Приговоренный к забвению

— Это тебе вместо порки, чтоб неповадно было пьяных подначивать! — крикнул Рик ей в след, раздавая противникам точные быстрые удары ножнами. Те падали, вставали на ноги — и снова падали, пока наконец не оставались сидеть на земле, потирая ушибленные места. И тут к Рику подскочил очухавшийся «кавалер» с проклюнувшимся на лбу рогом и ножом в руках. Схватив его за запястье, Рик вывернул нож и откинул подальше ногой. Поддав слегка коленом под живот, он отпустил того на дорогу приходить в себя. Приподнявшись на четвереньки, «кавалер» икнул, потряс головой. Это выглядело так забавно, что Бруно вдруг прыснул:

— Эй, мужик, а ты забодай его! Единороги тоже могут!..

Подтянувшиеся поглазеть на странную драку посетители таверн дружно захохотали.

Смутьяны, слегка отрезвевшие от тумаков, ругаясь и ворча принялись расползаться в стороны. Цокот копыт приближающихся лошадей добавил им резвости, и теперь на дороге остался только уродец и вдоволь повеселившаяся толпа.

Теперь Рик смог рассмотреть малыша получше.

Нет, акробат не был обычным горбуном или карликом из числа тех, кем всегда рада разжиться бродячая труппа. Его уродство было особенным: маленькие коротенькие розовые ручки и ножки, как у ребенка, широкая сутулая спина, огромное круглое лицо с крошечными поросячьими глазками, раздутые щеки, расплющенный нос, раздвоенная верхняя губа с выступающими вперед острыми зубками грызуна. Длинным острым языком он слизывал кровь, проступающую в уголке толком не закрывающегося рта. Не человек, а уродливая игрушка. Такое природа сама не сотворит, даже очень рассердившись.

Рик подошел к нему, и уродец поспешно ткнулся лицом в дорогу у ног своего защитника.

— Спасибо, господин! Премного благодарен, господин! — пропищал малыш.

Рик присел рядом с ним, со вздохом погладил по патлатой голове.

— Вот на что они тратят свою магию, — с горечью проговорил он. — Парящие замки, клейменые шлюхи и… ты.

Уродец приподнялся, и, встретив полный боли и сочувствия взгляд, расплакался.

— Ну и чего ты ревешь? Все же закончилось, — проговорил Рик, садясь рядом на мостовую.

— От вашей доброты, господин…

Рик пожал плечами.

— Где же ты доброту видел?.. Я просто разозлился.

Уродец жалко растянул губы в подобие улыбки, от чего торчащие вперед зубы заблестели в свете стоявшего неподалеку уличного фонаря.

— В ваших глазах, господин…

Рик снова положил руку на голову бедняге.

— И много здесь таких, как ты, малыш?..

— Ну, таких, как я, точно немного, — пропищал уродец. — Я — не удачная форма…

— Он из смехачей, беспамятный ты наш, — пояснил Бруно, подошедший поближе. — Нищие родители продают своих детей мастерам еще младенцами. Те накладывают на них пачку заклятий, а потом наблюдают, какая форма в итоге получится. Подросших смехачей выставляют на продажу, это редкий и дорогой товар.

— А меня мастер просто выгнал и запретил кому-либо называть его имя, — проговорил бедняга.

Рик схватился за голову руками.

— Да что же вы за люди-то, что вы вообще творите?.. — он осекся, стиснув зубы. С ненавистью взглянул на сияющий вдалеке великолепный императорский дворец. Недолго тебе осталось парить, ублюдок.

Нужно тренироваться больше. Еще больше…

— Эй, Рик, ты не забыл? У нас вообще тут кое-какие дела! — нетерпеливо напомнил Бруно.

— Да, в самом деле… — с трудом подавив вскипевшую ярость, он повернулся к малышу. — Скажи, а какие священные места здесь есть поблизости, кроме храма в конце улицы?

Тот задумчиво почесал розовой ручкой за ухом.

— Да… Даже не знаю, остались ли у нас в городе такие. Вообще сердцем света и духа Кордии всегда считался Храм Всесилья в центре, но свободный вход в ту часть города закрыт. Да и после недавних событий его считают оскверненным…

Тут заинтересовался даже Бруно.

— А что там случилось-то?.. — спросил он.

— Говорили, будто во время одного ритуала из зеркала призыва выпрыгнули два невиданных чудовища…

Рик с Бруно переглянулись.

— … воины-маги справились, но в храме погибло много народу…

— А когда это случилось? — спросил Рик.

— Четыре дня назад.

Смехач вдруг странно скривил рот, и было сложно сказать, что должна означать такая мимика на его лице.

— Правда, люди шепчутся, что в Кордии вообще есть подземный собор. Вроде как он находится прямо под императорским дворцом, но пути туда скрыты магами. Бормочут, раз он сокрытый, то явно посвящен какой-то недоброй силе, а теперь еще и те чудовища появились… Байка, конечно…

— Ладно, — вздохнул Рик. — Нам сейчас не до баек. Давай по-другому: проведи-ка нас по ближайшим храмам? За плату, конечно.

Мордашка малыша засветилась радостью.

Конечно, в ближайшем храме горгульи не оказалось. Не было ее и в следующем, находившемся в соседнем квартале. Смехач сидел на плечах протрезвевшего Бруно, указывая дорогу к третьему объекту, который не являлся храмом, но был местом поклонения. С печалью осмотрев каменный шатер с восемью колоннами-опорами, украшенными цветами и колокольчиками, Бруно спросил, какой храм следующий.

— В ремесленном пригороде храмов больше нет, — растерянно проговорил маленький проводник. — Но есть еще торговый пригород…

Рик со вздохом поднял голову к небу:

— И центр, куда так просто не попадешь. Так? А между тем уже светает…

Бруно совсем расстроился и повесил голову.

— Давай еще раз заглянем туда, откуда начали… На всякий случай, — предложил Рик. — И нужно возвращаться.

Тот молча кивнул.

Небо и правда посветлело, ночная мгла незаметно сменялась предрассветной синевой. Даже шумная улица развлечений устало притихла, обезлюдела. В тавернах умолкла музыка, какой-то пьяница спал прямо под фонарями, раскинув руки и громко всхрапывая. Девушки в окнах борделя тоже казались уставшими и выцветшими, словно с приближением утра их порочная привлекательность таяла вместе с ночью.

И тут Рик остановился, как вкопанный.

И рассмеялся.

— А ты брал комнату на втором этаже? — весело спросил он.

— Какая разница?.. — мрачно откликнулся тот. — Ну, на втором…

И тут он поднял на Рика недоумевающий взгляд.

— Слушай, а как ты узнал, что на втором?..

Рик закатился беззвучных смехом, указывая рукой на бордель, немного вправо. Бруно проследил за его рукой — и шумно, с облегчением выдохнул.

— Вот дрянь, а! А мы весь пригород обошли!..

Прямо под открытым окном комнаты на стене виднелся мрачноватый барельеф: задумчивая горгулья, стыдливо прикрывавшая глаза лапами.

— Ты что там такое выделывал, что даже ей неловко стало? — сквозь хохот проговорил Рик.

Бруно залился румянцем, стащил с плеч недоумевающего проводника.

— Да ну тебя! — отмахнулся он от Рика, и воровато осмотрелся по сторонам.

— Подойди поближе и давай-ка быстрей, пока сюда трезвые не подтянулись.

Бруно подошел к стене и что-то шепнул. Барельеф пошевелился… Смехач взвизгнул от ужаса — и зажал себе рот руками. Горгулья проворно спрыгнула вниз, с урчанием подставила морду под ласковую руку хозяина. Затем она обвилась вокруг нее и исчезла под тканью рукава.