Приговор
Шрифт:
Старший спецагент Уильямс дотронулся до руки агента Болдуина, возвращая его в реальность: — Агент, что вы можете нам рассказать?
Правый глаз Гарри расширился от беспокойства:
— Лиз! — Его голос надломился. — С ней всё в порядке?
— Нет, сынок, ей не причинили вреда. По всей видимости, присутствие мисс Матерли задумывалось только в качестве свидетеля. Она уже рассказала нам свою часть истории и очень хочет увидеть тебя, но сначала нам необходимо услышать твою версию.
Гарри вздохнул, принимая пульсацию в рёбрах, как раскаяние за страдания, которые
Гарри опустил взгляд на свои руки. Правая была в бинтах.
— Они заявили, что я должен прекратить. Я спросил, что прекратить — что? Они продолжали говорить — оставь прошлое в покое. Это ничего не изменит. Просто прекращай копать там, где тебе не место. Когда я спросил у них, на кого они работают, они засмеялись и заявили, что я, должно быть, не самый хороший агент ФБР, если не смог это выяснить.
Голос Гарри понизился от уверенности: — Старший специальный агент, я знаю, что это был Роулингс — я знаю, что он! Я видел его лицо в Женеве. Когда он уходил из паба, он обезумел! Он несёт ответственность за всё это. Я слишком близко подобрался к чему-то в расследованиях.
Уильямс пододвинул стул ближе к кровати Гарри.
— Ты рассказал Роулингсу о своём расследовании?
С болью в голове и ребрах Гарри дотронулся до левой скулы и подтвердил свои подозрения. Кожа была чувствительной и по ощущениям вздулась.
Уильямс кивнул.
— У тебя там фингал. Мисс Матерли сказала, что ты выдержал отличную драку, но как только подоспел водитель, ты столкнулся с численным превосходством: четверо против одного.
Гарри вспомнил. Его опрокинули на землю, и водитель начал его пинать. В конце концов, один из амбалов оттащил от него водителя. Лиз плакала. Мужчины сели во внедорожник и уехали.
— Лиз вызвала помощь?
— Да, те люди забрали твой телефон, но у мисс Матерли всё ещё оставался её. Она позвонила 911. Как только полиция приехала, она позвонила бюро. Сынок, ты помнишь еще какие-нибудь детали? Ты рассказывал Роулингсу что-либо о своих расследованиях?
Гарри покачал головой.
— Нет, у меня не было возможности рассказать ему об этом, но каким-то образом, он выяснил. Только тогда, всё, что произошло со мной имеет смысл. — Он сделал паузу, — Мой телефон — вы сказали, что они забрали мой телефон?
— Да, бюро отследило его, и он был найден вместе с другими твоими вещами в мусорном контейнере в полумиле от того места, где на тебя напали. Твой телефон был разбит.
Гарри выдохнул.
— Хорошо.
Он знал, что информация осталась на серверах бюро. Внезапно, ему пришла в голову мысль: — А SD карта всё ещё в телефоне?
— Не помню, чтобы видел её, но телефон был изрядно помят. Кроме того, все должно быть на сервере.
Гарри постарался не выдать эмоций: — Не всё, сэр. Там есть фотография Клэр Николс со мной вместе на той карте.
Спецагент Уильямс выпрямился на стуле.
— С тобой?
— Просто сидящих вместе у палатки в Венеции.
— Мы получили такую фотографию.
— Там
было две. Та, которую я отправил, и та, которую не отправлял. — Он сглотнул. — Теперь я беспокоюсь и за её безопасность.— Мы еще не нашли ее, но, судя по сообщениям с твоего телефона, она с Роулингсом. Если ты считаешь, что он несёт ответственность за случившееся, и если он увидит ту фотографию, тогда она может быть в опасности.
Гарри кивнул. Он не был готов рассказать начальнику, что Роулингс уже видел ту фотографию.
— Мне нужен мой телефон. По этому номеру Клэ… — мисс Николс звонила. Это единственный способ для неё связаться со мной или ФБР.
— Твой номер отслеживают. Если она или Роулингс позвонят, им ответят.
— Да, сэр.
Гарри хотел быть тем, кто ответит на любой из звонков; однако, он понимал, прямо сейчас, он не в самом лучшем состоянии, чтобы сделать это.
— Могу я теперь увидеть Лиз?
Старший спецагент Уильямс улыбнулся.
— Нам нужно обсудить еще кое-что, но в твоём желании я не вижу ничего плохого. Во-первых, я полагаю, нужно, чтобы тебя осмотрел доктор. Они взяли с меня обещание, что я оповещу их, как только ты очнёшься.
Уже на выходе из палаты Уильямс остановился и произнёс: — И да, агент, ваша сестра тоже здесь.
Гарри усмехнулся: — Отлично, я бы хотел увидеть их обеих, как только доктор закончит.
К тому времени, как медсёстры закончили осматривать Гарри со всех сторон — да, он знал, что это не входило в их намерения, но он чувствовал, что это так — он был истощен. Он недоумевал, как он мог быть таким уставшим после того, как пробыл без сознания более десяти часов. Затем, вошёл доктор: он осматривал и сверял показатели; затем он задал Гарри много вопросов. Доктор не спрашивал у Гарри, как он получил травмы — Гарри не смог бы ответить, если бы тот спросил; однако, доктор задавал вопросы по типу: болит ли это место? Сколько пальцев он показывает? Знаете ли вы, кто президент страны? В конце концов, Гарри поверил, что прошёл тест.
Он уже готов был задремать, когда дверь снова открылась. Каждый раз, когда кто-то переступал порог, Гарри видел офицеров в униформе у двери. Их присутствие успокаивало. Если Роулингс достаточно смел, чтобы напасть средь бела дня — все возможно.
Выражения лиц Лиз и Эмбер говорило ему о его облике больше, чем старший спецагент Уильямс или кто-либо из медсестер или врачей. Должно быть, он и вправду дерьмово выглядит!
— Неужели я так плохо выгляжу?
Его попытка пошутить провалилась, когда обе женщины заплакали.
Первой к его кровати подошла Эмбер. Она начала обнимать его, но остановилась:
— Боже мой, я сделаю тебе больно, если обниму?
Гарри распахнул руки, и Эмбер прильнула к нему. Отступив назад, она спросила:
— Зачем, Гарри? Зачем кому-либо нужно было делать с тобой такое?
Он услышал её вопрос, но всё его внимание было приковано к Лиз, которая стояла у стены со скрещенными на груди руками. Она смотрела в его сторону, закусив нижнюю губу и пытаясь сдержать рыдания. Его сердце разбилось — он не мог себе представить, как она, должно быть, испугалась, когда те мужчины похитили ее. Он протянул руку. Казалось, она двигалась как в замедленной съемке, однако спустя целую вечность ее рука наконец коснулась его руки.