Приключения капитана Шпарина

Шпарин снял руки девушки с плеч.

– Помню. Конечно, помню. Поел бы чего-нибудь. А куда командировка?

– Ты изменился, Шпарин! У тебя всегда на уме сначала была любовь, а уж потом вопросы. Сдаешь? Иди в душ, потом я. Легкий ужин и постель до утра, как в старые времена. Халат можешь взять мой, тебе подойдет, ты и правда сильно похудел, заграничные девки выжали из тебя все соки. Но я тебя быстро восстановлю, понял?!

"Что-то тут не так, - стоя под тугими струями воды, соображал Шпарин.
– То она говорила про два года ожидания, теперь выплывает какая-то гостиница, командировка... Опа... Карта в кабинете. Красносельска в Губернаторстве нет. Он на территории Конфедерации. Попалась. Она была там, когда двойник с хамскими глазами портил тамошних девушек. И ещё резвее стала. Так измениться за сутки, которые я пропадал неизвестно где. Притворялась в госпитале? Кто их, баб, поймет? Как хорошо всё начиналось...".

Шпарин обернул вокруг пояса полотенце и вышел из ванной комнаты. Инга в белых трусиках стояла у накрытого декоративного столика и, накрутив на палец прядь волос, разглядывала удостоверение двойника.

– Изменился, изменился. Неужели ты подрос? В твоем-то возрасте? Теперь, чтобы дотянуться до твоих губ, мне приходится становиться на пальчики. Глаза какие-то другие... И не только глаза, - сказала девушка, поворачиваясь, и уперлась взглядом в разрез полотенца.

– Это конфедераты поработали? Или наши? Отложим душ на потом?

– Наши, наши. Недавно закончили, буквально вчера. Для пользы дела, которому я служу.

– Надо быстрее провести испытания.

– Проведем. В душ, а я пока перекушу.

"Ёще один прокол. Испытания уже проводились".

– Пять минут и я твоя.

Шпарин схватил с тарелки кусок ветчины и, не прожевав, проглотил. Прислушался. В ванной шумела вода. Сунул в рот другой кусок и принялся за обыск.

"Почему мне здесь все время хочется есть? Знаю. Слишком большой расход энергии. Что я делал дома?".

Первым делом он повыдергивал ящики комода. Бегло осмотрел и задвинул.

"Писал статьи, книжки. Спортом почти не занимался. Гантельки по утрам. Пробежки - через день на третий. Раз в неделю, редко два, ходил в спортзал".

Шпарин порылся в ящиках серванта, полазил в большой тумбочке. Прислушался. Вода ещё шумела.

"Поесть любил, но питался умеренно, чтобы живот не рос. Блюл фигуру. Часто ленился и много спал. Но и работал много. Спал с женщинами. Ну и что? Все спят".

Шпарин открыл дверь спальной комнаты, постоял у кровати, застеленной розовым покрывалом с черной пантерой, и, повинуясь внезапному импульсу, поднял одну из подушек. В изголовье кровати лежал пистолет.

"Ближе к теме. Какой? Зачем девушке из госпиталя пистолет? Он меня расстроил".

Шпарин прошел к гардеробному шкафу и откатил зеркальную дверь. Среди платьев на плечиках висела военная форма с лейтенантскими погонами. Шпарин сунул руку в карман мундира.

"Удостоверение!.. Не хочу открывать. Почему? А потому, что сейчас все изменится".

Шпарин тряхнул рукой, удостоверение развернулось на две половинки.

"Та самая блондинка. Фото на карточке в кабинете майора. "Департамент Тайных Операций. Инеева Виктория Игоревна. Лейтенант. Специальный агент".

Шпарин вернулся в комнату и уселся в кресло. Машинально взял кусочек колбасы и незаметно опустошил тарелку.

"Разберёмся. Спокойно! Варианты. Инга обманула, что она Инга. На самом деле она Вика. Дальше. Есть ещё одна Инга, моя, а Вика сейчас моется в душе. Обе спали с двойником. Одна давно, любила и ждала два года, другая не ждала и делала это, когда случалось встретиться. Они работали вместе за кордоном! Скорее всего. Девушки сёстры и обе работают в госпитале. Эта для прикрытия. Я влип по самую макушку".

Вода перестала шуметь. Из душа, блестя капельками влаги на коже, вышла нагая Вика.

– Перекусил? На полигон!
– сказала девушка, ставя ногу ему на колено, и показала пальцем в сторону спальни.

– Я, собственно, пойду, наверное, - отворачиваясь и теряя голос, закашлял Шпарин, но глаза предательски косили. Вика ему помогла, повернув голову к своему животу.

– Куда это ты собрался, бабник несчастный? К Инге?

Вика убрала ногу и сорвала полотенце. Шпарин зажмурил глаза.

"Может остаться? Они похожи, как две капли воды. Фигуры, лица, голос... и остальное...".

– А кто обещал жениться?

Не зная Шпарина, это был перебор.

– Я обещал? Да ты спишь со всеми подряд!
– брякнул Шпарин наобум.

– Сплю! Но не со всеми и не подряд!
– крикнула Вика.
– Я тоже служу Родине. Сколько раз вытаскивала тебя из дерьма! Забыл? Давно бы болтался на веревке на центральной площади Красносельска, где они вешают пойманных шпионов.

Вика схватила тарелку и разбила об пол.

– Убью-ю!..
– завопила девушка и, как большая дикая кошка, метнулась в спальню.

"Убьёт... Пристрелит, как бродячего пса!..".

Шпарин схватил форму, ботинки и бросился в прихожую к двери. Входная дверь открылась. На пороге стоял исхудавший Древака, бакенбарды отросли и превратились во что-то непонятное. Майор затолкал Шпарина в дом.

– Вот ты где! Семейные разборки?

– Не сошлись во взглядах на жизнь.

В спальне во весь голос рыдала Вика.

– Лейтенант Инеева, после выходных, в понедельник, в девять нуль-нуль ко мне в штаб! Слышишь?

– Есть, господин полковник!
– выходя из комнаты и одевая на ходу халат, сквозь слёзы ответила лейтенант.
– Подлец ты, Шпарин! Пошёл вон отсюда!

– Хватит, лейтенант! Прими успокоительное и ложись спать. Поняла, Вика? Мы уже уходим.

Девушка плакала, кулачками вытирая слёзы.

– Поняла... Лучше бы он остался.

– Эх!..
– крякнул Древака и подергал левую бакенбарду.
– Я, пожалуй, выйду, подожду снаружи, а вы тут договорите без меня. Не долго, капитан!

– Прости, Вика, я гад, - сказал Шпарин.
– Можно я оденусь у тебя, а не на улице?

Девушка села на боковушку кресла и принялась водить пальцем по столу, рисуя треугольники.

– Одевайся. И ты меня прости, чуть не убила. Если бы убила, то и сама не стала жить. Понимаешь?

– Я люблю Ингу. Тебя я тоже люблю, но немного меньше. Или так же...
– произнес Шпарин, с ужасом вслушиваясь в свою речь.

– Так не бывает, Шпарин. Не бы-ва-ет. Вали. Я всё знаю. Инга сама рассказала. Про госпиталь, чем вы там занимались, какой ты хороший. Думаешь она паинькой была все два года? Ага. Ты знать ничего не знаешь!