Прикладная философия

Феномен погружения человека в глубины виртуальной реальности свидетельствует о его жажде обрести бессмертие, о стремлении обрести смысл жизни. Поэтому современные американские философы Томас Кат-карт и Даниэль Клейн написали небольшую книгу «Хайдеггер и гиппопотам входят в райские ворота: Жизнь, смерть и жизнь после смерти через призму философии и шутки», посвященную смерти и смеху, в которой под юмористическим соусом излагается ценная информация о том, что не может не волновать человека, но часто не принято обсуждать, а именно: отношениеt к смертности человека 72 . Они пишут об этой фундаментальной философской и религиозной проблеме, имеющей свою окраску в различных культурах, об эволюции философских подходов к теме жизни и смерти, о современных стратегиях человека, чтобы обеспечить себе бессмертие или продлить жизнь на неопределенно долгое время. Чего стоят только заголовки разделов их книги: «Умер! Что тут поделаешь?», «Жизнь после смерти: открытки с того света», «Смерть, доведенная до абсурда», «Стать бессмертным, не умирая» и др.

72

См. Каткарт Т., Клейн Д. Хайдеггер и гиппопотам входят в райские ворота: Жизнь, смерть и жизнь после смерти через призму философии и шутки. М., 2014.

Т. Каткарт и Д. Клейн обращают особое внимание на феномен «Я», который неправомерно отождествлять ни с умом, ни с душой, потому что именно с этой сущностью, которую человек стремится сохранить навсегда, связаны бесчисленные формы бессмертия. В данном случае представляет интерес исследования «Я» немецким философом Эдмундом Гуссерлем на рубеже XIX и XX столетий: «Одно обстоятельство, – подчеркивают Т. Кат-карт и Д. Клейн, – на которое он обратил внимание, – это то, что не следует познавать свое «Я» в уединении; я испытываю свое «Я», связывая свои переживания с любыми другими и придавая им логику и смысл. Мое «Я» – это главная точка, организующая мой опыт. К примеру, мы воспринимаем время как «живое настоящее». В наших ощущениях время – не прямая линия с дискретными моментами или точка настоящего, бегущая по трассе жизни. Наше настоящее – это всегда переплетение наших воспоминаний и предвосхищение будущего. Мы всегда ощущаем наше «Я» как длящееся во времени» 73 . Здесь Э. Гуссерль ведет речь о так называемом «феноменологическом эго», которое интегрирует воедино все переживания, мысли, смыслы и намерения «Я».

73

Там же. С. 226.

Интересно, что мысль Э. Гуссерля перекликается с идеей Будды Гаутамы, высказанной в VI столетии до н.э., согласно которой чувство «Я» состоит из «пяти групп элементов» – ощущения физической формы индивида, чувства, мысли, привычки и сознание. Понятно, что в рамках буддийской мысли «Я» взаимодействует с миром, который представляет собой иллюзию. В свете этого становится понятным, почему современные исследователи предлагают человеку кибернетическое бессмертие путем загрузки в компьютер нашего феноменологического «Я». Киберимморталист Майкл Тредер предлагает «делать цифровые копии нашего мозга и загружать всю информацию в робота. Этот метод обладает тем преимуществом, что позволяет сохранить запасную копию нашей личности как страховку на случай возможного разрушения тела робота в какой-либо катастрофе. Такой ход сделает нас действительно бессмертным, раз мы будем иметь резервные копии самих себя в разных местах Солнечной системы, Галактики и в конце концов даже за ее пределами» 74 .

74

Там же. С. 231.

Современная философия необходима в силу того обстоятельства, согласно которому доминирование науки в динамичном развитии общества требует решения на новом уровне проблемы познаваемости бесконечного мира, представленного концепцией мультивселенной. В своей объемной книге «О том, чего мы не можем знать: Путешествие к рубежам знаний» математик, «профессор популяризации науки» Оксфордского университета Маркус дю Сотой очерчивает пределы знаний на основе современных достижений науки. Он описывает сложившуюся ситуацию следующим образом: «Наука царит над миром. Каждую неделю заголовки новостей сообщают о новых прорывах в нашем понимании Вселенной, новых технологиях, преобразующих наш мир, новых успехах медицины, обещающих продлить нашу жизнь. Наука позволяет нам беспрецедентно глубоко проникать в суть некоторых из тех великих вопросов, которые стояли перед человечеством с тех самых пор, как мы смогли их сформулировать. Откуда мы произошли? Какая судьба ожидает Вселенную? Из чего построен физический мир? Как скопление клеток обрело сознание?

Только за последние десять лет мы посадили космический корабль на комету, разработали роботов, способных создать собственный язык, научились восстанавливать поджелудочную железу больных диабетом при помощи стволовых клеток, как управлять манипулятором робота одной лишь силой мысли, секвенировали ДНК пещерной девочки, жившей 50 000 лет назад. Научные статьи переполнены отчетами о новейших достижениях, поступающими из лабораторий всего мира. Мы знаем так много. Успехи науки опьяняют» 75 .

75

Сотой М. О том, чего мы не можем знать: Путешествие к рубежам знаний. М., 2017. С. 13-14.

Современная наука дает возможность человеку вести непрерывную борьбу со смертью, с продлением его жизни при помощи создания вакцин, позволяющих бороться со смертельными вирусами различных болезней, в том числе и вирусом Эболой. Именно научный прогресс позволяет обеспечить продовольствием растущее население нашей планеты, которое будет равно почти 10 миллиардам человек в 2050 году, именно он позволит решить глобальные проблемы экологии и предотвратить прямое столкновение астероидов с Землей. «Наука царит не только там, где дело касается борьбы за выживание, но и там, где речь идет о повышении качества жизни. Мы можем общаться с друзьями и родными, находящимися на огромном расстоянии. Мы располагаем небывалыми возможностями доступа к собранию знаний, накопленных многими поколениями исследователей. Мы создаем виртуальные миры, в которые можем выбираться в свободное время. Одним нажатием кнопки мы можем заставить звучать в своей гостиной великие исполнения Моцарта, Майлза Дэвиса и «Металлики».

Это стремление к знанию запрограммировано в душе человека. Выжили, приспособились, преобразовали окружающую среду те древние люди, которые испытывали жажду знаний. Те, для кого она не была движущей силой, остались позади. Эволюция благоприятствует разуму, который хочет узнать, как устроена Вселенная. Выброс адреналина, сопровождающий открытие нового знания, – это знак, которым природа дает нам понять, что стремление к знанию не менее важно, чем стремление к воспроизводству. Как сказал Аристотель в первой строке своей «Метафизики», понимание устройства мира есть одна из основных потребностей человека» 76 .

76

Там же. С. 14-15.

Накопленный человечеством мощный познавательный потенциал научного знания Маркус дю Сото делит на несколько сегментов: то, что мы знаем – известное известное (открытие подобных Земле экзопланет, топ-кварков, бозона Хиггса, гравитационных волн, расшифрован генетический код и др.); то, чего мы не знаем – известное неизвестное (что представляют собой темная материя и темная энергия, существуют ли мультивселенные, являются ли элементарные частицы струнами, можно ли построить теорию всего – ТоЕ и т.д.); то, чего мы не узнаем никогда – неизвестное неизвестное (здесь речь о запредельности нашего мира); то, о чем мы знаем, но не решаемся в этом признаться – неизвестное известное (этот тип знания самый опасный, особенно в руках людей, обладающих политической властью) 77 . В данном случае существенным является то, что в жизни человечества всегда должны существовать неопределенное и неизвестное на каждом этапе познания, которое познаваемо в асимптотической бесконечности.

77

См. Там же. С. 16-29.

Именно такого рода бесконечность познания с необходимостью требует расширения новой терминологии философского (и гуманитарного знания в целом). Поэтому заслуживает внимания недавно изданный словарь М.Н. Эпштейна «Проективный словарь гуманитарных наук», который включает в себя 440 терминов-концептов гуманитарных наук, описывающих не наличный объект, а возможность его конструирования, что свидетельствует о росте адекватного развитию информационного общества удельного веса знания о том, «чего еще нет, но что создается самой конструктивной способностью мышления» 78 . Современное гуманитарное знание испытывает воздействие социальных практик и технологий динамично развивающегося информационного общества. Поэтому сейчас на первый план выходит пересечение гуманитарных наук с биологией, техникой, информатикой, когнитивистикой, теорией искусственного интеллекта и виртуальных миров. В результате в гуманитарных науках начинают использоваться такие новые для них понятия, как «кубит», «антропоцен» «сингулярность», «твит», «копилефт» и пр., выражающих и стимулирующих развитие ряда социальных и технологических тенденций. Так, предложенное экологом Ю. Стормером и химиком П. Крутзеном понятие «антропоцен» для обозначения текущей геологической эпохи, идущей на смену голоцену и коррелирующейся с началом новой промышленной революцией, теперь признано самостоятельным и конструктивным геологическим фактором.

78

Эпштейн М. Н. Проективный словарь гуманитарных наук. М.: Новое литературное обозрение. 2017. – 616 с. С. 7.

Согласно М.Н. Эпштейну, терминообразованию присуща особая роль в гуманитарных науках, в том числе, в философии, потому что оно позволяло создавать новый язык, необходимый для дальнейшего обновления и развития систем мышления: ««Идея» Платона, «вещь-в-себе» Канта, «диалектика» и «снятие» Гегеля, «позитивизм» О. Конта, «сверхчеловек» Ницше, «интенциональность» и «эпохе» Э, Гуссерля, «ноосфера» В. Вернадского и Т. де Шардена, «остранение» В. Шкловского, «здесь-бытие» и «временное» М. Хайдеггера, «экзистенциализм» Г. Марселя и Ж.-П. Сартра, «различание» (differance) и «деконструкция» Ж. Деррида – именно в таких словах-понятиях интегрируются новые для своего времени системы мышления» 79 .

79

Эпштейн М. Н. Проективный словарь гуманитарных наук. М., 2017. С. 18.

Особенность современной философии состоит в том, что она в контексте новейших технологий – генная инженерия, клонирование, искусственный интеллект, киборгизация человека, нанотехнологоии, виртуальная реальность, нейроимплатанты, когнитивные технологии и др. – начинает закладывать первоначала конструирования иных миров. «Философия – это зачинающее мышление, которое во всяком большом, «мирообъемлющем» деле закладывает основания оснований. Раньше философия главным образом состояла из споров о том, какая модель существующего мира истинна… Но с развитием онтотехники и антропотехники никто и ничего не мешает умножать возможные миры, моделируя в них самые разные философские системы. Кому-то захочется жить и мыслить в фалесовском или гераклитовском мирах, кто-то предпочтет гегелевский, марксовский или ницшевский…» 80 . В свое время тончайший мыслитель нашего времени Станислав Лем в своей «Сумме технологий» подчеркнул, что конструктор-космогоник «может реализовать миры, задуманные различными философскими системами… Он может сконструировать и мир Лейбница с его предустановленной гармонией» 81 .

80

Там же. С. 78.

81

Лем С. Сумма технологии. М. – СПб.: АСТ, Terra Fantastica. 2004. С. 449.