Принцесса-грешница

– Я…

Смелость Джулианы куда-то пропала. Неудивительно, что ей так и не удалось обзавестись мужем. Сейчас с ней рядом стоит мужчина, к которому ее тянет, а она не может позволить себе ничего более скандального, чем коснуться его щеки.

– Я так и думал, – отступил на шаг Йен.

Джулиана сердито посмотрела на него. Наверное, соблазнять у нее получалось не очень хорошо, зато выразить недовольство она умела отлично.

– Что ты думаешь?

– Одно дело фантазировать о прислуге, и совсем другое – сделать следующий шаг.

На какую-то долю секунды Джулиана совершенно ясно представила, как поднимается на цыпочки и прижимается губами к его губам. На его губах она ощутит вкус потрясения, она почувствует это во внезапном напряжении его плеч.

Но это невозможно. Ведь она должна выйти замуж за другого мужчину. Она – принцесса, и с самого рождения была обречена на самопожертвование. Она носила корону, хотя от нее болела голова. Она не посещала городских праздников. Не играла с детьми прислуги.

И поцеловать мужчину, которого она хочет, Джулиана тоже не могла.

– Это было бы нечестно, – пробормотала Джулиана.

Ей показалось, что в глазах Йена промелькнуло разочарование, но, вероятно, она просто нафантазировала себе это, поскольку наглая ухмылка никуда не делась.

– Вот именно, – согласился с ней Йен. – От моих поцелуев многие женщины так и не могут прийти в себя.

– Я подумала, это было бы нечестно по отношению к тебе.

– О, так у тебя большой опыт в поцелуях?

– Возможно, – стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, ответила Джулиана.

– О, это хорошая, просто отличная манера подачи. Только неужели это правда? – с широко распахнутыми глазами уточнил Йен.

Ха! Она сделала это! И неужели в его голосе послышались нотки ревности?

– Твое злорадство выдает тебя, – заметил Йен. Его рука вдруг обхватила Джулиану за талию, и он крепко прижал ее к себе. Каждый дюйм ее тела, от груди до бедер, прильнул к крепкому телу Йена. – Я готов поспорить, что тебя никогда не целовали.

– Семь раз. И решительно настроенные принцы меня целовали тоже. – Семь, подумала Джулиана. Это много или мало? Когда эта цифра вертелась у нее в голове, она казалась ей внушительной, а теперь, когда она произнесла ее вслух, испугалась, что Йен посчитает ее несерьезной.

– И как целуются принцы?

Ну почему от него должно так вкусно пахнуть? В этот раз он пах свежеиспеченным хлебом и имбирным чаем.

– Они целуются очень хорошо. Иначе почему, ты думаешь, женщины в присутствии принцев всегда из кожи вон лезут?

– Так сколько мужчин на самом деле тебя целовало? – слегка наморщил лоб Йен.

На этот раз Джулиана не стала хвастаться и только слегка приподняла брови.

– Я ведь могу узнать правду. – Рука Йена скользнула по спине Джулианы вниз и обхватила ее бедро.

– Распотрошив меня? – хриплым голосом спросила Джулиана.

– Нисколько не смешно, – отрезал Йен, с силой сжав пальцами ее упругую ягодицу.

Он прильнул губами к губам Джулианы, осторожно покусывая их. Каждая ласка опьяняла, а прикосновение его губ полностью обезоружило Джулиану.

Напряжение, которое она испытывала, испарилось так быстро, что она пошатнулась бы, если бы Йен не держал ее так крепко.

В этот момент она понимала только одно: ей надо быть еще ближе к нему. Она сильнее прижалась к его крепкому телу, и ощущения, которые пронизывали ее сейчас, стали острее раз в десять.

Язык Йена прошелся по ее плотно сжатым губам, и Джулиана задохнулась от переполнявшего ее волнения.

Йен пробормотал что-то, подозрительно похожее на «я знал», и его язык проскользнул во влажную глубину ее рта.

Господи, неужели это обычный поцелуй? Было в нем что-то земное, первобытное и удивительное. Когда Джулиана представляла себе, как люди целуются, ни о чем другом, кроме короткого касания губ, она не думала.

Неудивительно, что после поцелуя Йена женщины не могут прийти в себя.

Однако сейчас он не принадлежит этим гарпиям. Джулиана коснулась рукой его головы, пропустив волосы сквозь пальцы. Сейчас он принадлежит ей. По крайней мере в эту минуту.

Рука Йена спустилась еще ниже. Он заставил ее приподняться на цыпочки и еще крепче прижал к себе. Она не смогла удержаться, выгнулась ему навстречу и замерла, почувствовав его напряженную плоть.

Их взгляды встретились на мгновение, и в глазах Йена Джулиана прочла все. Страсть. Желание. Симпатию. Уязвимость.

Однако потом он прикрыл глаза, и на лице осталась его обычная притворная улыбка.

– Благородный мужчина сейчас бы отпустил тебя. – Йен, не выпуская из своих объятий Джулиану, слегка двинул бедрами, и она почувствовала, как внутри ее тела разливается волна острого наслаждения. – Прошу заметить, я все еще держу тебя в своих объятиях. – Большой палец Йена коснулся припухших губ Джулианы.

Неужели он ждет, что она потребует отпустить ее? Наверное, да. Наверное, такая черта, как благородство, все-таки присутствует в нем, хотя он заявлял об обратном. А как он поведет себя, если она не позволит ему ускользнуть?

– А я, прошу заметить, не выражаю недовольства, – ответила Джулиана и лизнула языком палец Йена, которым он касался ее губ.

– А почему, черт возьми? – Йен посмотрел на свой палец так, как будто никогда прежде его не видел.

– Да потому что я не боюсь тебя.

Йен засмеялся и отпустил Джулиану.

– Подумать только, а я так высоко оценивал твои умственные способности.

Он все-таки оттолкнул ее.

– Почему ты улыбаешься? – прищурился Йен.

– Просто я с волнением жду начала ночного урока, – пожала плечами Джулиана. – Чему, ты говорил, он будет посвящен?

– Я ничего не говорил. – Йен потянулся к чайнику, который стоял на туалетном столике Джулианы.

– Холодный, – предупредила она.

– Годится. Когда-то давно я усвоил, что нельзя отказываться от еды. Или от чая, как сейчас. Никогда не знаешь, появится ли у тебя такая возможность позже.

Йен налил себе чай и положил туда три полные ложки сахара.

– Тебе часто приходилось голодать?

– Я вырос на улице. Если мне удавалось поесть один раз в день, то такой день считался удачным.