Приключения в приличном обществе

Я нашел дощатую дверь под лестничной клеткой и, приоткрыв, заглянул в Никанорову конуру. Но никакого Никанора в конуре не было.

Я сюда впервые заглядывал, но из-за недостаточного освещения мне мало что удалось рассмотреть. Окон не было, а тусклый рассеянный свет, проникавший в дверной проем, не вносил ясности. На первый взгляд каморка была пуста. Может, он ждет себя у меня?

Терпкий запах наполнил комнату. Я припомнил, что такой запах был свойствен моему садовнику, когда он о чем-то усиленно размышлял. И тут я заметил, что в отдаленном углу вспыхнул огонек сигары.

– Справа есть выключатель, - сказал кто-то скрипучим голосом, которым, как видно, редко пользовались.

– Нажмите, будьте добры.

Я нажал.

– Курите эту смоль?

На Никаноровой кровати лежал незнакомый мне господин, протягивая самодельную сигару. Состав этого сорта сигар мне был известен: измельченные желуди, лист тополя, сухое кошачье дерьмо и для крепости - овечья шерсть 'Золотое руно'.

Я отказался, сославшись на то, что вообще не курю, и это соответствовало истине.

– Где ж вы были всю эту ночь? Шалили в своем шале?
– игриво поведя сигарой, спросил незнакомец. И я в свою очередь задал вопрос:

– А вы, собственно, кто?

– Я - Кузьма, - кратко отрекомендовался курильщик, полагая, что этим все сказано.
– Что там происходит в вашем бедламе? Добуянились до революции?

Я вдруг вспомнил этого человека. Тот самый Кузьма, которого мы с Маргулисом навещали. Правда, он тогда в коме лежал. Что он делает здесь, а не там? Как оттуда - сюда?

– Это не просто революция, - сказал я в ответ на его вопрос, стараясь говорить сухо. Но против воли голос мой зазвенел.
– Это торжество природы в рамках ее законов. Законов, которые ...

– Я тут все равно ничего не пойму, даже если объяснять будете, - погасил мой порыв Кузьма.
– Их инстинктам не хватает ума. Эрос и разум в разных корзинах лежат. Как яйца у предусмотрительного хозяина. Вы заметили, что эротические романы все беспросветно глупы?

Этот вопрос почему-то заставил меня покраснеть.

– Я не пи... не читаю эротических романов, - едва не обмолвился я.

– Но, в конце концов, меня этот кошмар не шокирует, - не заметил моей промашки Кузьма.
– А вы-то какими судьбами в этот дурдом?

– Я друг дома, - сказал я.

– Но не идиот?

– Я с ними в доле, - уклончиво сказал я, не зная, какой ответ его больше устроит.

– Мысль не так скована законами природы, во славу которой вы так пылко начали.
– Я заметил, что, задавая вопросы, он как бы забывал о них, пропуская ответы мимо ушей. Уши у него были большие.
– Во всяком случае, от силы тяготения мысль не зависит. Можно как угодно высоко воспарить. Мысль - это вылазка в бесконечность.
– Он пыхнул сигарой так, словно вместе с дымом пушечным ядром выстрелил.
– Лично я, несмотря на развитой интеллект, верю только в силу оружия. Всё прочее - галлюцинация.
– Он подмигнул.
– Вы как-то упоминали при мне, что вам пистолет нужен?

– Ну да, - произнес я, не вполне уверенный в том, нужно ли мне еще оружие. Кажется, о пистолете я как-то упоминал. Значит он, будучи в коме, наш с Маргулисом разговор слышал?

– Да, вы правильно догадались. Слышал, хотя и находился под действием препарата, коим меня колют. Дело в том, что меня всякая нечисть посещает издавна. Черти не черти, а так, суррогаты рогатые. Вот и колют мне регулярно укол, чтоб не снились всякие дураки и покойники. Нет, ни в том, ни в другом качестве я вас не имею в виду. Но это ничего, задница все стерпит.

Я молча согласился с этим его замечанием, хотя перспектива провести всю жизнь под действием снотворного меня никак не устраивала.

– Но интеллект, - продолжал Кузьма, - интеллект и в коме не дремлет. А в бодрствующем состоянии прямо таки распирает мозг. Вот почему я предпочитаю коматозный покой.
– Он затянулся своей вонючей сигарой, которую к этому времени выкурил только на треть.
– Есть интеллект, но нет проблемы. Дайте мне проблему, чтоб мой мозг не бездействовал.

Я вначале подумал, что последняя его фраза не что иное, как риторический оборот. Но его выжидательный взгляд, уставленный на меня, модуляции и модальность, не оставляли сомнений в том, что это настойчивая просьба, если не приказ.

– Но где же я вам проблему возьму?
– спросил я.

– Как это можно существовать без проблем? Нет проблемы - нет человека. Меня устроит проблема любого характера. За это, - видя мои колебания, добавил он, - я подарю вам пистолет.

Тут я задумался. Решить кое-какие проблемы с помощью этого человека, да еще получить за это наградное оружие? Конечно, не стоит полностью полагаться на такого Кузьму, но все-таки...

– Проблема очень уж личная, - пробормотал я.

– Ничего, выкладывайте.

– Есть некая женщина...
– всё еще колеблясь, сказал я.
– Графиня. Вдова. Мне кажется, мы влюблены друг в друга. Но эти стены, - я обвел взглядом Никанорову конуру, хотя он, думаю, понял, какие стены я имею в виду, - эти стены служат непреодолимым препятствием для того, чтобы мы соединили наши судьбы. Она, конечно, готова следовать за мной всюду, даже сюда, но я не могу от нее такой жертвы принять. Я решил отсюда бежать, - заключил я.

– Бежать!
– воскликнул курильщик, роняя на одеяло сноп искр.
– Бежать? Нечего и пытаться бежать отсюда наружу.

– Но ведь бегут, - возразил я.

– Но ведь возвращаются, - парировал он.
– Все возвращаются! Я вам устрою окончательный побег.

– Почему же они возвращаются?
– спросил я, действительно припомнив эту странную особенность всех вылазок.

– Видите ли, мы в особом мире живем, - сказал Кузьма.
– Госпитальный микрокосм - это нечто особое. В нем другая причинно-следственная связь. Вы думаете, их революцией секс движет? Ничего подобного. Это только на первый взгляд. А истинные причины науке только предстоит выяснить. Жаль, что вы не знакомы с квантовой теорией Канта. Кантовая теория Кванта расставляет все по местам. Наш микромир зачастую по ее законам живет.

– Это как-то влияет на их решение возвратиться?

– Тут не они решают. Что-то не отпускает их отсюда. Держит, словно на резиновой привязи. Гравитация своего рода. Что-то, а вернее б сказать: Кто.

– Кто?
– машинально повторил я, но со знаком вопроса.

– Присядьте поближе, - сказал Кузьма.
– Возможность взаимопонимания прямо пропорциональна количеству интеллекта контактирующих особей и обратно пропорциональна квадрату расстояния между умами. До меня дошли слухи, что вы смысл слова эмпатия ищете. Вот вам одна из граней этого многообъемлющего понятия: влияние стороннего наблюдателя на свойства объекта. На его ориентацию в пространстве и времени. И даже на положение в обществе, - добавил он.
– Но этой темы мы сегодня касаться не будем.