Принц Раздора
Шрифт:
– Ты хотел, чтобы я последовал за тобой, зачем? – спросил монетчик.
– Чтобы предложить союз. Так случилось, что ты представляешь опасность для нашего дела. Именно тебе удалось убить Северана, лучшего из некромантов. Затем ты каким-то образом выведал, где будет сегодняшний совет, да еще и смог проникнуть внутрь старой крепости моего народа. Ты собрал боеспособный отряд, который, правда, все равно обречен на гибель. С тобой следует считаться, мастер, а опасного врага нужно либо лишать жизни, либо превращать в друга.
– Предлагаешь предать собственный народ. Обречь их на мучение под пятой Трех Принцев.
– Посмотри на это под другим углом. Твой народ – это Монетный двор, - махнул рукой элоквит. – Вы – другие, вы новая ступень развития
– Он и останется единственным, - процедил Дарлан.
– Тогда ты останешься здесь навсегда. – Принц вздохнул, будто в печали. – В этом великом месте твое остывающее тело будет мне напоминанием, что милосердие – это бесполезное чувство.
Чуть изогнутый меч с гардой в форме двухголовой змеи возник из воздуха, также как появлялся огненный молот Карающей Длани. Обхватив резную рукоять клинка тонкими пальцами с длинными ногтями, элоквит опустил оружие вниз так, что сталь звякнула о мраморный пол.
– Из уважения я уступлю тебе право начать нашу дуэль, - сказал трехглазый, слегка наклонив голову. – Когда-то давно даже обычный человек, умело владеющий мечом, мог бы одолеть меня в честной схватке. Но теперь и твои способности не сравнятся с тем, что доступно мне, мастер. Ты умрешь совсем скоро.
Эфир закипел так, что у Дарлана перехватило дыхание. Он метнул две монеты – одну по прямой линии, другую так, чтобы она срикошетила от саркофага позади заклинателя плоти, и сразу же бросился в атаку. От первой марки, Принц шагнул в бок, затем, развернувшись, поймал вторую рукой, почти также, как сделал несколько минут назад в логове некромантов, но монетчик был уже на дистанции для нужного удара. Он рубанул по ноге, на которую опирался трехглазый, когда поворачивался. Клинок противника просвистел возле уха, однако Дарлан предусмотрел путь отхода. Принц был слишком быстр и силен, поэтому монетчик пошел на риск, от которого в другой раз наверняка отказался бы. Дарлан упал на пол, вонзил уже заготовленную марку в холодный мрамор и, использую эту опору, толкнул себя вперед, кувыркнулся и вновь оказался в вертикальном положении.
– Впечатляюще, - проговорил элоквит. По его бедру скатывалась вниз струйка голубой крови. Всевышние боги! Дарлан наделся, что ранил его гораздо серьезнее, когда тот успел увести ногу в сторону?
– Это только начало.
– Верю, мастер! Верю! И сожалею, что ты отказался присоединиться к созданию счастливого мира. Когда-нибудь позже, я бы продемонстрировал тебе и другие миры, где бы ты получил все, что захотел. Где бы ты был по-настоящему полезен.
– Я здесь на своем месте, Принц. – Монетчик вдруг почувствовал, что левое предплечье саднит. Он бросил быстрый взгляд и убедился, что противник тоже его достал. Когда? В какой момент? Дарлан готов был поклясться, что меч заклинателя плоти проскочил мимо. – Нити судьбы привели меня на этот путь.
– Нити судьбы? Интересно. Что же, мой черед атаковать.
Трехглазый отсалютовал и пошел вперед. Сначала он атаковал стремительно, выбрасывая лезвие вперед короткими рывками, пытаясь заставить монетчика потерять равновесие. Дарлан едва успевал уклоняться, изредка отбивая удары. Ему казалось, что его кровь превратилась в живое пламя, тело охватывал жар. Еще никогда эфир внутри него не буйствовал так мощно. Они двигались синхронно, подчиненные пойманному ими ритму, элоквит напирал, пытаясь, обуздать этот танец смерти в свою пользу. Вездесущее эхо разносило металлический лязг каждый раз, когда клинки сталкивались друг с другом. Принц Раздора бился с неистовой силой, но вскоре ситуация стала меняться. Используя способности мастера Монетного двора и запомнив движения элоквита, Дарлан начал предугадывать намерения противника. Его учили этому лучшие воины! Разогретый телами воздух, наполнился скрежетом стали, и монетчик перешел в наступление, начав серию мощных ударов, направленных на ослабление защиты Принца. Его клинок взлетал вверх и опускался вниз, точно
рукотворная молния, пробираясь все ближе и ближе к сердцу противника. Все три глаза покровителя некромантов сузились, он перестал говорить, словно лишь сейчас понял, что Дарлан был гораздо, гораздо опаснее. Монетчик сам чувствовал, что его как будто что-то подпитывало, что-то давало больше сил, чем обычно. Ложно открывшись, Дарлан отпрыгнул, оттолкнулся от незаметно выроненной из ладони монеты. Этот заранее подготовленный кульбит, дал ему передышку и заставил врага растеряться. Пусть почувствует себя уже не таким уверенным в победе, пусть почувствует страх.– Тебе некуда отступать, - произнес Принц, но голос его выдал – он устал. Даже со всем его могуществом, опытом и знаниями он уставал.
– И не надейся. – У Дарлан в запасе было еще много монет. Он справится!
Трехглазый вновь бросился вперед. Дарлан парировал, и их мечи снова запели стальную песню. Теперь элоквит осторожничал, он атаковал редко, будто предвидел, что задумал монетчик. Когда Принц все же решился, Дарлан был наготове. Зажатой между пальцев левой руки золотой маркой, он отбил клинок, целящий ему в голову, тем самым оставив себе возможность для нанесения завершающего удара. Но все пошло не по плану. Элоквит вдруг поймал его меч в ладонь, и монетчик тут же ощутил, как его тело пронзила невыносимая боль. Не помог даже эфир, верный друг, струящийся по венам. Серый туман застелил глаза, Дарлан услышал, как падает под ноги его клинок. Странная немочь завладела им целиком. Что-то подбросило монетчика в верх, и он рухнул на пол, понимая, что лицо превратилось в кашу - зубы уцелели только благодаря эфиру. Следом Дарлан ощутил треск собственных костей. Сначала сломалась одна рука, за ней вторая. Он почувствовал, как его ребра сопротивляются неведомой силе, и как они все-таки сдаются под этим ужасным натиском.
Монетчик очнулся на полу, чувствуя во рту кровь. Над ним возвышался Принц Раздора, в руке он держал кошель, из которого Дарлан доставал монеты. Сзади заклинателя плоти сверкал новый портал, в котором мелькали тени, видимо, битва в логове некромантов еще продолжалась.
– Вынужден оставить тебя, - произнес элоквит, сверля Дарлана тремя глазами. – Кажется, моим верным слугам требуется мое вмешательство. – Принц отбросил кошель куда-то во тьму зала. – Умирай, зная, что не справился со мной.
– Ты испугался, - прошептал монетчик. – Ты испугался и сдался.
– Да. Это так. Но унеси эту тайну в могилу, мастер. Умирай, зная, что Принц Отчаяния скоро поставит этот мир на колени, а Принц Возмездия соберет кровавый урожай.
Заклинатель плоти двинулся к порталу. Боль терзала монетчика, но он сохранил силы мыслить. Эфир держал его в сознании. Приподняв голову, он ухватил цепочку, на которой висела его серебряная марка. Работая языком, он добрался до монеты. Великий Колум! Только бы получилось.
Дарлан перенаправил всю мощь эфира к лицу, боль в теле из-за этого многократно усилилась, но он держался как мог. Проклятье, мышцы на лице порваны, челюсти треснули, но, слава богам, язык был цел! Пусть он станет баллистой! Собрав волю в кулак, Дарлан вытолкнул марку изо рта языком.
Монета вонзилась Принцу в затылок. Элоквит замер, не дойдя шага до разрыва в пространстве. Он даже успел обернуться, но понять, откуда пришла смерть, уже не смог. Спустя удар сердца поверженный Принц Раздора, раскинув руки в стороны, заливал кровью мраморный пол лаборатории, где в хрустальных саркофагах ждали своего часа чудовища.
Вот и все, подумал Дарлан. Принц мертв. Да и ты тоже. До портала тебе не добраться. Даже не пробуй. Мысли стали сбивчивыми, путанными, словно чужими. Монетчик закрыл глаза, чтобы все это закончилось, чтобы ушла боль. Но перед глазами вдруг выплыло лицо Гресты, демона, в обличии юной девушки. Зачем ты здесь? Ты все видела, ты все знала. Я сам пошел на риск, я был готов. Был? Видение исчезло, а на смену ему пришли тьма и тишина. И больше ничего.
Эпилог