Прими как есть. Я рядом

Мельком взглянул на духовой шкаф, который так вовремя запищал, и сделал глубокий вдох. Хотелось верить, что она не откажется от стряпни, которую он сегодня приготовил. Мясо в горшочках. В общем-то, как оказалось, ничего сложного. Нарежь, расфасуй и засунь в духовку. Делов-то! Но до безумия хотелось прочесть в её глазах восторг и услышать похвалу. Словно маленькому ребёнку, который впервые самостоятельно завязал шнурки. До смешного…

— О-о-о! Что за божественный аромат?! — протянул Никита, врываясь в кухню и растягивая губы в широкой улыбке. — Холодок! Ты не перестаёшь меня удивлять! Есть хоть что-то, чего ты не умеешь?

Приятно, конечно… но ему бы хотелось это услышать от другого человека…

— И правда! — следом зашла Таня, вешая сумочку на спинку стула. — Запах нереальный! Я так проголодалась по этим пробкам! Не знала, что ты готовишь, Стас…

— От безделья и не тому научишься, — хмыкнул, переводя взгляд с Никиты на Таню.

— От безделья? Никита говорил, что ты работаешь.

— Подрабатываю, — уточнил и, нервничая, провёл рукой по тёмным и уже давно отросшим волосам.

— Всем бы так подрабатывать, — Никита отодвинул один из стульев, приглашая Татьяну к столу.

Расправляя плечи и откашливаясь в кулак, Стас посмотрел туда, откуда должна была появиться та, ради которой он сегодня здесь. И, как только её фигурка показалась в проходе, ведущем в кухню, он вскинул голову и даже попытался улыбнуться.

— Привет, — произнёс мягким и бархатистым голосом.

Его дыхание оборвалось, когда зелёные глаза уставились прямо на него. Такие зелёные, что казались нереальными. Сознание тут же нарисовало ему картинку, волнующую всё его нутро: она… под струями тёплой воды. Испуганный взгляд и прилипшие от влаги волосы к лицу. Веснушки… такие яркие и живые. Казалось, что они танцуют на светлой коже, каждый раз образовывая новый рисунок на переносице и щеках. Это было так давно. Тот первый раз, когда он был так близок к её телу. Тот самый вечер, когда он прокрался к ней в душевую. Ничего не опасаясь и веря в свою безнаказанность.

— Привет, — ответила, вырывая его из бездны тёмных воспоминаний. Тёмных, но таких сладких.

— Заходи, — Стас крутанул колёса на своём кресле, освобождая проход, чего не сделал, когда в кухню зашли Ник с Татьяной.

— Я, — она махнула рукой через своё плечо и скованно пожала плечами, — я в душ хотела сначала сходить. — И перевела взгляд на подругу: — Тань, можешь мне показать тут всё? И… полотенце, если можно?

— Блин! Не подумала! — Обойдя стол, Татьяна обошла Кристину и поманила ту за собой. — Пошли! Целая комната в твоём распоряжении на три дня. Полотенце Никита подготовил. Сейчас всё дам. Щётка же есть у тебя зубная? Хорошо, что ты с дороги и у тебя есть сенная одежда. Ой! Чемодан свой тащи сразу!

Оказавшись в уютной и небольшой комнате, Тина осмотрелась. Первым делом подметила диван и стопку постельного белья на нём. Сверху лежала подушка. Рядом с диваном стоял круглый журнальный столик. Электронные часы на нём и пульт от огромного телевизора, который стоял напротив на низкой, вытянутой и стильной тумбе. Комната была светлой и прохладной.

— Кондиционер есть, — будто прочитав её мысли, Таня кивком головы указала на сплит-систему, установленную справа от окна. — Ты как? Нормально?

— Да, — уверенно кивнула Кристина и, уложив чемодан на пол, достала из него домашние шорты и лёгкую футболку. Смену нижнего белья и шампунь. — Всё нормально. Нервно немножко, но… это не страшно. Не думаю, что мне нужно себя накручивать.

Увиливая от взгляда подруги, Кристина подошла к окну и посмотрела во двор. Там не было ни души, что ни удивительно. Ведь по такой аномальной жаре вряд ли кто-то захочет торчать на улице.

— Офигеть, — Таня прикрыла за ними дверь и прижалась к шероховатой поверхности спиной, — я в шоке, что он ещё и готовит… уверена, что это только для твоей персоны. Пахнет потрясающе.

— Да, пахнет и правда очень вкусно, — кивнула, собирая волосы в пучок на затылке.

— Ты же будешь есть? Я тогда тебя дождусь.

Конечно же, она была голодна. Перелёт был не таким уж и долгим, но всё же ела она в последний раз давно. Ещё у сестры. А сейчас… едва этот аромат коснулся кончика её носа, желудок жалобно и противно зарычал. Если бы не ощущение слоя пыли и пота на коже, она не раздумывая села бы за стол и отведала то, что приготовил Холодный.

Подумать только!

Холодный. Приготовил.

Если она не ошибалась, то он вообще был далёк от кухни! А тут…

— Буду, — подхватив полотенце, которое дала ей Таня, Кристина улыбнулась и добавила: — надеюсь, он не отравил еду?

— Вот именно! — Тихо рассмеявшись, Таня снова открыла дверь. — Я тоже на это надеюсь!

***

Стискивая пальцы на салфетке, Стас то и дело бросал пытливый взгляд на пустующий стул. Толком не слушал, о чём щебетали Никита с Таней. Да оно ему и не нужно было. Все мысли были за дверью в уборной, где пятнадцатью минутами ранее скрылась Тина. Даже думать не хотел, как бы повёл себя, если бы они здесь были одни. Или, к примеру, он не был бы прикован к этому креслу…

Но, если быть откровенным, то уже не так уж и прикован. Стас пока не афишировал это, но несколько раз он уже поднимался на ноги. Скрепя зубами и чувствуя боль и скованность, он хватался за ближайшую к нему опору и, подтягиваясь на руках, вставал. Врач строго-настрого запрещает ему это делать без профессиональной помощи, но… это был бы не Стас, если бы он слушал все наставления.

Он уже давно приобрёл себе костыли и ходунки. Они просто ждут своего часа.

Улыбнувшись своим мыслям, Холодный покосился на парочку воркующих голубей по правую сторону от себя.

— Я пока накрою, — Таня соскочила с колен Никиты и принялась доставать тарелки и столовые приборы.

— Где там твоя подруга? Она заплыв устроила? Я сейчас помру от голода…

— Вот, — Таня поставила перед Никитой корзинку с шоколадными конфетами, — перекуси, пока я накрываю.

— Не хочу я конфеты, — отказываясь, он убрал от себя корзинку, — Холод, что ты там приготовил?

— Мя-я-ясо, — протянула Таня, открывая духовой шкаф и выпуская из него клуб ароматного пара. — В горшочках… откуда горшки? Ты что, с собой их привёз?

— Неважно, — отмахнулся Стас и резко повернул голову, услышав как дверь уборной открылась.

— Ну, наконец-то! — Воскликнул Никита, возводя руки к потолку и закрывая глаза, словно он молился. — У меня желудок к позвоночнику уже прилип…

И у Стаса. Тоже. От вида её мокрых волос и всё ещё влажной кожи. От аромата, который она с собой принесла. Того самого, от которого его вело. С самой первой встречи. Сердце забилось как ненормальное. Оно рвало глотку, не давай ему произнести ни единого слова. Просто смотреть на неё как истукан и представлять… вспоминать какова её кожа на ощупь.