Приключения капитана Шпарина

– Ничего нет, - удивленно пробормотал Маралов.
– А на другом?

– Меньше надо пить! Знакомая выражения? Наливай, по последней.

– Точно говорю: они меняют реальность! Куда мы тогда пропадаем? Ты сам догадываешься, но боишься поверить.

– Не хочу про это думать! Что там Древака?..

Экстрасенс ухмыльнулся и произнес баритоном майора:

– "Шпарин? Никогда не поверю. У него парадоксальная, неистребимая тяга к женщинам. Он и помрет, наверное, занимаясь любимым делом".

– Ты талант, дружище! Лестно, конечно, но немного не про меня.

– Про тебя, Миша, про тебя.

– Слушай, Николаич, я у тебя заночую?

Маралов встрепенулся, глаза экстрасенса забегали.

– У меня нельзя. Новые постояльцы.

– Ну и где мне ночевать? У тебя нельзя. Не могу же я пойти и спросить у Древаки: а где это я жил? Ты, часом, не знаешь где я жил?

– Знаю. Слышал... Слышал, как он посылал людей проверить нет ли тебя дома и назвал адрес. Видишь, как я о тебе забочусь?

– Когда ты всё успеваешь? Ну и где я жил?

– "Одиннадцатая линия", дом 24.

– Тогда я пошел, - сказал Шпарин.
– Прекрати швырять закуску через забор.

– Больше не буду, - заверил экстрасенс, перебирая ногами на месте.
– Берет одень, холодает. В августе ночи холодные. Вот, возьми, собрал тебе узелок с припасами на ужин. Копченой колбаски колечко, помидорчики, хлебушка краюха, кефирчика пакетик на утро.

– Ты заботливый, дружище-е... Дай я тебя поцелую.

– А как же, мы же, ведь же одни тут, с нашего света. Ты иди, Миша. Не заблудись. Скоро стемнеет. Прощай, друг. Тебе примерно туда.

Маралов показал направление, уцепился за калитку и долго махал медленно уходящему Шпарину, пока тот не скрылся за поворотом.

"Двадцать третий есть. Двадцать четвертого дома нет. "Одиннадцатая линия". С другой стороны "Двенадцатая". Двадцать четвертого нет, вот вам, пожалуйте. Человека нет и дома нет, а проблемы остались. В виде меня. Я проблема для самого себя. Куда пропадает время? Луна нехорошая, ущербная, будто ей отгрызли большую часть. Вообще неуютно. Освещение напрочь отсутствует на третьей улице подряд. Ни в одном доме никто не живет. Царство теней. Можно залезть в любую хату, но как-то страшновато. Вернусь к Николаичу, ничего, даже если женщину привел, потеснится ради друга. Не идти же и в самом деле к Древаке. Не дай бог сболтнуть во сне не то. Конец. Про девушек я почти забыл. Бр-р... Чего так холодно? Какой ветрила задувает? День пролетел незаметно. Только было утро и уже темнота навалилась...".

Шумела листва. Где-то что-то скрипело, трещало, ухало. Метались неясные тени. Подгоняемый мерзким светом попорченной луны, Шпарин ускорил шаги. Его мутило.

"Одно слово: перебрал. Я же не по этой части. Иду неверной тропой Николаича".

На перекрёстке Шпарин нос к носу столкнулся с Супоневым и переложил узелок в левую руку.

– Стоять, шпионская морда!
– грозно приказал капитан.
– А н-ну, стой!..

– Стою. Быстро ты ожил. Набухался от радости? Спорим, что зубов у тебя сейчас станет немного меньше?

– На что?
– спросил Супонев, пытаясь вытащить пистолет из кобуры.

Шпарин ударил капитана в распухший нос, добавил в челюсть и, перешагнув через неподвижное тело, потряхивая кистью, двинулся дальше. Через следующий перекрёсток длинной цепочкой плелись худые волки, унюхав Шпарина повернули головы и зарычали. От стаи отделился здоровенный волчара.

"Сожрут! Как пить дать, сожрут!".

Шпарин прижался спиной к забору, полез в узелок за колбасой и сунул колбасное колечко волку в нос. Волчара завилял хвостом.

"Собаки! Что б вы пропали! Почудится же такое!".

Шпарин бросил колбасу на землю.

– Нате, лопайте! Бродите по ночам, мохнатые, людей пугаете.

Через несколько минут он барабанил в дверь экстрасенса. Злой, как встреченные псы.

"Точно женщину привёл. Друга не оставил ночевать, отправил на съедение волкам".

– Кто там?

– Па-а-лиция нравов, - слащаво проворковал Шпарин.

Дверь приоткрылась. В щели блеснул глаз экстрасенса.

– А-а?..
– спросил Маралов.

– Бэ-э!
– сказал Шпарин, рванул дверь и, оттеснив экстрасенса, вошел в дом.

На столе в чем-то блестящем сидела, болтая ногами, роскошная загорелая черноглазая блондинка с длинным носом, который её не портил, и грызла яблоко. Она ему не понравилась. Пока Шпарин раздумывал почему, растерянный Маралов пришел в себя.

– Ээ-э...
– сказал экстрасенс, трогая себя за багровое и оттопыренное ухо.
– Э-э... это, собственно, девушка.

– Я заметил. Милашка.

– Франта. Девушка из шара.

– А также Консуэла, Маргарита, Кристина. Назовется как захочешь и предстанет тем, кто у тебя сидит в мозгах. Ты уверен, что она девушка, а не ящерица или студенистое создание способное принимать любые земные формы. Зачем ты её сюда привёл?

Блондинка взяла из плетеной вазы новое яблоко

– Не нужно меня обижать. Я совершенно реальна. Первейшее место заняла на недавнем конкурсе выпендрёжества... не так... красоты, у нас на Стефендусе. Ты комплексуешь из-за проблем с вашими особями противоположного пола.

Хрум, хрум. Хрум.

– Вот почему ты убедил себя в том, что я тебе не пара. У вас, мужчин, оценка женщины проходит в доли секунды, на уровне подсознания. Потом вы меняете мнение и начинаете добиваться её, хотя она была уже у вас в лапах. Не так, - девушка вздохнула.
– В руках. А ты совсем приятный инопланетянин. К сожалению, у вас, здешних мужcких особей, другие хромосомы. А так, как это... несложно порезвиться. У тебя есть что показать красивой девушке из созвездия Ориона. Я вижу.

Шпарин ошалело хлопал глазами. Хрум, хрум, хрум. Новое яблоко. Яблоки она ела вместе с семечками.

– Пришел в себя, начал строить мне глазищи. Один мой минус: я слишком разговорчива. Остальное - как у ваших бабенцев, хочешь рассмотреть?

– У нас изучение женских прелестей подразумевает продолжение, в физическом смысле, - сказал Шпарин.

Девушка бросила недоеденное яблоко в вазу.

– Ахх? Кто мешает? Твой Дружище? Я его застолбила, давно спит.

Маралов и в самом деле застыл в нелепой позе, но не спал. Дико вращал глазами. Шевелил губами.