большой зал, посреди которого стояла огромная, в два человеческих роста, урна, покрытая древними письменам. Ребята расположились плотной группой перед ректором и профессорами.

— Господа и дамы претенденты, — громко произнес Ректор. — Как вы поняли, отбор будет проходить не публично, а здесь. Нам ни к чему публичная смерть, хотя наблюдатели, что собрались на площади, и жаждут зрелищ, мы решили отказаться от подобного рода развлечений.

Ректор сдвинулся, демонстрируя столик со шкатулкой и указал на вазу.

— Это прах последнего великого дракона и его «Достоинство». Сейчас я открою шкатулку. После этого вас окутает истинное пламя и уже оно решит, кто из вас достоин, а кто осыплется пеплом. Для начала я бы хотел представить…

Федор слушал в пол-уха, постоянно контролируя, где находится Константин. Да и волнение не располагало к внимательности. Поэтому он вздрогнул и растерялся, когда сзади прозвучал голос Светланы.

— Возьми, тебе пригодиться, — прошептала она, вложив в его руку что-то небольшое.

Федор растерянно глянул и обнаружил фиолетовую жидкость в маленьком флаконе из-под духов.

— Так точно не сгоришь, — прошептала Светлана и добавила: — Ты теперь мне должен, Горт.

— Сам справлюсь, — буркнул Федор и хотел было вернуть флакон, но Светлана сместилась, оставив Федора одного.

Г-Г-ГР-РБУМ!

Удар грома при том, что небо было ясным был для всех неожиданностью. Ректор оборвал речь на полуслове, растерянно огляделся и метнулся к окнам. Профессора последовали за ним, да и большенство претендентов.

Федор же остался на месте, уставившись на женщину, что возникла чуть в стороне. Молодая, красивая, с легкой улыбкой. Она стояла и смотрела на него, держа в руках небольшое зеркальце в форме пера.

— Мама… — едва слышно прошептал Федор.

Бок начал припекать и Горт сунул руку за пазуху, обнаружив там зеркальце, хотя точно помнил — оставил с вещами у Абаковых.

— Мама… — сделал он шаг к ней, но та тут же исчезла.

* * *

В большой комнате стоял круглый стол.

Большой, массивный, из красного дерева, с отполированной до состояния зеркала поверхностью. Вокруг стояли стулья с резными спинками.

В остальном комната была пуста.

У входа в коридоре стоял такой же стул, на котором спокойно, сложив руки на груди в замок, сидел император.

Мимо него молча проходили люди, заходя в зал и вставая у стульев. Среди них были Никодим, Кузнецов и другие одетые достаточно дорого люди. Они не здоровались ни с правителем, ни с друг другом.

После того, как все вошли в зал, они встали у стульев.

Первым начал рыжая женщина лет сорока. Она вытащила сухарь из складки дорого платья, положила на стол и произнесла:

— Я — пекарь. Мое дело — хлеб.

Усевшись за стол, она молча уставилась перед собой.

— Я пахарь, — произнес Никодим, положив на стол колосок и уселся за стол. — Мое дело — земля.

— Я кузнец, — произнес широкоплечий мужчина с окладистой бородой. — Мое дело — сталь.

Он молча положил подкову на стол и уселся.

— Я чтец, — отозвался молодой парень лет двадцати на вид. — Мое дело — знания.