Приключения Кавалера и Клея

— Шэнненхаус! — крикнул он, стремительно спускаясь по лестнице, чтобы пилот не успел забросать его всякими железяками. Выяснилось, однако, что Джо повезло застать Шэнненхауса в один из редких периодов сна. — Проснись, уже день! Уже весна! Вставай!

Шэнненхаус выбрался из самолета, который зловеще поблескивал в плотной, лоснящейся оболочке из тюленьих шкур.

— Что, уже солнце? — спросил он. — Ты уверен?

— Сейчас ты уже его пропустил, но через двадцать часов оно снова вернется.

В глазах Шэнненхауса появилась мягкость, знакомая Джо по первым их дням на Льду, целую вечность тому назад.

— Солнце, — сказал Шэнненхаус, а потом спросил: — Что ты задумал?

— Хочу пойти и убить фрица.

Шэнненхаус сжал губы. Борода пилота была уже в добрый фут длиной, а его запах сделался просто зубодробительным, глубинным, почти наделенным собственным разумом.

— Ладно, — сказал он.

— Так может этот самолет лететь или нет?

Джо пошел вокруг хвоста к правому борту машины — и тут вдруг заметил, что шкуры, покрывающие переднюю часть фюзеляжа, куда светлее и вообще совсем другие по сравнению с теми, что обтягивали левый борт.

А позади самолета, точно багаж, ожидающий погрузки на борт, стояла пирамида из семнадцати песьих черепов.

4

Бересклет Флир, их покойный командир, уже бывал в «Малой Америке» с Ричардом Бэрдом в 33-м и еще раз в 40-м году. Просмотрев его бумаги, Джо с Шэнненхаусом обнаружили там подробные планы и инструкции для внутриантарктических перелетов. В 1940 году сам командир Флир пролетел непосредственно над той территорией, которую им предстояло преодолеть, чтобы убить Геолога, — над горами Рокфеллера, над Эдзел-Фордс, к изломанно-величественной пустоте Земли Королевы Мод. И оставил аккуратно отпечатанные перечни вещей, которые требовалось захватить с собой человеку, отважившемуся на такой рейс.

1 ледоруб

1 пара снегоступов

рулон туалетной бумаги

носовых платка

Великой опасностью подобного перелета была возможность вынужденной посадки. Если Джо с Шэнненхаусом разобьются, то останутся одни в магнитном центре неизвестности без всякой надежды на спасение. Тогда им придется пешим порядком пробиваться назад к станции «Кельвинатор» или жать вперед до самого «Йотунхайма». Командир Флир предусмотрительно заготовил перечень того, что им в таком случае потребуется: палатки, примусы, ножи, пилы, топор, веревка, альпинистские кошки. Сани, которые им придется тянуть самим. Все снаряжение следовало рассмотреть на предмет веса, который оно добавит к полезному грузу.

Муфта мотора и паяльная лампа 4 фунта

2 спальных мешка из оленьего меха 18 фунтов

Ракетница с восемью патронами 5 фунтов

Точность и строгий порядок инструкций командира Флира оказали благотворное влияние на умы Джо и Шэнненхауса — как, впрочем, возвращение солнца и перспектива прикончить хотя бы одного врага. Оки снова стали друг с другом общаться. Шэнненхаус выбрался из ангара, а Джо переместил свою скатку в кают-компанию. О своем сползании в какое-то первобытное отчаяние в течение последних трех месяцев они даже не заикались. Вместе Джо с Шэнненхаусом обшарили стол Бересклета Флира. Там они нашли весьма интересное раскодированное сообщение командования, пришедшее прошлой осенью вместе с неподтвержденным рапортом о том, что на Льду предположительно может находиться немецкая станция под кодовым названием «Йотунхайм». Еще они нашли там экземпляр «Книги Мормона», а также письмо с пометкой «вскрыть в случае моей смерти». Оба чувствовали себя обязанными его вскрыть, но так и не сумели себя заставить.

Шэнненхаус принял душ. Для этого эпохального события потребовалось расплавить сорок пять двухфунтовых снежных блоков, которые Джо, кряхтя и матерясь сразу на трех языках, вырезал и один за другим перенес на лопате в плавильню на крыше кают-компании, чья цинковая пасть, точно раструб граммофона, транслировала пронзительно-гнусавый голос пилота, вовсю распевавшего: «Ну а девушки? А девушки потом!» Разговаривали они мало, однако все беседы были дружелюбными, и за какую-то неделю Джо с Шэнненхаусом восстановили атмосферу товарищеской дурашливости, которая была универсальной среди обитателей «Кельвинатора» до катастрофы Уэйна. Оба словно бы забыли о том, что намерение на пару, без всякой поддержки, пролететь тысячу миль паковых льдов и глетчеров, чтобы пристрелить одинокого немецкого ученого, было их собственной идеей.

— Что бы ты сказал, если бы тебе предложили часиков так десять-двенадцать… э-э, снег лопатой покидать? — кричали они утром друг другу со своих коек, приведя предыдущие пять суток исключительно за этим занятием. Все выглядело так, как будто некий бестелесный начальник дал им наряд вне очереди заодно с парой лопат, а Джо с Шэнненхаусом были всего лишь парой несчастных козлов отпущения, которым предстояло отрыть из-под снега ангар и тракторное депо. По вечерам, возвращаясь обратно в тоннели с ноющими мышцами, опаленными холодом лицами и пальцами, они наполняли кают-компанию воплями «А ну по стакану виски!» и «Бифштексы настоящим мужчинам!».

Как только они отрыли трактор-снегоход, потребовался целый день возни и подогрева различных деталей упрямого мотора марки «Кайзер», чтобы снова его запустить. Еще один день они убили на то, чтобы отвести трактор на тридцать ярдов по ровному снегу от депо к ангару. И еще день, когда лебедка трактора вышла из строя, и «кондор», который они уже сумели отбуксировать на полпути вверх по специально устроенному ими снежному скату, оторвался и ускользнул обратно в ангар, оторвав себе по пути кончик левого нижнего крыла. Последовали еще три дня ремонта, а потом Шэнненхаус пришел в кают-компанию, где Джо как раз открыл руководство для королевской канадской горной полиции издания 1912 года на главе «Некоторые особенности техобслуживания саней» и силился разобраться в том, как правильно привязывать сани для перевозки людей. Фраза «УБЕДИТЕСЬ В ТОМ, ЧТО САНИ НАДЛЕЖАЩИМ ОБРАЗОМ ПРИВЯЗАНЫ» шла пунктом номер 14 в предполетном перечне командира Флира. Три известных Джо языка никак не могли удовлетворить его потребности в подходящих ругательствах.

— У меня все собаки вышли, — сообщил ему Шэнненхаус. Новый кончик, который он прирастил к крылу «кондора», требовалось покрыть аэролаком, чтобы он как следует присобачился (в прямом смысле) к остальной обшивке. Иначе самолет взлететь не мог.

Джо, недоуменно моргая и пытаясь уловить смысл, на него посмотрел. Сегодня было двенадцатое сентября. Еще несколько дней — и, очень может быть, корабль с солдатами и самолетами сумеет прорваться сквозь тающий паковый лед к «Йотунхайму». Если они к тому времени не смогут подняться в воздух, вся миссия будет сорвана. Вот что (частично) имел в виду Шэнненхаус.

— Можешь попробовать людей, — предложил Джо.

— Этого я не предлагал, — отозвался Шэнненхаус. — Хотя, Дурень, я бы солгал, сказав, что такая мысль мне в голову не приходила.

Пристально глядя на Джо, Шэнненхаус огладил пышные бакенбарды; свою медвежью рыжую бороду он так и не сбрил. Затем глаза его скосились на койку Джо, где мирно спал Моллюск.

— Есть еще Мозгляк, — сказал Шэнненхаус.

И они пристрелили Моллюска. Шэнненхаус выманил ничего не подозревающего пса на поверхность куском мороженой солонины, а потом положил пулю аккурат между его здоровым глазом и бело-голубой жемчужиной. Джо этого зрелища вынести не смог — он лежал на койке во всей своей одежде, завернувшись вдобавок в парку, и горько плакал. Вся прежняя грубость и неотесанность Шэнненхауса бесследно исчезли. Он уважил горе Джо от потери любимого пса и взял на себя всю мрачную работу по обдиранию шкуры, ее вымачиванию и дублению. На следующий день Джо отчаянно постарался забыть про Моллюска и потеряться в мстительных мыслях, а также отупляющей скуке всей их авантюры. Он проверял и перепроверял каждую шестеренку согласно перечням командира Флира. Еще Джо нашел и достал небольшой ледоруб, который невесть как провалился в коробку передач тракторной лебедки. Он смазывал лыжи и тщательно проверял крепления. Притащил сани обратно из тоннелей, отвязал их, а затем снова привязал согласно способу канадской горной полиции. Приготовил яичницу с бифштексами себе и Шэнненхаусу. Сдернув бифштексы с испачканной сковороды, поставил их париться на две большие металлические тарелки, взял бутылку виски и принялся натирать до блеска сковороду. Время от времени он поджигал на сковороде виски, затем гасил. Наконец, воняя обработанной шкурой, пришел Шэнненхаус. Он с благодарностью принял тарелку из рук Джо. На лице у пилота застыло торжественное выражение.

— В самый раз хватило, — сказал он.

Джо взял свою тарелку, сел за командирский стол и, надеясь впитать оттуда хоть малую часть командирской пунктуальности, напечатал следующее заявление:

Тем, кто придет сюда в поисках лейтенанта Джона Весли Шэнненхауса (мл. разр.) и радиста второго класса Йозефа Кавалера:

Прошу прощения, что мы здесь отсутствуем и, по всей вероятности, определенно мертвы.

Мы подтвердили данные об учреждении немецкой военной и научно-исследовательской базы, расположенной в Земле Королевы Мод, также известной как Нойшвабенланд. Данная база в настоящее время обслуживается только одним человеком. (Посмотрите, пожалуйста, приложенные стенограммы, а также радиоперехваты А-РРР, 1.1.вии.44–2.их.44.) Поскольку нас здесь двое, ситуация представляется предельно ясной.