Принцесса Теней

— Быстро, сюда. — Она указала под стол, и я усмехнулась в знак благодарности, опускаясь на колени и быстро заползая под стол.

Дверь библиотеки распахнулась с грохотом, и показались ноги Макса, шедшие к нам.

— В какую сторону она пошла, Грас? — потребовал Макс.

— Я не знаю, кого ты имеешь в виду, ты, раздутый ракушечный пердун, — легкомысленно ответила она под дружное хихиканье сидящих за столом. — И где, во имя Франжелики Пятой, твои брови? Неужели они отрастили ноги и сбежали от страшного мальчика-рыбы, который их вырастил? То есть, я вряд ли могу их винить.

Я проглотила смех, пытавшийся вырваться из моего горла.

Надо мной что-то громко хлопнулось, и я догадалась, что это ладони Макса ударились о дерево.

— Давай, Джеральдина, отдай ее, и я сделаю так, что ты не пожалеешь.

— Ну, если только указание направления, которое выбрала истинная королева во время своей божественной миссии, чтобы избежать твоего рыбьего дыхания, не означает, что ты превратишься в кучу ракушек, и я не могу представить, что в бескрайней вселенной ты можешь предложить мне что-нибудь, чтобы я сдала ее.

Макс яростно зарычал, затем отошел от стола.

— У меня нет гребаного рыбьего дыхания, — пробормотал он, с рычанием удаляясь, и смех, который я сдерживала в своих легких, наконец-то вырвался из моей груди.

Если и был какой-то способ превратить мой день из дерьмового в чёртову прогулку по радуге, так это сжечь брови Наследника и жить, чтобы рассказать об этом.

Тори

Я шла по дорожке к Питбол-арене в своей нелепой форме чирлидерши, снег хрустел под моими сверкающими кроссовками, а мой разум был наполовину погружен в тьму. Тени скользили под моей кожей, их прикосновения были желанными и пугающими одновременно. Но я была как наркоманка: каждый раз, когда я отстранялась от них, моя реальность слишком резко смыкалась вокруг меня, и меня снова тянуло к странному комфорту, который они мне предлагали.

Я никогда особенно не умела заводить друзей. В детстве мы так часто переезжали из школы в школу, что, наверное, я просто отвыкла от всего этого социального аспекта. Можно было слушать бесконечное количество раз, как люди клянутся, что напишут и позвонят тебе, но так и не услышать от них ничего, прежде чем начать цинично относиться к реальности этих дружеских отношений. И теперь, когда единственный человек, с которым я прожила всю жизнь, активно лгал мне в лицо и избегал меня все это время, я не могла не отстраниться и от друзей, которых мы завели здесь. В любом случае, я не была идиоткой; не похоже, чтобы я нравилась людям по своим собственным достоинствам.

Дарси была той, кто легко создавал такие связи, а я была просто язвительным, вечно грубым дополнением к нашему дуэту. Поэтому, когда я увидела, что Ослы и другие наши друзья сидят вместе с Дарси, я просто оставила их вместе. Но было похоже на то, что она не хотела этого. Она даже несколько раз просила меня вернуться и посидеть с ними. Но мне было невыносимо находиться в ее обществе, когда эта ложь висела между нами. И, видимо, она предпочла разлуку, чем поделиться со мной правдой. Так я осталась одна. А тени питались одиночеством.

Единственный человек, с которым я регулярно проводила своё время в эти дни, был Габриэль. Сегодня вечером после тренировки мы снова собирались полетать, и это было единственное, что могло помочь мне пережить еще один час в компании Маргарет и Кайли.

— Иди ко мне…

Я дошла до входа на стадион и остановилась, прислонившись к стене рядом с ним, закрыв глаза, чтобы снова погрузиться в тени, когда голос Клары становился все отчетливее, в то время, как я отдавалась темноте.

— Помоги мне, Тори. Мне так одиноко…

Мне было знакомо это чувство, но я не хотела оставаться с тенями и с ней только ради компании.

— Рокси? — Рука опустилась на мое плечо, и тепло магии Дариуса столкнулось с моими барьерами.

Я резко обернулась, сбрасывая его руку со своего плеча, встречая его взгляд, когда тени медленно отступали.

— Какого черта ты делаешь? — шипел он, схватив меня за талию, чтобы оттащить от дверей, расположенных с боку здания.

Он был одет в свой питбольный комплект, темно-синие и серебряный цвета подчеркивали теплоту его кожи и темноту его глаз, и, на мгновение, я просто уставилась на него.

— Что тебе нужно? — спросила я, мой голос был резким, так как тени все ещё держали меня в оцепенении. — Разве ты уже не взял у меня достаточно?

Его брови нахмурились, и он снова потянул меня за талию, сдвигая меня с места, даже когда я уперлась каблуками. Его кожа была теплой на моем животе, и я поняла, что забыла использовать свою магию огня, чтобы согреться, пока шла сюда. На мне был только мой костюм чирлидерши, а на улице было чертовски холодно.

— Ты снова тянулась к теням, не так ли? — шипел он.

— Как я могу не тянуться к ним, когда они живут во мне?

— Рокси, если ты будешь продолжать в том же духе, ты убьешь себя, — прорычал он. — Ты этого хочешь?

— Ну, это то, чего ты хочешь, не так ли? Так зачем ты жалуешься?

— Ты все еще думаешь, что я хочу твоей смерти? — недоверчиво спросил он, словно совсем не понимал меня.

— Откуда мне знать, что ты думаешь? Ты говоришь со мной только для того, чтобы помучить меня.

— Это неправда, — выдавил он из себя.

— Ой ли? — Я попыталась вызвать тени, чтобы не сталкиваться с эмоциями, которые вспыхивали от ощущения его близости, но они казались недосягаемыми, пока он крепко обнимал меня.

— Не я был тем, кто сказал, что между нами ничего не изменилось после…

— Дариус? — Голос Макса прервал его, и он повернулся, чтобы посмотреть через плечо на своего друга.

— Я приду через минуту, — сказал Дариус, пренебрежительно отвернувшись от Макса и снова пригвоздив меня к себе взглядом.

— Орион притащит наши яйца на блюдечке, если мы опоздаем, — настаивал Макс, и Дариус зарычал.

— Просто уходи, — сказала я, закатывая глаза. — В любом случае, одиночество — это моя фишка.

Я попыталась проскользнуть мимо него, но он поймал меня за руку, остановив мое продвижение.

— Дождись меня после тренировки, — сказал он низким голосом.

Я смотрела на него долгое мгновение, тени ускользали все дальше, пока он крепко сжимал мои пальцы в своих. В его темных глазах, клянусь, светилось беспокойство, и у меня возникло искушение сделать шаг ближе к нему, несмотря на все причины, по которым я этого не делала.