Принц мародеров

— Ты уже ходила маятником, помнишь? Делай все точно так же.

Видимо преисполнившись оптимизма и веры в лучшее, девочка скрылась внутри облачка тьмы, порождаемого зарослями темновника, и через мгновение пришла с двумя длинными цепями.

— Держи. Сделала как раз на такой случай, — проводница протянула Рин первую цепь, а затем не говоря больше ни слова с разбегу прыгнула в пропасть, держась двумя руками за цепь. Крылья, к слову, она сняла и спрятала в инвентарь.

Почему-то это придало бывшей серафиме чуть больше уверенности, и та не стала долго думать и сомневаться. Чем больше мыслей — тем больше сомнений, и следом за ними — страхов. Иногда нужно просто делать, а не думать о деле.

Ветер привычно обдал лицо архонки, убирая отросшие волосы за спину. Маленький янтарный огонек преодолел пропасть. Перед её глазами пронеслись очкертания еще одной станции, только значительно более кустарной, сбитой из цепей и металлических платформ, лишенных ограды.

То, что Рин не спросила проводницу, когда следует отпускать цепь, она поняла слишком поздно. Ладони быстро покрывались влагой, а маятник показался скользким. Что делать? Лететь обратно глупость — инерции цепи никак не хватит вернуть ее обратно. Если она не отпустит её сейчас, то с каждой минутой множится шанс оказаться над пустотой.

И находясь во тьме меж бесконечно далеких янтарных огней, она отпустила руки, доверившись чуду и немножко — своим собственным размышлением.

Что-то из этого сработало. Сорвавшись вниз, архонка вскоре увидела быстро приближавшуюся светло-серую поверхность. Девушка сжалась, ожидая удара, но её приняла мягкая, легкая, словно весенний ветерок слегка пружинящая ткань.

— Я — Рогатый Ветер, принцесса мира Клеток! Муахахахаха! — услышала она голос подруги. Приземлившись в нескольких метрах от нее, Тара поджала под себя ноги, обняла их и погрузилась в мягкий ловец.

Вот что такое маятник с ловцом, — поняла архонка.

Утонув в складках серого полотна, демонистка вдруг взмыла вверх, резко поднимаясь и расправляя руки, словно птица. Послышался новый заливистый звонкий смех, а Рин вдруг поняла, что и сама словно тонет в очень медленном и мягком море. Это было настолько странное чувство, что девушка на мгновение выпала из реальности, и очнулась, когда осознала себя снова летящей ввысь.

И рассмеялась. Сильно, заливисто и искренне, как и Мельтара.

В конце концов, бог Радости она или унылый пустотник?

12. Дворы Хаоса 2/6 (солнечная глава)

— Кто создал это все? — спросила архонка, задумчиво глядя вверх.

— Что — все? — переспросила демонистка, жуя моховой хлеб с тушенкой. — Стальное небо? Мир Клеток? Или Дорогу?

— Все это. Но для начала — дорогу.

Тара потянулась, закинула в рот последний кусок и медленно поднялась, отряхиваясь от насыпавшихся крошек.

— Говорят, что предшественник нынешнего владыки. Но точно не знаю.

— То есть это создано уже кем-то из местных?

— Как и многие острова в тех местах, где светло или есть способы создать свет. Иначе нам пришлось бы питаться помоями, как мерлы, или как чихары — мясом разумных.

Тара поёжилась. Если первые у нее вызывали презрение, то при упоминании вторых в ее голосе сквозили нотки страха. После знакомства с низшими незу людоедством светлое существо было уже не уживить, потому она осторожно спросила:

— Они охотятся на людей, да?

Проводница странно на нее посмотрела, но пояснила:

— Они что угодно могут делать. Съесть, принести в жертву, снасильничать, пытать, взять в рабство, ограбить, или просто пройти мимо. Дурные они. Чихары, одним словом. Хорошо, что мы с ними разойдемся стороной.

— Для этого ты и высаживала темновник, — поняла Рин.

— Агась. И так не только я делаю. Есть много разных хитростей, как уводить их со следа. Чих не может в голове держать одну мысль дольше минуты.

— А еще здесь есть кто-то опасны?

— Дура? Груулы, смерхи, птицеглавы, одержимые темными стихиями… — принялась перечислять демонистка.

— Понятно, — остановила ее архонка. На душе снова стало пасмурно. — Все как везде.

Дорога была именно дорогой. Несколько свисавших цепей были объеденины в продолговатыее платформы, грубо сбитые из пластов наспех переплавленного металла.

Была эта конструкция очень неустойчивой. Один раз Рин едва не оступилась, когда у нее из под ноги отъехал подгнивший кусок трухлявого и почти доеденного ржавчиной железа, полетев в сторону города мерлов.

Архонка вовремя успела ухватиться за неровную поверхность дороги и подняться наверх. Возникла предательская мысль опуститься на четвереньки и передвигаться ползком, но дорога неожиданно закончилась, уткнувшись в развалины покосившейся платформы.

Поверх ржавчины были добротно обвиты цепи, поддерживавшие её на весу. Было их не меньше дюжины, да и вид у всей конструкции хоть и казался на вид грудой хлама, но было видно, что здешний хозяин следит за своим жильем.

Мельтара вытащила из инвентаря небольшое зеркальце и крохотный розовый кристалл.

— Блин, не светится, — расстроилась демонистка.

— Если нужен свет, то вот, — бывшая серафима собрала контролем немножко маны и обратила в чистую стихию.

— Можешь его как-то направить вот сюда? — попросила девочка, вытаскивая небольшое зеркальце.

Рин послушно прикрыла часть потока второй рукой. Чтобы светить таким образом ей пришлось встать прямо перед ней, спиной к странному жилищу, потому она не видела, что происходило в этот момент там. Но спустя пару минут напряженного молчания, Тара озарилась улыбкой и спрятала предмет под слово силы.

— Так и должно быть? — с сомнением спросила архонка, глядя, как в центре платформы нечто разгорается ярким янтарным пламенем неестественного цвета.

Ответом послужил раздавшийся спустя еще пару-тройку минут гул и рядом с девушками выехала из темноты цепь. Тара сразу же ухватила ее и забралась чуть повыше, выжидающе глядя на Рин.

Факел на той стороне быстро погас, и одновременно с этим цепь пришла в движение, медленно переезжая по горизонтальной плоскости.

Убежище таинственного «братца Нека» стало приближаться, и бывшая серафима смогла как следует его разглядеть.

Самое главное, чего она не увидела издали, было удивительное обилие растений, росших из наставленных повсюду, где только было возможно ёмкостей. Горшки стояли один на другом. Большие двадцатилитровые ведра, поверх них меньшие горшки, а на них в свою очередь — кольцами вокруг ствола разместились совсем маленькие горшочки с рассадой.