Приключения на дне моря

Так и Павел. В последнюю нашу встречу он уверял меня, что самое интересное — собирать шлюзы для волжских пароходов. А теперь — рассказывал о новых кранах, которые со стометрового моста будут опускать на дно Ангары бетон — будут строить плотину.

— Ты же говорил, что не уедешь из Куйбышева, — напомнил я, — потому что там самая большая в мире ГЭС.

Пашка хитро подмигнул:

— Но теперь-то крупнейшая в мире ГЭС здесь строится. А я буду работать на мосту и сидеть выше птиц. Заходи в гости, и ты увидишь, как это красиво.

Перерыв окончился, я простился с Пашкой. Все двери закрылись, в коридоре опять стало тихо. За дверью, куда он ушел, занимались студенты. Пашка переменил уже много городов и много специальностей, по везде он продолжал настойчиво учиться и вот уже заканчивал институт.

Теперь я иначе взглянул на поселок Постоянный, на его прочные резные дома-терема. Нет, не все люди поселились здесь навечно. Пройдет несколько лет, и такие, как мой друг Пашка, непременно удерут строить что-нибудь самое крупное в мире.

Нептун в автобусе

Никто не знал, что новый день будет так же наполнен происшествиями, как хорошая кедровая шишка — орехами. Мы позавтракали. Я разрешил Пли остаться дома и приготовить нам ужни. Капитан и Молекула дали мне слово, что сегодня-то они обязательно найдут Ладочкина в леспромхозе.

В автобусе Непейвода сел у окна, а Молекула — рядом. Нет, не сухопутные пейзажи привлекали нашего капитана. Капитан хотел сосредоточиться, поразмыслить, как до встречи с дядей увидеть таинственное море в тайге, о котором он слышал мимоходом.

Эх, хорошо бы прокатиться по морю! Дядю уговорить можно — он добрый. Но прежде всего, конечно, надо разыскать море.

Дорога шла низиной, и часто к самым обочинам подступала вода. Это разлились еще ранней весной все таежные ручейки и речки. Дорога превращалась в насыпь из песка и глины и, не прерываясь, вилась рыжей лентой среди голубой воды. Видно, люди изучили характер тайги и построили хорошую дорогу, чтоб не опаздывать на работу.

Нашему капитану казалось, что он едет на катере. Поворот налево — «три румба влево», подъем — «прибавить обороты», прямая дорога — «полный вперед». Вообразив себя на капитанском мостике, Непейвода не замечал настойчивых тычков друга.

А Молекуле давно хотелось обратить внимание капитана на одного пассажира. Юноша в лыжном костюме что-то бережно доставал из своего рюкзака и раскладывал на коленях. Очки Молекулы так и тянулись к любопытному мешку.

— Серебряная монета времен Ивана Грозного, — вполголоса говорил юноша соседу и при этом почему-то краснел. — В Сибирь ее занес Ермак Тимофеевич. Для науки это бесспорно! Вот кремневые наконечники, ножи, каменные рыболовные крючки. Так сказать, орудия древнего человека, найденные на дне моря. И это для науки бесспорно!

— Угу. Ага. Угу, — кратко отвечал сосед.

— А вот любопытный экспонат.

И молодой человек вытащил из-под ног что-то напоминающее спиннинг в чехле. Молекула привстал: что произойдет сейчас в соседнем ряду? Он перестал тормошить капитана.

Из чехла появилась длинная черная стрела с треугольным наконечником, шишечкой и обрывками перьев на конце.

— Стрела-певунья, — объявил юноша.

И он произнес целую речь, немного научную, немного торжественную, из которой Молекула понял следующее: все, кто смотрят на стрелу-певунью, видят произведение охотничьего искусства прошлых веков. Выпущенная из лука стрела могла лететь почти три километра. При полете воздух попадал в специальные отверстия в шишечке, и стрела издавала отчаянным свист. Она могла сразить наповал сохатого или медведя. Основание стрелы сделано из кедра, наконечник — железный, а перья приклеены особым клеем, сваренным из осетровых позвонков. Прошло несколько веков, но перья держатся намертво. К сожалению, рецепт клея еще неизвестен. Но для современных химиков разгадать какой-то клей — пустяки.

— Представьте, какой силой должен обладать охотник, чтобы натянуть лук с полутораметровой стрелой, — сказал археолог и попросил соседа: — Пожмите мне руку.

Сосед исполнил его просьбу. Рука у него была огромная, в ссадинах, на запястье виднелся голубой морской якорь.

— Ого! — воскликнул юноша краснея. — Вот это сила! Такая была и у сибирского пращура. Нет, у него была побольше. Для науки это бесспорно!

— Угу! — промычал силач, не желая обижать древнего жителя-пращура.

— Ну, раз мы так разговорились, давайте знакомиться, — предложил археолог. Наверное, он впервые внимательно посмотрел на собеседника, потому что всплеснул руками и воскликнул: — Я вас знаю! Вы Нептун, бог моря. Ведь это ваш портрет был помещен в газете?

— Ага, мой.

Тут Непейвода получил такой тычок, что чуть не разбил лбом стекло. Он разозлился на Молекулу и поднес к его носу кулак. Но в этот момент автобус резко остановился и раздался дикий визг, словно кто-то угодил под колесо.

В автобус лезла бабка с мешком. Она изо всех сил прижимала к груди свою ношу. Мешок так дергался и так визжал, что всем стало ясно: там поросенок.

— Нептун! — выпалил Молекула.

— Какой Нептун? Где? — Капитан смотрел на мешок и ничего не понимал.

— Ну, который бог моря. С якорем на руке, видишь? А рядом знаешь кто? Ученый из института, археолог. Сейчас вот залезет в свой рюкзак, и ты ахнешь. Только этот проклятый поросенок мешает слушать!

Поросенок визжал. Нептун не обращал на шум внимания и говорил археологу:

— Ну, какой там бог моря! Я Артем Кряж, понятно? Я очищаю морское дно, и точка. Тут вам не карнавал. У меня и бороды никакой нету! Все это выдумка какого-то писаки.

Несмотря на поросячий визг, Непейвода отлично расслышал, что Кряж работает на морском дне. И мальчишка сразу же вообразил этого широкоплечего человека, которого он до сих пор не замечал, в водолазном костюме и башмаках со свинцовой подошвой…

Вот он стоит на берегу моря, ему завинчивают трехглазый шлем и дают в руки специальное устройство для расчистки морского дна. Водолаз медленно погружается в воду — следом за ним тянется телефонный кабель. А на берегу остаются дежурный у телефонного аппарата и он, Непейвода. Вот он и нашел море. И вдыхает ветер морских путешествий…

Но разговор продолжался, и Непейводе пришлось в своих мечтах покинуть берег долгожданного моря.

— Сейчас мы все коллеги, — убеждал археолог Кряжа. — Мы тоже трудимся на дне моря в поисках исторических ценностей. Поскольку вы, товарищ Кряж, по морской части, вы должны помочь археологам раскрыть одну загадку.

Археолог вытащил из кармана сложенный листок бумаги и развернул его. Молекула не выдержал, вскочил, замер за его спиной. Капитан тоже встал. Ведь поросенок тянул на отчаянно высоких нотах и не давал слушать.