Приключения двух друзей в стране прошлого

— Ничего, ничего, ребята! — успокоительно говорил Бирн. — Скоро этот мыльный пузырь лопнет, но нужно, чтобы при дворе ни о чем не догадывались раньше времени. И ваша задача очень важна — вы должны следить за настроениями этой избранной публики.

— Они совершенно ничего не подозревают, — уверял Антон. — Это такие пустые головы, что только поискать. Карты, выпивка, сплетни — вот все, что у них на уме.

— Тем лучше, — задумчиво говорил Бирн. — Из всех придворных нам опасен только лорд-канцлер. Это — умная голова, и он может повернуть дело так, что нам не поздоровится. Но, кажется, до него еще ничего не дошло…

Как мы знаем, Джером Бирн ошибался: у лорд-канцлера были свои тайны от секретаря, в которые он его не посвящал.

Поболтав полчаса у Бирна, пионеры, вздыхая, отправлялись в апартаменты королевы.

Как проходили дни во дворце? Вот один из таких дней.

Миша и Антон, как всегда проснулись в семь часов утра их разбудил специально приставленный к ним лакей.

Несмотря на возражения ребят, он помог им умыться, одеться, причесаться, принес в их комнату легкий завтрак. (Ранний завтрак ребятам подавался по приказу Аннибала Ли: мальчики росли, им требовалось усиленное питание).

Затем юные пажи присутствовали при одевании короля. Стоя в уголке обширной и неуютной спальни, ребята с затаенным смехом наблюдали, как каждый предмет королевского туалета проходил через десять рук, прежде чем попасть к лорд-канцлеру. Но ведь такой важный вельможа, как герцог Нортумберлендский, не мог сам натягивать чулки или панталоны на тощие ноги его величества короля, поэтому предмет передавался камер-лакею, и уже тот доканчивал дело.

Разодетый в пышное королевское одеяние, с орденами на груди, король показался из-за бархатных занавесей, скрывавших громадную деревянную кровать. Лорд-архиепископ прочитал краткую утреннюю молитву, и после этого придворные чины по степени знатности стали подходить к королю, целовали ему руки и говорили приветствие.

К счастью наших героев, их звание было настолько ничтожным, что от них не требовалось поздравлять короля. А иначе — вышел бы скандал, потому что пионеры твердо решили не целовать руку короля. Руку королевы им, правда, целовать приходилось, но Джером Бирн разъяснил им, что в этом нет ничего зазорного, да они и сами наблюдали, как во время приемов в консульстве их отцы прикладывались к рукам дам.

Все эти церемонии с одеванием и приветствиями отняли так много времени, что торжественная процессия вступила в столовую только в одиннадцать часов. Наши пионеры уже успели проголодаться и с аппетитом принялись за второй завтрак.

В старину у королей было много врагов, и каждому властелину грозила опасность отравления. Поэтому существовала должность пробователя кушаний, опасная, но хорошо оплачиваемая. Вряд ли кому- либо пришла бы в голову мысль отравить Джона Фланагана: это было бы то же самое, что зарезать курицу, несущую золотые яйца. И однако порядок прежде всего: блюда, подносимые королю Норландии, отведывали лорд-сенешаль Вильям Галлоуэй и гофмаршал Альберт Дуглас.

Правда, эти блюда уносились по большей части нетронутыми: лекарь установил строгую диету для короля, и не для его слабого желудка были те жирные, тяжелые яства, которые с удовольствием поглощали придворные.

После завтрака вся компания отправилась на пруды. Там король сидел в беседке на берегу (он боялся воды) и смотрел, как королева, придворные кавалеры и дамы катались на лодках. Юные пажи по своей должности находились в одной лодке с королевой. Под мощными ударами гребцов лодка быстро неслась по воде, бежали назад зеленые берега…

На берегу заиграл оркестр, звучная мелодия далеко разносилась по тихой воде. Мальчиков охватила грусть: они вспомнили дом, родных. Слезы невольно навернулись на глаза; стыдясь своей слабости, Антон и Миша отвернулись друг от друга.

После катанья состоялось состязание в стрельбе из луков. Дровосеки, лесники, пастухи, собранные из окрестностей королевского замка, показывали свое искусство. Уперев длинный лук одним концом в землю, они до предела натягивали тугую тетиву, и оперенная стрела, жужжа, неслась к цели, удаленной на сто шагов.

За этими развлечениями подошло время обеда, и пестро разряженная толпа придворных потянулась к замку. Его величество Джон VI так разомлел на свежем воздухе, что не мог идти, и четверо дюжих лакеев понесли его в портшезе.

Перед обедом вся норландская знать переодевалась в самые изысканные туалеты. Королева Гертруда подавала в этом отношении пример придворным дамам

Туалетная королевы помещалась в верхнем этаже башни на правом крыле дворца Пока фрейлины и горничные занимались таинством приготовления королевы к обеду, мальчики скучали в передней под присмотром камер-фрейлины баронессы Ломлей.

Баронесса Ломлей, длинная и тощая, скрывавшая морщины под толстым слоем белил, была на редкость нудной особой. Юные пажи по сто раз на день проклинали судьбу, которая поставила их под надзор баронессы.

— Мальчики, сидите прямо! Мальчики, поправьте прически! Мальчики, сейчас же бросьте палочки, которые вы подняли с земли!..

И так далее, и тому подобное. Всякие действия ребят тотчас же подвергались осуждению. Так было и теперь.

— Энтони, не вертись на стуле. Майк, как тебе не стыдно зевать…

Мальчики вздохнули с облегчением, когда, наконец, королева вышла в ослепительно красивом платье с длинным шлейфом, который поддерживали горничные. Но этикет требовал, чтобы шлейф несли пажи, и вот Антон и Миша с трепетом взяли прозрачную шелковую ткань, ускользавшую из рук.

К несчастью, в нижние покои дворца вела крутая лестница с узкими ступеньками, а подошвы Мишиных туфель были скользкими. Затаив дыхание, Миша осторожно переступал со ступеньки на ступеньку, и вдруг нога его соскользнула, он потерял равновесие и с жалким криком полетел вниз. Он пролетел мимо королевы, чуть не сбив ее с ног, и продолжал катиться вниз. Бросив шлейф, Антон попытался схватить товарища, но не успел

Что тут получилось! При страшном визге перепуганных дам и самой королевы Миша громыхал вниз по ступенькам, не выпуская из рук шлейфа, который, очевидно, казался ему якорем спасения.

Материя трещала, но держалась, и королеве предстояло неизбежное падение.

Антон, пренебрегая всякими правилами этикета, крепко обхватил одной рукой талию королевы, а другой обвил тощую шею отчаянно вопившей баронессы Ломлей. Две молодые фрейлины, поняв мысль пажа, помогли ему, ухватившись за королеву, за Антона, за баронессу, за выступы стен. Получился клубок сцепившихся тел, который не в состоянии был сдернуть Миша. Шлейф оборвался, и Миша, все еще не выпуская из рук клочьев шелка, докатился до низа лестницы и остался там лежать.