Приглашенная

– Прежде чем вы начнете работать с документами, г-н Усов, а я займусь своим обедом, который мне, скорее всего, придется попросить подогреть, нам необходимо определить основу наших взаимоотношений. Я бы хотела, чтобы вы уделили тому, что я сейчас сообщу вам, достаточно внимания. Если что-нибудь из того, что вы услышите, покажется вам не до конца понятным, я дам вам необходимые пояснения, но не в процессе изложения, а по его окончании. Так мы сведем к минимуму могущие возникнуть неясности. Не желаете ли вы воспользоваться блокнотом? – Мне были предложены ручка и непочатая склейка желтоватых листков «для заметок», но я решил покуда обойтись без них: возня с конспектированием меня бы только отвлекала. Впрочем, рыская по карманам, будто бы в поисках собственной, более привычной мне ручки, я без хлопот смог включить звукозапись – это придавало мне храбрости (устройство таилось в наружном кармашке, и в последние месяцы я не расставался с ним – так иные, я слышал, не расстаются с оружием).

– Вы не являетесь моим клиентом, г-н Усов, – уведомила меня г-жа Глейзер. – Таковым является «Прометеевский Фонд». Я сотрудничаю с вами по поручению моего клиента, а поскольку вы, в свою очередь, состоите клиентом Фонда, я предоставлю вам только те услуги, о которых в отношении вас просил мой клиент. Это обстоятельство предполагает, что, если какие-либо формы нашего сотрудничества или те принципы, которыми это сотрудничество обусловлено, покажутся вам неприемлемыми или неисполнимыми, вам предстоит обсуждать все это не со мной. Я не смогу ответить ни на какие ваши вопросы, если они будут касаться причин, по которым вам предлагается поступить так или иначе. Я не стану обсуждать эти причины. Я также не смогу изменить ничего в предложенном вам порядке и последовательности определенных действий.

Я подтвердил, что все услышанное представляется мне внятным. Кивнув, г-жа Глейзер указала по телефону Глории нацедить для меня свежий кофе из фильтровальной машинки, дать дополнительные принадлежности для письма (побольше бумаги) – и усадить в прихожей за маленький столик у самой вешалки. Только после этого она открыла самый объемный из своих обеденных коробков. В нем, судя по всему, находилась курятина с черными грибами, отчасти уже простывшая. Однако г-жа Глейзер отказалась от разогревания пищи в микроволновой печи, также замеченной мною в прихожей. Перемешав кушанье пластмассовыми вилкой и ножом, она принялась за еду.

Я же перебрался на свое место, устроенное для меня Глорией, пригубил подслащенный сахарином и забеленный миндальным молоком жидковатый кофе – и распечатал конверт 1.

Открывая этот конверт, я тем самым свидетельствую и подтверждаю, что добровольно и по собственной инициативе принял решение обратиться в международный благотворительный Центр по изучению и развитию методики правозащитной деятельности Prometheus Fund / «Прометеевский Фонд» с просьбой оказать мне все возможную поддержку в деле восстановления моих неотъемлемых прав, которые были сознательно нарушены при обстоятельствах, никоим образом не зависящих от моей воли, без моего ведома или в какой бы то ни было форме выраженного согласия поступиться этими правами (отказаться от них.).

Открывая этот конверт, я также свидетельствую и подтверждаю, что добровольно и по собственной инициативе обратился к авторизованному представителю международного благотворительного Центра по изучению и развитию методики правозащитной деятельности Prometheus Fund / «Прометеевский Фонд» с просьбой представить случай нарушения моих прав на рассмотрение экспертной комиссии указанной организации, с тем чтобы по рассмотрении его он мог быть представлен Совету этой организации, каковой имеет эксклюзивные полномочия на принятие решений касательно возможности осуществления мер по восстановлению моих нарушенных прав, в том случае если эти права относятся к категории / категориям прав человека, контролем за нарушением которых занимается данная международная правозащитная организация. Мне также известно, что факт вручения мне данного конверта одним из авторизованных и конфирмизированных [60] юристов, представляющих данную международную правозащитную организацию, является прямым и единственно предусмотренным подтверждением того, что случай нарушения моих неотъемлемых прав был всесторонне рассмотрен Советом данной организации, признан имевшим место, подтвержден в качестве относящегося к одной из категорий прав человека, которыми преимущественно занимается данная организация, в связи с чем Советом данной организации было принято решение оказать мне необходимую помощь в восстановлении моих нарушенных прав. Своим согласием на принятие от упомянутых юристов данного конверта я свидетельствую и подтверждаю: свое полное и недвусмысленное согласие на принятие данной организацией всех тех стандартных мер (методик, контактов с иными организациями и институциями, частными лицами, а также прочих практических шагов), каковые обыкновенно применялись и применяются с целью восстановления упомянутой категории прав человека; свое полное и недвусмысленное согласие на предоставление данной организации всех тех сведений, которые могут ей потребоваться для восстановления моих нарушенных прав; свое полное и недвусмысленное согласие беспрекословно следовать всем без исключения указаниям, которые мне могут быть даны представителями данной организации в ходе их действий с целью добиться как восстановления моих прав, так и соблюдения при этом всех правил и установлений, которыми руководствуется данная организация в своей работе, равно и соответствующих гражданских законов страны/стран, в пределах которой/которых действует данная организация, причем защита и восстановление моих нарушенных прав ни при каких условиях не могут вступать в противоречие с правилами и установлениями данной организации и /или получать преимущество перед этими правилами и установлениями.

Открывая этот конверт, я также свидетельствую и подтверждаю, что юристом, вручившим мне данный конверт, были исчерпывающе пояснены все без исключения условия, на которых мне могут быть предоставлены искомые защита и восстановление моих нарушенных прав, вся последовательность действий, которые предстоит проделать мне в рамках тех мер, которые, в свою очередь, предпримут как собственно данная организация и ее авторизованные и конфирмизированные (полномочные) представители, так и те лица и учреждения, к которым данная организация и ее представители обратятся в процессе восстановления моих нарушенных прав; мне также были даны ответы на все заданные мною вопросы в той мере, в какой они касались предмета моего добровольного обращения за помощью в международный благотворительный Центр по изучению и развитию методики правозащитной деятельности Pro-metheus Fund / «Прометеевский Фонд».

В конвертах, кроме собственно документов, нашлось и несколько брошюр-приложений: пояснительных/вводных материалов, связанных с Фондом; эти брошюры мне было позволено взять с собой. Здесь я привожу из них кое-какие, привлекшие мое внимание выдержки в качестве дополнения к тому, что так или иначе ранее высказывалось персональным куратором (см. выше). Например:

/…/ Типичной формой нарушений всего комплекса прав человека из числа этих последних, как мы только что видели, является смерть от болезней и старости. При ближайшем рассмотрении часто оказывается, что, если бы права человека в сфере получения медицинского обслуживания не были бы нарушены, этого окончательного, необратимого нарушения, т. е. смерти, можно было бы избежать. Особняком стоит насильственная смерть, когда права человека нарушаются вследствие каких-либо природных катаклизмов. Этот род насильственной смерти в корне отличается от лишения жизни в ходе военных действий, от рук преступников и по приговору суда. Зачастую трудно, а подчас и невозможно строго определить различие между нарушающими права действиями человеческих организаций и институций и действиями природными и в особенности в распределении степени вины тех или иных сил/факторов, ответственных за наступление необратимой фазы нарушения прав человека. Важно помнить, что некоторые явления и силы, нарушающие права человека, еще недавно считались непобедимыми, неустранимыми, коренящимися в самой природе вещей и потому в принципе не могущими быть отнесенными к рассматриваемому нами феномену/феноменам. Так, нарушение неотъемлемого права человека на выбор пола относили к области т. н. законов природы, почему и по сей день в консервативной среде массовые операции по осуществлению этого права рассматриваются как нечто предосудительное. Это же можно сказать и о восстановлении прав человека на выбор черт лица и особенностей телосложения. Итак, по мере расширения возможностей человечества оно открывает для себя всё новые и новые неотъемлемые и законные права, прежде словно бы и не существовавшие, нарушение которых неправомерно относили к «законам природы».

Покуда я просматривал и пролистывал все врученное, меня не беспокоили, но, когда дело дошло до формуляров с договорными пунктами – таковых было несколько, – секретарша Глория, понимающе улыбаясь, а иногда – почти кокетливо поджимая веки, то и дело выходила из-за конторки – и легчайшим прикосновением узкого, покрытого полупрозрачным шоколадно-малиновым лаком ноготка на мизинце указывала, где и как именно (полностью или инициалами) мне следует расписаться.

Наш последующий разговор с адвокатом носил исключительно деловой характер. Оказалось, что для осуществления моего права на приглашение, реализацию которого берет на себя «Прометеевский Фонд», само приглашаемое лицо должно, в соответствии с нашими законами, обладать определенным, юридически предусмотренным статусом. Подготовкой и оформлением этого статуса заранее должна будет заняться г-жа Глейзер. В противном случае, пояснила она, приглашенное лицо неизбежно очутилось бы в ситуации “out of status” [61] , и, таким образом, могло рассматриваться властями как “smuggling” [62] или “illegal immigrant”.

– Наш клиент уведомляет, что приглашаемое лицо, о котором вы ходатайствовали, в настоящий момент не располагает необходимыми документами, которые позволили бы ему законно находиться на территории Штатов, и не обладает финансовыми или иными возможностями для самостоятельного урегулирования возникшей у него проблемы. Поэтому в первую очередь мы должны обеспечить восстановление утраченных документов.

Здесь я чуть было не перебил г-жу Глейзер – и не какой-либо связной репликой, безразлично, уместной или не слишком, – но громким, самопроизвольно исторгнутым восклицанием на манер «А-га-а!». Восклицание это призвано было подавить/подменить собой произнесение вслух вопроса, который занимал меня, чуть только я принялся за чтение упомянутых здесь юридических бумаг, а тем более – после услышанных мною пояснений: я желал бы понять, что именно известно г-же Глейзер о сути приглашения, которое взялся организовать ее клиент?

Вопрос был глупый, макабрически смешной – и к тому же чрезвычайно легкий для ответа: ничего. Не существовало ни малейших поводов для сомнений в том, что г-жа Глейзер ничего не знала и не любопытствовала узнать о характере деятельности «Прометеевского Фонда». Иначе и быть не могло. К тому же я был осведомлен, что подразумевается под «восстановлением документов»: лет 10–15 тому назад эта – новая тогда – услуга стоила относительно недорого, и, по рассказам Кати, множество наших компатриотов таким образом «восстанавливали» свои дипломы об окончании медицинских факультетов. Когда я услышал о «восстановленных» документах для приглашённой– для моей Сашки Чумаковой, мне стало не по себе, впрочем, безо всякого на то основания: сказанное было достаточно внятным и разумным – а при всем при том меня все же швырнуло рывком вперед, как если бы мне пришлось резко затормозить.

Г-жа Глейзер нахмурилась и, переждав сколько-то мгновений, продолжила:

– Когда мы закончим наш сегодняшний разговор, г-н Усов, вам надо будет заполнить еще одну краткую анкету с указанием полного имени приглашаемого лица и некоторых других данных, если они вам известны. Ее мы отправим в одно из бюро по восстановлению утраченных документов. В Российской Федерации, на Украине, а может быть, в Таджикистане или в… э-э-э… Республике Молдова…

Я вновь едва удержался от того, чтобы не хмыкнуть, но г-жа Глейзер осадила меня взглядом и довольно сердито перебросила – одну за другой – две карточки на адресной вертушке.