Принцесса безумного цирка

— Никита! Здравствуй! Радость-то какая! Какими судьбами ты здесь, на чужбине?

— По делам, тетя Мира, по делам. А вы все с труппой колесите?

— А куда же я без своих-то? — осмотрела она его, и взгляд женщины остановился на трости.

— А ты, милок, так после той трагедии и не восстановился?

— Нет, тетя Мира, это новые раны.

— Как же тебя все-таки мотает по свету, неугомонная голова! Слышал, что Гоша, твой напарник, умер?

— Знаю, тетя Мира.

— Вот уж судьба к нему строга была! Так строга! Сделала его умалишенным… Да еще отчубучил такое — женился перед смертью. А я и не знала, что он у нас был подсадной директор, а теперь везде на документах требуется подпись его супружницы. Разве это дело? Весь цирк развалили, черти. Непонятно, что творится. Говорят, скоро и она полетит, так как ее брак с Гошей признают недействительным.

— Она неплохая женщина, смелая, — сказал Никита.

— Только не наших кровей! — поджала губы тетя Мира. — Не цирковая она, вот! Когда вы с Гошей ушли, мы долго не могли найти хороших клоунов, уж больно у вас хороший дуэт был, чертяки! А сейчас взяли молодых. Да и вообще, одна молодежь работает в цирке. Мы, старики, никому не нужны, — стала по-старушечьи жаловаться на жизнь билетерша.

Никита же, почти не слушая ее, зачарованно осматривал цирк, трогал рукой стены и пытался унять охватившую его внутреннюю дрожь. Затем они посмотрели представление и вернулись к себе в отель в прекрасном расположении духа. Все были довольны. Ввиду уже позднего часа Варвара, смущенно улыбаясь, оставила своих друзей одних.

Никита с Леной вошли в свой номер.

— Как же я, оказывается, устала! — с размаху бросилась она на кровать. — А пока ходили, и не чувствовала.

— А я не понимаю, почему наши кровати до сих пор стоят порознь. Это противоестественно — мужчина и женщина живут в одном номере и не спят вместе. Кому сказать, не поверят! — возмутился Никита.

— А мы никому об этом рассказывать не будем. Достаточно уже того, что ты подмочил мне репутацию! — села она на кровати.

— Я бы хотел подмочить ее по-настоящему, — приблизился к ней Никита.

— Стоять на месте! Я знала, что ты будешь приставать ко мне в этой поездке, и поэтому запаслась электрошокером, — притянула она к себе сумку.

— Ты ненормальная! — в сердцах выругался Никита.

— Ага! Зато твои многочисленные модели — нормальные.

— Да, они — нормальные женщины!

— Что же ты тогда лезешь ко мне? — спросила она его лукаво.

— А здесь больше никого нет! — огрызнулся он.

— Ах, вот как?! Хам!

— Недотрога!

— Бабник!

— Истеричка!

— Просто негодяй! Еще слово, и я все-таки для профилактики опробую на тебе свой приборчик, пока он на гарантии, — предупредила Лена.

Никита отвернулся от нее и молча стал расстегивать пуговицы на одежде.

— Давай, помогу, — предложила она, несколько смягчившись, — все-таки я здесь для того, чтобы помогать тебе. Интересно, ты бы к Мише тоже приставал?

— Не надо мне от тебя никакой помощи! — увернулся он от ее рук. — И за что меня так наказали? Угораздило же влюбиться в глыбу льда! — высказался он и пошел, прихрамывая, в ванную.

Лена так и осталась стоять с открытым ртом, переваривая полученную информацию. Сама информация ей понравилась, но вот произнесена она была не совсем приятным голосом.

Глава 21

Лена никак не могла заснуть. Она лежала и вслушивалась в каждое движение, в каждый вдох и выдох Никиты. Возможно, ему тоже не спалось. Сердце ее предательски стучало, его слова о любви звучали в ушах волшебной музыкой. Она ликовала и одновременно не решалась поверить в то, что такое возможно. В таком возбужденном состоянии Лена пребывала впервые в жизни. Глаза ее лихорадочно горели, хотелось прыгать, танцевать, петь. Сна не было ни в одном глазу! А на губах играла блаженная улыбочка…

«Что со мной? Только бы он не заметил, что я спятила от счастья. Может быть, это и есть любовь? Говорят, влюбленные летают, как на крыльях… Я не хочу спать. «Я танцевать хочу, я танцевать хочу…» — пропела она тихонько и испугалась своего голоса в тишине комнаты.

Никита никак не отреагировал.

«Значит, спит, — решила Лена и облегченно вздохнула. — Только бы он не подумал, что я не хочу быть с ним из-за его травмы! Да, я боюсь саму себя. Впервые в жизни я ощущаю такую гамму чувств. Я самая счастливая женщина на земле! Люди! Ау! Ой, а вдруг у меня буйное помешательство?.. Лена, возьми себя в руки и спустись с небес. Этот мужчина — бабник, и он не для тебя… Не ври! Он самый сильный на свете, самый добрый, самый смелый, самый красивый, самый щедрый, и он меня любит! Все, крыша опять поехала… Любит! Любит! Сам сказал!.. Много он вас, таких дурех, любил!.. А я особенная, вот так вот! Заткнись!.. Любит!»

Так бы продолжалось еще очень долго, если бы Лену не сморил все-таки спасительный сон. И она заснула, тревожно и возбужденно крутясь в подушках и одеяле.

— Выступает артистка неопределенного жанра Елена Тихомирова! — представил Лену раскатистый, женский голос.

И на арену цирка шапито вышла очень полная и высокая дама с огромной прической и внушительным бюстом. Она вся была обтянута серебряной парчой и напоминала громадную рыбину. За ней ковыляла Лена в маленьком голубеньком платьице в горошек и с двумя глупыми рыжими косичками. На ее ногах в ссадинах и синяках, как в детстве, красовались белые гольфы и чешки. Зрительный зал взорвался аплодисментами.

— Акробатический этюд «В омут с головой» выполняет первый и последний раз Лена Тихомирова, — произнесла полная дама и пояснила: — Это будет полет из-под купола цирка вниз головой сквозь обруч из огня без страховки!

— Браво! — зааплодировали зрители.

— Может, не надо? — осторожно попросила Лена.

— Поздно, все билеты проданы! — с укоризной посмотрела на нее дама и щелкнула кнутом, словно подстегивала дикую лошадь.

— Я должна упасть головой в арену? — уточнила все понимающая Лена.

— Это будет красиво и незабываемо, детка, — подбодрила ее дама. — Последний полет… Эх, не каждый день такое увидишь…

Лене подали качели, усадили на них и стали поднимать вверх. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, руки, потные и похолодевшие, судорожно вцепились в тонкие металлические канаты, на которых висели качели. Струны больно врезались в кожу ладоней. Голова Лены немедленно закружилась.

«Что я делаю? Боже, это же безумие! Я разобьюсь!» — вертелись у нее одни и те же мысли.

Ее подняли под самый купол, где было очень страшно и почему-то очень холодно. Тоненькие качели раскачивались из стороны в сторону, готовые немедленно сбросить Лену на землю.

— Итак, номер выполняется! — громогласно оповестила дама, улыбаясь густо накрашенным ртом. — Прыжок вниз головой сквозь огонь без страховки.

— Я не могу! — закричала артистка неопределенного жанра. — Я же разобьюсь!

— Ап! — скомандовала дама, щелкнув хлыстом, добавив: — А кого это волнует?

Отсюда сверху она вдруг стала напоминать Лене Варвару, только раздутую до необъятных размеров.