Приключения капитана Шпарина

– Я тебе поражаюсь! Как-будто ничего не произошло! Не передумал оставаться?

Шпарин вытащил из кармана аккуратно сложенный кусок карты из кабинета майора и развернул.

– А что произошло? Все идет своим чередом. Я начинаю привыкать. Губернаторск. Мне где-нибудь там. Сто км. Рядом. Поехали!

– Я, пожалуй, тоже останусь, - решил Маралов.

– Никуда не бродить, сидеть здесь, ничего не хватать, - забирая карту, беззвучно приказала Франта и скрылась в клубах тумана вылетающего из серебристого пола.

Маралов немедленно сунул руку в белесый туман.

– Там стенка. Холодная... Блин!..

Из тумана выглянула серая ушастая головка с огромными миндалевидными глазами.

– Скройся, ушастый!
– сказал Шпарин серой головке.

Экстрасенс подозрительно осмотрел и понюхал ладонь.

– Забавно она разговаривает, слова коверкает, как иностранка.

– А она кто, по-твоему? Иностранка и есть. Из очень далекой... страны.

Вернулась Франта и коснулась плеча Шпарина.

– Мишаа... Летим со мной? На Стефендусе есть сестра, похожа на меня. Франтана. Незамужем. Но я тоже незамужем...

Черные глазищи орионки подернулись влагой. Вспышка. В сознании замелькали видения чужого звездного неба, чужие города под светло-зеленым небом, неясные обрывки чужих непонятных мыслей, Франта бегущая у желтых холмов по берегу оранжевого океана. Её глаза смотрели из безумной дали, приближались, наплывали, стали огромными, во все небо, вошли в него... И все кончилось. Она была рядом.

– Печально. Ты знаешь!.. Возьми.

Франта обняла его взглядом и что-то вложила в руку. Шпарина слегка тряхнуло. Чужое ласковое тепло обволокло на несколько секунд и исчезло. Световой луч. Поляна в лесу. Темнота. "Леталка" нырнула в ночное облачное небо.

"Ты что-то опять потерял?.. Что между нами произошло, когда ты упал вместе с ней. Почему тебе плохо? Что случилось за одну короткую секунду? Не раньше, в доме Маралова, а сейчас... Кажется, тебе недавно это попытались объяснить: "Неизвестные законы...".

Шпарин мял берет и вглядывался в облака.

"Я испугался перешагнуть невидимую линию за которой другая жизнь. Почему до меня так все поздно доходит, когда изменить уже ничего нельзя? Вот жизнь - встречи и расставания. Переходишь черту и всё. Назад нельзя. Никак. Что надо знать и почувствовать, чтобы вовремя остановиться и не оглядываться, скрипя зубами и уничтожая себя мечтами о будущем, которое не случилось?".

– Тебе такую жену, - откуда-то издалека донесся голос Маралова.
– Быстро бы отучила шалить. Или наоборот. Опасная орионская девушка. Я видел, как она смотрела на тебя. И ты!.. Быстро вы нашли общий язык. Я бы на твоем месте рискнул... Но что об этом теперь говорить. Но это хорошо, что ты остался. Я без тебя пропаду. Кончай страдать, но девчонка была хороша, не хуже тех, с Базы.

– Экстра. Слушай, почему она в шаре сидела?

– Спасательный модуль? Или они в них летают на большие расстояния. Вроде скафандра или системы жизнеобеспечения. Куда двигаем?

– До утра никуда. Не ломать же впотьмах ноги в лесу.

В облаках образовалась прореха, осторожно выглянула луна, Шпарин огляделся и натянул берет на уши.

– Вон стог сена, сделаем норки, переночуем, утром определимся. Ты храпишь?

Не спалось. Рядом храпел экстрасенс. Шпарин вылез из стога. Облака ушли, гудел ночной лес, и он до утра, пока не забрезжило на востоке, смотрел в звездное небо. С рассветом вновь принеслись облака, пошел дождь. Шпарин натянул берет поглубже и полез в нору.

– Господин капитан, вставайте, солнце в зените.

Маралов зевнул и заглянул в темную пещерку справа от себя, куда ночью заполз Шпарин.

– Миша-а!
– встревожено позвал экстрасенс, обнаружив пропажу друга.
– Неужели бросил? Михал Иваныч, отзовись!

На краю поляны затрещали ветки и колыхнулась верхушка высокого дуба. Маралов вскочил и подбежал к дереву.

– Вот ты где! Большой обезьян в форме. Смотри не рухни, с дуба-то.

Шпарин, не решаясь разжать ладони, завис на нижнем толстом суку.

– Не ори. Иди сюда, я на тебя прыгну.

– Совсем ты, Миша, обнаглел, - обиделся экстрасенс.
– Взял моду прыгать на старого человека. Лучше сенца подстелить.

– У тебя нет выбора, упаду, прикушу язык, не узнаешь, что я видел.

– Ладно, прыгай, ловлю.

Маралов расставил руки и оба покатились по траве.

– И как ты туда забрался?
– удивился экстрасенс, измеряя взглядом расстояние от земли до первых ветвей.

– Сам не знаю, детство вспомнил. Там, наверху, хорошо. Птички поют и никаких уродов рядом. К присутствующим не относится. Встаём, приключения продолжаются.

– Не томи, Михал Иваныч!

– Мы на холме. Не бойся, на другом. Километрах в двух лес кончается, там деревня. На западе небольшой городишко. На юге, в таинственной мгле, огромный город, скорее всего Губернаторск. В деревню не пойдем, нечего светиться, лишние вопросы ни к чему. Так что нам туда, в ихнюю столицу, затеряемся среди населения.

– "Ихнюю"? Словечко употребляете, Михал Иваныч, несуразное, не литературное, стыдно.

– Зато точное. Что ты к нему прицепился?

– Не прицепился, - проворчал экстрасенс.
– После ночевки в стогу похожи на огородных пугал.

– Приведём форму в порядок, почистимся, и вперёд.

– А завтрак?

– Хочешь сказать: обед? Придется потерпеть, некоторое время.

– Авантюра все это, - сказал Маралов, отряхиваясь.
– Уже жалею, что сбежал с тобой. Документов никаких, ближайшее будущее в беспросветном тумане. В таинственной мгле. Надо было лететь с орионкой. Подправили бы нам хромосомки под орионский стандарт и зажили бы мы спокойно и счастливо в кругу приятных инопланетных особей женского пола.

– Ты спятил. Что тут, что там, мы везде чужие. Не хватало мне безумного колдуна, к тому же грязного.

– На себя посмотри! Есть хочу!

– Заглянем в деревню, добрые селяне сжалятся и накормят двух измученных военных, но пока туда доберемся, перемажемся как кабаны, вернее как свиньи. Под утро прошел дождь. Кабаны переходят границу.

– Очень смешно. Что забыли эти грязные небритые военные в лесу?

– Военные ловят дезертиров или у них танк сломался.

– Не поверят.