Приговоренный к забвению

Бруно потупился.

— Ну я это… того… привязчивый…

Рик не выдержал и беззвучно рассмеялся.

— Вот ты даешь… Ладно, стой и жди меня здесь, надо деньги и оружие взять.

Ухватившись за край окна, он легко подтянулся и запрыгнул внутрь, с удовлетворением отмечая, насколько сильней стали руки по сравнению с первым визитом в библиотеку. Прихватив все необходимое, Рик вернулся к Бруно уже через парадный вход.

Оказавшись за пределами школы, в объятиях полночной Кордии, Рик впервые осознал, что мир в его отсутствие действительно изменился.

Город утопал в роскоши и излишествах. Даже отсюда, из ремесленного пригорода, был виден императорский дворец, парящий на огненном столпе. Рик даже не пытался вычислить примерное количество кристаллов, необходимое для поддержания обширной платформы, на которой возвышалось причудливое строение с белоснежными кружевными стенами и девятью башнями. Он смотрел на великолепное величественное зрелище, и вспоминал медного быка с жаровней под брюхом… Еще несколько строений поменьше тоже парили в воздухе на столпах света, но уже гораздо ниже. Как заряжают кристаллы для них, Рик не знал. Пока еще не знал. От свечения столпов казалось, будто над центром города висят свои собственные ночные солнца.

Пригород казался глянцево-чистым и аккуратным, с большими двухэтажными мастерскими, каменными домами, украшенными подвесными масляными фонарями. Главная улица была шумной даже в такой час. Из открытых дверей таверн доносились звуки музыки и пьяный хохот. Кто-то мочился за углом, кто-то дрался на заднем дворе. Стража куда-то тащила за шиворот брыкающегося пьянчугу. Несмешной уродец кувыркался по мостовой под хохот набравшихся торговцев, масляно тискающих за бедра и плечи своих женщин. В самом конце высился стройный храм, но жемчужиной местечка был, конечно, не он, а расположенный с другой стороны бордель. Большие, в рост человека, окна предлагали товар лицом. Девушки подмигивали прохожим, улыбались, призывно манили руками, а сквозь легкие, полупрозрачные платья виднелись очертания их стройных тел. Время от времени они игриво обнажали грудь: тяжелую, сочную, с яркой ягодкой соска, или острую, еще совсем юную, невызревшую…

Рик вообще относился к женщинам, как к плодам. Он любил и диких, терпких красавиц, и сладких изысканных барышень, и простых, звонко-хрустких девчонок, похожих на ранние яблоки — без причуд и премудростей, но свежих и жизнерадостных. Когда Рик рубанул навязчивой служанке, что не любит быть замыкающим, он просто закрыл ей рот. На самом деле его никогда не волновало, сколько мужчин было до него, и сколько будет после. Он ничего не требовал от своих женщин, и никогда ничего не обещал. Заклинание чистоты решало все возможные осложнения, такие как болезни или беременность. Поцеловал на прощание — и забыл, как звали. Если вообще знал.

Интересно, как со своим запретом на магию они здесь справляются с этим?..

— Вот там я и был, — сообщил слегка проветрившийся Бруно, когда они подошли к борделю поближе.

— Кто бы сомневался, — пробубнил себе под нос Рик. Он и сам был бы не против взять себе одну из красавиц и хорошенько притопить меч в ножны. — Только вот твоя пропажа…

В это время к одной из девушек в окне борделя подошла дама в строгом черном платье и какой-то мужчина. Развернув товар лицом, дама профессиональным жестом спустила ей платье с плеч, демонстрируя грудь.

А Рик увидел спину. И глубокое, черно-фиолетовое клеймо руны чистоты, отвратительным пауком протянувшееся от лопаток до нежной поясницы. Слова застыли на языке.

— Ты чего?.. — спросил его Бруно.

— Какую красоту испоганили… — проговорил Рик, уже не испытывая к девицам борделя ничего, кроме щемящей жалости.

Бруно пожал плечами.

— Шлюха же. Чего ты хотел?..

— Уже ничего, — проговорил Рик.

И тут его осенило. Он еще раз взглянул на спину красотки, которую уже бережно прикрывали прозрачной тканью платья. В прежние времена рунами не клеймили. Но если можно сделать клеймо чистоты — можно ведь и клеймо защитной силы поставить?.. Тогда, по крайней мере, он сможет и нормальное оружие в руки взять, и доспехи надеть. Нужно по возвращении спросить у Алонзо.

— … В общем, очень странно, что твоя подружка сбежала, — продолжил Рик. — Но есть и кое-что хорошее. Раз нам на встречу не несутся толпы людей с воплями «чудовище! спасите!», ужинать она не отправилась. Я не очень хорошо разбираюсь в горгульях, но, насколько помню, оказавшись сами по себе они тянутся к местам силы. Другими словами, нам нужно осмотреть все храмы и святыни поблизости, и…

Пронзительный, почти детский вскрик перебил его. Обернувшись, Рик увидел, что уродец, только что кувыркавшийся на дороге, лежит и скулит, как побитый щенок.

— Я сказал, еще! — пробасил над ним один из зрителей, поддавая ему под живот сапогом. — Ты еще не отработал мою монету!

— Умоляю, господин, возьмите ее обратно! — тоненьким голоском взмолился тот, сжавшись в комочек. — Я уже отбил себе весь хребет, я больше не могу!..

— Продолжай, сказал! Моя дама хочет еще!

«Дама», с густо нарисованными черными бровями и алой помадой на губах, весело и пьяно захохотала:

— Да-да! Хочу еще!

У Рика задвигались желваки. Бруно, обеспокоенно покосившись на приятеля, проговорил:

— Рик, сейчас их заметит стража и отгонит!..

— Знаю… — ответил Рик, не сводя глаз с подвыпившей компании. Четверо мужчин. Причем такого вида, что у каждого в голенище должно быть как минимум по ножу…

— Слушай, это не наше дело. Они, конечно, пьяные, но если драку застанет стража, нам не поздоровится! К тому же нужно найти горгулью!.. — повторил Бруно.

Тут еще один пинок заставил малыша громко взвизгнуть.

— Конечно, — спокойно проговорил Рик. — Не переживай, сейчас пойдем. Подожди пару минут, сам только не лезь, а то поймаешь клинок себе в пьяный глаз…

Бруно даже ничего возразить не успел, как Рик уже чеканил подбитыми железными скобами сапогами по направлению к обидчику горе-акробата.

— Эй ты, блевотина площадная! — гаркнул он так, что на него даже коты на крышах, наверное, обернулись. — Чего пристал к убогому? Хочешь, я тебя таким же сделаю — сам и покувыркаешься?

Бруно даже глаза рукой закрыл. Началось…

— Чего сказал? — угрожающе протянул горожанин, отодвигая красногубую и чернобровую «даму» себе за спину. Его приятели, нахмурившись, тоже выступили вперед. Бедный уродец отполз к фонарю.

— Думал, я твоего меча испугаюсь, молокосос? Да я ученические ножны за сто шагов вижу! — крикнул горожанин, важно подбоченясь. — Ты мне сейчас сапоги облизывать будешь!..

— Так тебе и ножен хватит, буду я еще меч пачкать, — проговорил Рик, отстегивая меч вместе с ножнами. Схватив его в руку, как палку, он подскочил к горожанину и ломанул ими прямо по лбу. Тот взвыл от боли и неожиданности и схватился за больное место. Отпрыгнув от кулака его соседа, Рик заметил, как стоящий слева бородач наклонился, доставая из голенища нож. Мгновение — и острый узкий клинок, просвистев мимо уклонившегося в сторону Рика, удачно воткнулся в мягкое место «даме сердца». Женщина взвизгнула, и как ужаленная помчалась по улице прочь под смех собравшихся зевак.