Приключения Кавалера и Клея

Сэмми скорчился рядом с Феллоузом под столом, после чего оба из-под кружевного края скатерти стали наблюдать за тем, как тела и ботинки глухо стукаются о пол. Именно в таком недостойном положении пять минут спустя их обнаружили два отдыхающих агента ФБР, которые с предельно вышколенной основательностью производили последний осмотр всего дома.

— А все ваши друзья как раз вас дожидаются, — сказал один из агентов, улыбаясь другому, который тут же ухватил Феллоуза за воротник и вытащил из-под стола.

— Я сейчас буду, — сказал первый агент.

— Не сомневаюсь, — грубо усмехнулся тот, что прихватил Дэйва Феллоуза.

Опустившись на одно колено, фэбээровец уставился на Сэмми с наигранной нежностью, словно пытаясь выманить непослушного ребенка из укрытия.

— Давай сюда, сладенький, — сказал агент. — Дядя ничего плохого тебе не сделает.

Реальность ситуации начала проникать сквозь туман сильного опьянения, и Сэмми не на шутку встревожился. Что же он наделал? Как он теперь расскажет матушке, что его арестовали? И за что его арестовали? Сэмми закрыл глаза, но его туг же принялось терзать видение того, как Трейси Бэкона накрывает волна кулаков и тяжелых ботинок.

— Где Бэкон? — спросил он. — Что вы с ним сделали?

— Такой большой чувак? С ним все в порядке. И, между прочим, он куда скорее мужчина, чем вы все, вместе взятые. Ты его подружка?

Сэмми покраснел.

— Повезло тебе, девочка. Он чертовски красивый кусок мясца.

Тут Сэмми ощутил странную рябь в воздухе между собой и полицейским. В комнате, во всем доме вроде бы наступила тишина. Сэмми показалось, что если бы легавый собирался его арестовать, он бы уже это сделал.

— Лично я к брюнетам неравнодушен, — признался агент. — К таким маленьким чувачкам.

— Что?

— Я агент ФБР. Знаешь об этом?

Сэмми помотал головой.

— Вот так-то. Если я скажу тем бравым фуражкам тебя отпустить, они тебя за милую душу отпустят.

— А зачем вам это делать?

Фэбээровец медленно оглянулся через плечо, почти пародируя человека, проверяющего, все ли чисто на побережье, после чего забрался к Сэмми под стол. Там он взял руку Сэмми и положил ее себе на ширинку.

— И правда, зачем?

Десять минут спустя пара отдыхающих федеральных агентов воссоединилась в прихожей особняка Джеймса Лава, победно толкая перед собой Сэмми и Дэйва Феллоуза. Те едва могли смотреть даже друг на друга, не говоря уж о Рут Эблинг, которая надзирала за работой своих уборщиц. Горький вкус спермы агента Уиче у Сэмми во рту смешивался со сладковато-зловонным привкусом собственного заднего прохода. Кроме того, в глубине души он навсегда запомнил ощущение неминуемого рока, чувство, будто он завернул за некий бесповоротный угол и очень скоро столкнется с мрачной и весьма определенной участью.

— Все уже отбыли, — удивленно сказала Рут, увидев двух агентов и их жертв.

— Эти двое — не подозреваемые, — объяснил агент Феллоуза. — Они просто свидетели.

— Нам потребуется устроить им дальнейший допрос, — добавил агент Уиче, не трудясь замаскировать удовольствие откровенной подоплекой сказанного. — Большое спасибо, мэм. У нас своя машина.

Сэмми все же сумел поднять голову и увидел, что Рут с любопытством на него смотрит. На лице экономки проглядывала та же самая легкая жалость, которую, как показалось Сэмми, он в тот день уже наблюдал.

— Я просто хочу знать, — сказала женщина. — Каково, мистер Клей, зарабатывать себе на жизнь, охотясь на слабоумных? Я только это хотела выяснить.

Сэмми показалось, что ему следует знать, о чем она толкует. Он не сомневался, что в обычных обстоятельствах он бы наверняка это знал. А так…

— Извините, мэм. Я понятия не имею, о чем вы…

— Я слышала, бедный мальчик выпрыгнул из окна, — сказала Рут. — Завязал у себя на шее скатерть и выпрыгнул…

Тут в соседней комнате зазвонил телефон, и женщине пришлось прерваться. Она отвернулась от Сэмми и пошла ответить на звонок. Агент Уиче дернул Сэмми за воротник и потащил его к двери. Они вывалились в обжигающе-холодную ночь.

— Минутку, — вдруг позвал их из дома голос экономки. — Там звонят мистеру Клейману. Это он?

Впоследствии Сэмми часто задумывался, что бы с ним сталось, в каком грязном проулке или канаве его изнасилованное тело в конечном итоге было бы брошено, не позвони в тот момент его матушка в «По-то» с новостями о смерти Томаса Кавалера. Агент Уиче переглянулся с коллегой. Их красные физиономии уже не были столь профессионально невыразительными.

— Блин, Фрэнк, — буркнул агент Феллоуза. — Вот достача. Это его мамаша.

Когда Сэмми вышел из кухни, Дэйв Феллоуз согбенно прислонялся к дверному косяку, прикрывая красное, влажное от слез лицо. Два агента ФБР бесследно исчезли. В конце концов у них тоже когда-то были матери.

— Мне сейчас же необходимо вернуться в город, — сказал Сэмми.

Феллуоз вытер лицо рукавом, затем сунул руку в карман и достал оттуда ключи к своему бьюику.

Хотя машин на дороге почти не было, им потребовалось целых три часа, чтобы вернуться в Нью-Йорк. Двое бывших приятелей не сказали друг другу ни слова начиная с того момента, когда Феллоуз завел мотор своей машины, и кончая тем, когда он высадил Сэмми у его квартиры.

16

Сбежав из отеля «Треви», Джо сделался всего лишь одним из 7014 утопленников, что ковыляли той ночью по улицам Нью-Йорка. С собой он тащил пинту ржаного виски, купленную им в баре на Пятьдесят восьмой улице. Волосы его замерзли и превратились в сосульки, а синий фрак сделался куском холодного гранита, но Джо ничего не чувствовал. Он просто шел дальше, то и дело потягивая виски из бутылки. Улицы освещались яркими фарами такси, театры быстро пустели, а ресторанные витрины были сплошь в гало от света уличных фонарей и влажного дыхания посетителей. Джо со стыдом вспоминал приподнятое настроение, что охватило его, когда он ранее тем же вечером шел к подземке, и не покидало всю поездку в грохочущем вагоне, где все глазели на фокусника, общую любовь к нему кудрявых пуделей и автомобильных клаксонов, зубчатые отметины Эссекс-хауса на лике луны, чей свет затопил его, пока Джо в своей шикарной шляпе вышагивал от станции подземки к отелю «Треви».

Невесть как он в итоге оказался в Бруклине. Доехав на поезде до самого Кони-Айленда, Джо затем заснул и проснулся в каком-то непонятном месте под названием Грейвсэнд. На плече у него лежала грубая рука полицейского. Где-то около двух часов ночи, еще пьянее, чем в тот вечер, когда он появился на лестнице дома Бернарда Корнблюма на Майзеловой улице, Джо очутился у дома номер 115 по Оушен-авеню, перед дверью квартиры 2-б.

Этель почти сразу же ему отворила. Она была полностью одета и накрашена, а ее волосы, как обычно, были аккуратно завязаны в тугой узел. Если Этель и удивилась появлению племянника у двери своей квартиры — замерзшего как ледышка, с мешками под глазами и мутным взглядом, в роскошном вечернем костюме, то никак этого не показала. Без единого слова она обняла Джо и помогла ему дойти до кухонного стола. Затем Этель налила ему чашку кофе из эмалированного голубого кофейника в белый горошек. Кофе был просто жуткий, жидкий как вода, в которой Джо мыл свои кисточки, и кислый как испорченное вино. Однако при всем при том он был свежий и мучительно горячий. Воздействие, оказанное этим кофе на Джо, можно описать как опустошительное. Стоило только раскаленной влаге попасть ему в горло, как все те факты и непредвиденные обстоятельства, которые Джо держал под водой до тех пор, пока ему не показалось, будто они наконец-то перестали дрыгать ножками, теперь выпрыгнули на поверхность. Тут Джо вдруг со всей ясностью осознал, что он жив, а его брат Томас лежит мертвым на дне Атлантического океана.