Прима

Быть не может! Все от Глеба!

Закусив губу, я беру трубку и слышу его напряженный голос:

– Какого дьявола, Даша? – кричит он. – Ты что завела себе хахаля, который решил поиграть в героя-ревнивца?

– Нет, он не мой парень, – зачем-то говорю правду, закрыв глаза. Пульс до сих пор не восстановился.

– Ты там решила уйти в отгул, вместо того, чтобы пахать на тренировках?

– Господи! – вскрикиваю раздраженно я. – Зачем ты мне звонишь, Гордеев? Я и так знаю, что постоянно косячу, но это не значит, что моей карьере пришел конец. Я буду танцевать, хочешь ты того или нет. И вообще, зачем ты мне звонишь? Сообщить, что завтра апокалипсис?

Слышу его тяжелый вздох.

– Не дождешься. Мать тебя искала. Заставила меня быть посредником.

– Мама? – желудок совершает кульбит и падает куда-то вниз, в пропасть.

– Она вернется в конце августа, – он делает короткую паузу, словно обдумывая, должен ли сообщить продолжение, но в итоге сообщает. – И я тоже. Надеюсь, к тому времени ты окончательно сломаешься.

– Иди к черту, – кидаю я.

– Дашка!

– Просто… – Глеб перебивает.

– Если еще раз кто-то возьмет на меня трубку кроме тебя - молись!

На этой фразе Гордеев сбрасывает вызов. А я смотрю на экран и задаюсь вопросом, что его так зацепило? Звонок мамы или тот факт, что у меня может появиться парень. Нет – защитник.

___ Дорогие читатели! Как думаете: это ревность или просто раздражение проявилось у Глеба?) Делитесь в комменатриях.)

Глава 12 - Даша

Каким-то чудом меня не выгоняют из предстоящей постановки, но настроение от этого лучше не становится. Я постоянно ловлю на себе косые взгляды, хотя выкладываюсь на полную и даже после тренировки остаюсь, лишний час, упражняясь у станка.

Тот парень Артем продолжает играть в преследователя. Теперь он пишет мне в соцсетях, но, к счастью, не караулит у входа в театр. Его сообщения максимально странного содержания:

“Ты все еще думаешь: да или нет?”

“Мне нравятся твои ноги. Хотя взгляд нравится еще больше”.

“Долго собираешься играть со мной в кошки-мышки?”

Я не отвечаю, потом и вовсе блокирую. А в начале августа либо мой больной мозг окончательно дает сбой, либо Артём переходит в решительное наступление. Утром мы пересекаемся на автобусной остановке, когда я выхожу на улицу, двигаясь в сторону театра. Во время репетиции к нам заходит курьер с посылкой, на нем кепка, лица не видно. Но у меня складывается стойкое ощущение, что это Артем. Он так подает сигнал. Я теряюсь и даже падаю, впервые спустя столько времени. Нога адски ноет от боли, тогда как сердце неистово проклинает моего преследователя.

Надо написать на него заявление.

Когда я выхожу из гримерки, то слышу голоса девочек, среди них Лана. Они даже не стесняются говорить тише.

– Ты видела, как она упала?

– Ага, капец. И как ей не стыдно возвращаться в таком состоянии на сцену?

– Наверное, мамаша ее денег дала. Миронова просто выскочка, которую проучит однажды сцена.

Дальше я не решаюсь слушать, и так тошно.

Меня выворачивает от их высокомерия и пустоты. Сжимаю кулаки, пытаясь сдержать вспыхнувшее внутри негодование. Как же бесит эта атмосфера лицемерия и злобной зависти, царящая в кругах изнанки балета! Красиво снаружи и гнило внутри.

На улице снова замечаю Артема, от одного его вида меня потряхивает. Поэтому придаю телу ускорение и быстро запрыгиваю в такси, которое заранее вызвала. Когда мы отъезжаем, мне приходит уведомление на телефон:

“Пользователь лайкнул вашу фотографию”.

Внутри все передергивает. Этот парень вообще когда-нибудь оставит меня в покое?

Через сорок минут оказываюсь дома. Заглядываю на кухню, но там никого. Огромный особняк никогда прежде не виделся мне таким одиноким и в какой-то степени даже пугающим. Здесь и раньше-то жизнь едва чувствовалась, а теперь без Глеба, мамы и прислуги все будто замерло. Мир стоит на паузе.

Я тихо вздыхаю и поднимаюсь к себе. День выдался нервным, и сейчас мне хочется лишь одного — принять расслабляющий душ и упасть в кровать. Пройдя в ванную, я быстро раздеваюсь и включаю воду. Стоя под теплыми струями тропического душа, понемногу расслабляюсь.

“Все должно наладиться”, – твержу себе. По-другому и быть не может.

Завернувшись в полотенце, я выхожу в спальню. Меня так размаривает, что вместо того, чтобы одеться, просто плюхаюсь на кровать – усталость берет свое. Чувствую, как глаза сами собой начинают закрываться. И я не пойму, то ли это видение сна, то ли происходящее реально. Мне вдруг чудится, будто кто-то входит в спальню, останавливается напротив кровати и склоняется надо мной. Тело словно наливается свинцом, руки становятся влажными и прохладными. Я распахиваю шире глаза и вижу перед собой Артема. Он склоняет голову, с интересом разглядывая меня в одном полотенце. Затем осторожно берет мою руку и тянется к ней губами.

– Не смей!

Резко вскрикиваю, открыв глаза. Сердце бешено колотится, спину, словно покалывает тысяча иголок. Оглядываюсь. Показалось что ли? В комнате никого. Разве что ветер гуляет, шелестя занавеской.

– Сон, наверное, – шепчу себе под нос.

Но в следующий момент дверь в спальню тихо приоткрывается, и я замираю от страха, отчего-то предполагая, что там, на пороге – реальный Артем.

Поднимаюсь с кровати и озираюсь в поисках чего-нибудь, чем могла бы защититься. Мой взгляд падает на мобильный, лежащий на прикроватной тумбочке.

“Пост охраны” – напоминаю себе, дрожащими пальцами ища в телефонной книжке их номер. Господи, почему он не в быстром наборе?!

Глубокие вдохи не помогают успокоиться. Я мчусь на балкон, в надежде, что смогу за собой захлопнуть дверь, и у меня будет шанс позвонить или как минимум закричать – позвать на помощь. Тем временем шаги за моей спиной звучат более отчетливо. Они тяжелые, стремительные, будто вот-вот настигнут.

Нет! Только не Артем. Пожалуйста.

Почему это происходит со мной? Почему так страшно?!

И только я переступаю порог балкона, как мужская горячая рука хватает меня за запястье. Резко дергает, потянув на себя. Телефон выскальзывает из влажных пальцев, и не только он. Полотенце слетает на пол, оставив меня полностью обнаженной.

Я распахиваю глаза и замираю на месте.

–Что? – хриплым голосом произношу.

Глава 13 - Даша

– Неплохо, – говорит Глеб, прожигая мое тело взглядом. Да таким горячим, возбужденным, что совсем на него не похоже. И только сейчас я понимаю – полотенце на полу, на меня ничего.

Господи! Какой стыд!

Кровь приливает к щекам, и я спешно прикрываюсь руками, пытаясь как-то подобрать полотенце с пола. Все это время Гордеев молчит, продолжая оставлять на моей коже ожоги.

– Хватит! – не выдерживаю я, трясущимися руками завязывая проклятый кусок ткани на груди.

С его губ слетает вздох, и Глеб с неохотой отворачивается. Но даже так, когда он стоит ко мне спиной, ничего не меняется. Воздуха не хватает, он сделался каким-то разряженным. Меня бросает то в жар, то в холод, сердце бешено колотится. Никогда прежде я не оказывалась в настолько постыдной ситуации.