Принц в фартуке

– Лорд, вы заставляете нас ждать.

– Дети выглядят здоровыми, сытыми, но... одеты в рубище, и у многих истерика, они уверены, что гвардейцы пришли, чтобы арестовать и отвести в тюрьму, потому что они украли у Деара силу.

– Убью, - тихо выдыхаю я.

Керт ловит меня за руку:

– Согласен, но не на глазах же детей.

– Чёрт!

– Ум?

Мотнув головой, я заставляю себя успокоиться.

По крайней мере менталисты уберут последствия.

Неожиданно Керт передаёт управление одному из лордов, а сам подхватывает меня под руку и тянет к арке перехода, отдав через плечо непонятную команду, какое-то кодовое слово.

– Керт?

За нами следуют двое гвардейцев, менталист и воспитательница.

– Я приказал провести детей сюда, но это лишние для них волнение, да и тебе не терпится. Ради меня?!

Я не успеваю осознать, как оказываюсь в портале. Массивная чёрная арка гудит от напряжения. Вглубь убегает извивающийся подобно змее тоннель. Его стены -перекрученные пейзажи, дикая мешанина улиц, полей, озёр. Изображения вращаются, меняются, разбиваются на кусочки и складываются в новую мозаику.

У меня начинает кружиться голова, и Керт словно чувствует, усиливает хватку. До сих пор о стационарных порталах я только читала, знаю, что нельзя пытаться рассмотреть изображения, но взгляд цепляется против воли.

Извилистый тоннель делает очередной поворот.

Благодаря поддержке Керта мне становится лучше и я даже нахожу в себе силы обернуться. Чёрту лучше всех, он едет верхом. Не похоже, что менталист испытывает какие-либо трудности, но на то он и менталист, умеет защищать голову. А вот воспитательницу ему пришлось взять на себя, ей поплохело, она, практически, висит на менталисте. Гвардейцы бледны, будто их мутит, но держатся.

Ещё поворот, и туннель заканчивается картинкой, отличающейся от всех прочих - она неподвижна.

Впереди квадратный двор, ограниченный двухэтажными каменными постройками. Слева согнанный в толпу люди. Вероятно, рядовые деарцы. Справа под пристальным надзором гвардейцев на земле лицами вниз лежат мужчины. Руки держат за головой, пальцы на затылке сцеплены в замок. Тут и гадать не надо - наёмники.

– Ваше высочество?!
– для капитана появление принца полная неожиданность.

Один из лежащих вскидывается. Гвардеец реагирует мгновенно, ударом отправляет мужчину в беспамятство, но поздно. В нас летит волна убийственной магии. Керт легко закрывается щитом и хищно улыбается:

– А вот и доказательство, что заказ на членов королевской семьи был.

Учитывая, что наёмнику нет смысла ухудшать своё положение и выполнять заказ павшего канцлера, очевидно, что за заказом стоит «пятёрка». Уж больно красноречиво выглядит Керт, как хищник, поймавший добычу.

– Амулет был вживлён под кожу, ваше высочество!
– докладывает гвардеец.

Керт отмахивается:

– Разбирайтесь. Где дети?

– Почти все в здании, ваше высочество, - капитан подходит ближе и кивком указывает на строение.
– Зачем детям такое видеть? Многие и так напуганы.

Почти?
– цепляюсь я за слово.

– Так точно, леди. Одна девочка спряталась в храме. Я оставил в храме человека, он её уговаривает. Она мелка, леди, силком тащить страшно.

Менталист и воспитательница скрываются в здании.

– Где храм?
– уточняю я.
– Я займусь девочкой.

– Направо, леди.

Керт снова подхватывает меня под руку:

– Я с вами, леди.

– Спасибо.

Керт проводит пальцами по моему запястью, улыбается так, что я верю, я для него его солнце. Мы идём, держась за руки.

Надо отдать деарцам должное, территория в идеальном порядке, будто за ней ухаживает армия дворников и садовников. В каком-то смысле так и есть. Деарцы из низшей касты от зари до зари работают, обслуживая высшие касты. Чёрная работа для них смысл жизни. Ни соринки даже после гвардейцев.

Храм внешне никак не выделяется и похож на обычный дом. Его выдаёт орнамент, широкой полосой протянувшийся над входом. Насколько я знаю, орнамент может быть любым, хоть растительным, хоть животным, но его всегда отличает присутствие стилизованных широко распахнутых глаз - Деар запоминает каждого, кто вошёл.

Керт распахивает дверь без капли почтения и входит первым.

Последовавшие за нами два гвардейца придвигаются ближе ко мне. Так их Керт приставил ко мне в качестве телохранителей? Они не его защищают? Чёрт! Я неосознанно тянусь к плечу и ловлю воздух. Я так привыкла к чертёнку, что не заметила, когда он улизнул. Вот же мелкий негодник.

Главный зал храма ничем не примечательный, разве что стены и потолок сплошь покрыты изображениями открытых глаз. И не все из них обычные. В разных участках встроены глаза-артефакты, способные реагировать на появление живых. Глаза начинают медленно двигаться, отчего у человека создаётся отчётливое ощущение, что за ним пристально наблюдают. Крайне неприятно. И судя по моим ощущениям, глаза-артефакты обладают и лёгким ментальным воздействием. Брр. Гвардейцу, караулящему девочку тоже не по себе.

– Малышка, хотя бы скажи, как тебя зовут, не могу же я звать такую очаровательную девочку Котёнком. Не скажешь? И петушка на палочке не хочешь? Ох, ваше выс...

Керт перебивает:

– Девочка.?

– За деревянной панелью, - гвардеец понижает голос и жестом указывает в угол.

Похоже жрецы деарцев тоже не брезгуют тайными ходами в стенах.

Керт прищуривается и, вдруг улыбнувшись, делает несколько шагов вперёд, опускается на корточки и протягивает руку открытой ладонью:

– Привет, Лизи.

Я шокированно смотрю на Керта - он не только запомнил имена всех детей, но и догадался, как обратиться к девочке. Как он определил?! Она же не одна, есть ещё Сара, Ларина, Санна. Я могу перечислить имена, но и только. Я привыкла считать себя хорошим специалистом, но только что мои иллюзии разбились вдребезги.

Девочка выглядывает из-за панели.

– Привет, Лизи, - повторяет Керт.

Он не торопит, не требует вылезать немедленно, не зовёт.

Девочка выбирается из укрытия полностью, переступает с ноги на ногу. Керта она разглядывает с необычайно серьёзным видом.

– Лизи?
– Керт мягко подталкивает её к ответу.

Она срывается с места, бросается к нему и повисает на шее:

– Папа, ты пришёл за мной! Папа!

Я вздрагиваю. Не впервой я становлюсь свидетелем подобного рода сцены, но так и не научилась оставаться равнодушной. Я очень хорошо понимаю малышей, мечтающих, что однажды родители за ними придут. Но кидаться к посторонним... Обычно «достаётся» благотворителям, и неизбежный отказ причиняет боль и детям, и взрослым.

Правда, некоторые детки те ещё манипуляторы и вполне осознанно давят на жалость, провоцируют чувство вины.