Приключения Вернера Хольта
Шрифт:
Хольт поднялся.
— Я сегодня получил повестку. Приказано явиться отбывать трудовую повинность. Это где-то в протекторате, кажется в Словакии.
— В Словакии? Ну, брат, и удружили тебе! — детина сочувственно покачал плешивой головой. — Эти бродяги совсем озверели. Нападают на поезда, взрывают мосты, наглеют с каждым днем, а русские по ночам подбрасывают им подмогу — на парашютах… Но теперь, слышно, наши за них взялись, они этих мятежников в два счета…
— Мне еще в справочный, разыскать этот адрес. У меня времени в обрез…
— Ну, ни пуха тебе ни пера, — сказал детина, провожая гистя к кухонной двери. —
Хольт сбежал по лестнице. Проходя мимо Гундель, он стиснул ей руку.
— В четвертом часу… — шепнул он. — На том же мостике. Идет?
Она кивнула. Потрясенный, вконец обескураженный, остановился он перед домом. По дороге к Гомулке одна мысль сверлила у него в мозгу: ей ни в коем случае нельзя там оставаться.
Сколько он ни звонил, никто не отворял. В доме орало радио, он услышал его еще на улице. Хольт звонил, стучал — никакого впечатления. Тогда он пошел садом. Дверь на веранду была открыта. Хольт поднялся по ступенькам. «Зепп!» Прошел по коридору. Радио заливалось так громко, что дребезжала ваза на подоконнике. Внезапно музыка умолкла. В наступившей тишине из слегка притворенной двери в столовую донесся голос Зеппа, медленно и раздельно произносивший какие-то фразы на незнакомом языке. Затем раздался голос адвоката:
— Хорватский тебе не особенно дается, повторяй эти фразы каждый вечер про себя. Ну а теперь то же самое по-русски!
Странно, подумал Хольт, очень странно! И снова донесся до него голос Гомулки, произносивший непривычные для уха, изобилующие согласными слова…
— Зепп! — окликнул Хольт. И в ту же минуту опять заиграло радио. Дверь отворилась, на пороге стояла фрау Гомулка.
— Тысячу раз прошу извинения, сударыня, я звонил, стучал, звал…
Она с обычной невозмутимостью повела его в столовую.
— А мы вас ждали. Когда рассчитываете ехать?
— Сегодня же, — сказал Хольт. — Зепп, я за тобой! Беги скорей к Вольцову.
Гомулка пошел переодеться. Хольт удрученно упал на стул. Ей нельзя там оставаться, твердил он себе.
— Господин доктор, — сказал он с внезапной решимостью, — не могли бы вы уделить мне несколько минут для… разговора с глазу на глаз?
Адвокат с женой переглянулись.
— С удовольствием, я к вашим услугам.
Он провел Хольта к себе в кабинет. Вдоль стен тянулись книжные полки, на них стояли сотни книг. Утопая в мягком кресле, Хольт не мог отделаться от тревожного чувства. Что это я опять затеял? Еще нарвусь…
— Я… в связи со вчерашним… — начал он, запинаясь. — Я пришел к. заключению… Вернее, я хочу сказать, что можно ужасно ошибиться, но вы мне внушаете…
— Господь с вами, — сказал адвокат. — Зачем поминать вчерашнее! Мы, правда, немного поспорили, но какое это имеет значение! Наоборот, это нам должно быть неприятно, а отнюдь не вам. Между отцами и детьми бывают такие расхождения во взглядах, пусть это вас не смущает!
Он поднялся.
— Вы меня не так поняли, — заторопился Хольт. — Я хотел объяснить, что меня побудило к вам обратиться… понимаете, именно к вам… в вопросе, требующем максимального доверия.
Доктор Гомулка снова сел.
— В таком случае выкладывайте все, что у вас на душе. Говорите без стеснения. Как вам известно, я состою в партии,
и с этой стороны вы можете рассчитывать на мое понимание. А если что другое… поверьте, я выслушаю вас, как если бы вы были мой родной сын.— У меня в этом городе есть близкое существо, — сказал Хольт и опасливо поглядел на адвоката, не смеется ли он. — Девушка, совсем еще юная. Ее зовут Гундель Тис…
— Тис, Тис?.. — повторил адвокат. — Погодите! Кажется, припоминаю. Не удивляйтесь, в городе я знаю всех наперечет. Помнится, было судебное решение по вопросу об опекунстве…
— Вполне возможно. Она круглая сирота…
— Да, да, теперь я вспоминаю… Она потеряла обоих родителей… по причине… по весьма прискорбной причине. Некоторое время тому назад у нее сменился опекун. Так чем же я могу вам служить?
— Я был сегодня в семье, где она отбывает годичную повинность, — неуверенно начал Хольт. Но адвокат снова перебил его:
— А известны вам обстоятельства, приведшие к смерти ее родителей? Известны? В таком случае, простите, я вынужден задать вам вопрос: не считаете ли вы необходимым прекратить всякие отношения с этой девушкой?
— Если вы этого от меня ждете… — внезапно охрипшим голосом воскликнул Хольт. Какое горькое разочарование!..
— Ничего я не жду, — невозмутимо ответил адвокат. — Я только спрашиваю. Вы, значит, не считаете это необходимым. Отлично. Это соответствует тому, что я слышал о вас от Зеппа. Итак, дальше! Прошу!
— Я был там сегодня! Вы не представляете, что это за среда. А люди…
— Я представляю. Я знаю этого господина. Он служит в некоем отделении местной тюрьмы. Да и вообще пользуется славой… образцового национал-социалиста. Кроме того, это и есть опекун девушки. Кое-какие попытки помешать этому были в силу указанных обстоятельств заранее обречены на неудачу.
— Нельзя ли забрать ее оттуда? — спросил Хольт. — Нельзя ли как-нибудь помочь ей?
— Нет, нельзя, — раздался категорический ответ. — Jura noscit curia [11] . Поверьте, это невозможно, вообще невозможно, а в особенности сейчас. Мне известно много других таких же или аналогичных случаев, — сказал он, устремив глаза в выложенный деревянными плитками потолок. — Есть и несравненно худшие. Вам остается только примкнуть к полчищу тех, кто ждет.
— Ждет? — спросил Хольт. — Но чего же?
11
Суд знает законы (лат.)
Адвокат провел рукой по редким волосам.
— Credo геш integram restitutum iri! [12] — сказал он шепотом. И продолжал со слабой улыбкой: — Верю, что сказочный принц скоро освободит нашу заколдованную малютку.
Вошел Зепп. Хольт поднялся.
— Большое спасибо, доктор!
— Советую вам не тревожиться, милый Вернер Хольт! Девочка не так одинока, как вам представляется. — Он проводил обоих юношей до садовой калитки.
Хольт размышлял. Кое-что в словах адвоката показалось ему туманным.
12
Верю, что правое дело восторжествует! (лат.)