Приговор
Шрифт:
Его телефон завибрировал. Сообщение было кратким. Его работа на сегодня закончена. Фил несказанно обрадовался. Следить за Клэр было одно удовольствие. От наблюдения за Софией его мозг деревенел. Она в основном сидела дома, а если выходила, то вместе с мужем или в места, подобные этому. Галереи были заполнены почитателями искусства, не страдавшими, как он, от отсутствия интереса. Когда он направился к выходу, официант с подносом с высокими бокалами остановил его и спросил, не желает ли он шампанского. Отказ уже было слетел с его языка, когда он увидел, как Кэтрин входит в галерею. Она выглядела
Следующие несколько часов Кэтрин маневрировала около Софии. Временами они начинали обсуждать картины. Он не мог слышать их разговор, но мог видеть язык тел. Он был пугающе схож в мелочах — как они поворачивали голову, скрещивали руки. Фил задумался, замечают ли они эту схожесть, или оно было более очевидным издалека.
Две женщины дружелюбно общались, разговаривали и смеялись, пока не появился высокий темноволосый мужчина. Фил узнал его по своим изысканиям, это был Дерек, муж Софии. Похоже, София представила Кэтрин мужу, а вскоре после этого Кэтрин извинилась и ушла.
Еще один бокал шампанского с кусочком бри и Фил закончил свои труды на этот вечер.
Клэр сквозь сон почувствовала, что Тони присел на край матраса. Он стал нежно растирать ей спину и его мягкие прикосновения немного успокоили её. Он не уехал, он не разочаровал её. Повернувшись к мужу, она сонно улыбнулась.
— Привет, милый, я долго спала?
— Пару часов.
— И куда ты ходил?
— Прогулялся вокруг острова. Ещё сделал один звонок.
Последнее привлекло внимание Клэр. –
Звонок кому?
— Думал, что звоню Болдуину.
Клэр села и прислонилась к спинке кровати.
— Тони, с чего бы тебе звонить Гарри?
— Он наш единственный контакт с ФБР. Единственный, с кем мы можем связаться.
Хотя воздух остыл за последние несколько часов, он все еще оставался теплым и тяжелым; тем не менее, когда мурашки покрыли ее кожу, Клэр обхватила себя руками.
— Зачем тебе понадобилось говорить с ФБР?
— Я говорил тебе прошлой ночью, что хочу пойти на сделку.
Море всё ещё было голубым, небеса чистыми, а яркие цветы всё так же наполняли воздух прекрасными ароматами, но для Клэр весь этот рай перестал существовать, мир и удовольствие исчезли в один миг. Её глаза наполнились слезами, и она почувствовала пульсацию в висках. Она задавала вопросы в течение этих недель и получала ответы, многие из которых ей не нравились. Прежде чем задать вопрос, который вертелся у неё на языке, она вскочила с кровати. От этого резкого движения комната поплыла перед её глазами. Она схватилась за прикроватную тумбу. Тони был рядом прежде, чем комната перестала вращаться. Его отстраненный тон сменился беспокойством.
— Доктор сказал, что ты должна быть осторожна. Чем крупнее ребёнок, тем сложнее
поступает кровь в органы. Он сказал, что любое резкое движение может привести к обмороку. Тебе нужно двигаться медленнее. — Его сильные руки обхватили её, и с каждым словом его речи мир вокруг стал успокаиваться.Вместо того, чтобы прильнуть к нему, Клэр выпрямилась.
— Со мной всё хорошо. Я встала резко, потому что мне стало трудно дышать. Мне нужно было встать и дать лёгким больше воздуха. Я слышала доктора, я была там.
— Если бы ты легла, был бы тот же результат.
Ей хотелось спорить, но головокружение и головная боль узлами скручивали её желудок. Или это было из-за сделки Тони. Независимо от причины она сжала губы и уставилась в глаза мужу.
— Тебе нужно снова присесть.
Речь вернулась к ней.
— Мне нужно в уборную, — огрызнулась она, отклоняя помощь. Когда она вернулась в спальню, он стоял, прислонившись к стене со скрещенными руками. Она заговорила, опережая его: — Не думаю, что хочу знать о твоем звонке.
— Болдуин больше не является нашим связным.
Клэр вздохнула. У неё не было выбора, он всё равно собирался ей всё рассказать. Она села за маленький столик. Прямые спинки стульев облегчали боль в пояснице. — Это не нужно было делать с самого начала. Тут явный конфликт интересов.
Тони кивнул.
— Тебе лучше?
— Не совсем. Почему ты не поговорил со мной, прежде чем звонить?
— Я должен был сделать что-нибудь.
— Пожалуйста, Тони, о чём вы говорили?
— Мне казалось, ты только что сказала, что не хочешь…
— Я не хочу, ясно? — сказала она громче. — Я не хочу, чтобы ты заключал сделки, не хочу, чтобы ты откровенничал с кем-то, кроме меня. — Её голос надломился, и слёзы хлынули по щекам. — Я не хочу быть без тебя, и мне всё равно, правильно это или нет, я… я… мы… нуждаемся в тебе!
Его решимость стала таять, напряжённость спала и голос смягчился,
— Клэр, Господи Боже, я не собираюсь вредить тебе и ребёнку, а хочу помочь вам. Я покинул Венецию, не предупредив Болдуина. Фактически я в бегах.
— Мне плевать.
Тони притянул Клэр в свои объятья.
— Я не уезжаю. Я разговаривал с агентом Джексоном. Я общался с ним в Бостоне. Я сказал ему, что предлагаю сделку: я расскажу им о ком-то, кому я помогал долгие годы, признаюсь в своих дурных деяниях, если ФБР позволит мне вернуться в январе 2015.
Клэр отпрянула и взглянула ему в глаза:
— 2015? Почему?
— Мы ждём ребёнка к январю. Я попросил год.
— Он согласился?
— Он сказал, что это не в его компетенция, но он хочет знать, что я знаю.
— Ты рассказал ему?
— Только верхушку айсберга. Я рассказал о самолёте Саймона, и что я точно знаю, кто убил моих родителей. Я сказал ему, что есть еще кое-что, но сначала мне нужно заключить сделку.
Клэр подняла брови.
— Они будут ждать моего звонка в понедельник, — добавил Тони, — сегодня суббота, но в Бостоне ещё пятница.
Клэр усмехнулась. Здесь было трудно следить за ходом дней. Она прильнула к его груди и услышала ровный, сильный стук его сердца.
— Один год? — она почувствовала, как он кивнул, — надеюсь он будет идти очень медленно.