Принцесса Теней

— Думаешь, теперь ты сможешь меня укусить? — поддразнила я.

Улыбка Калеба сползла с лица, и он вздохнул.

— Сомневаюсь. Но я всегда могу подкрасться к тебе. Поймаем тебя позже, Тори.

Он убежал от меня, прежде чем я успела ответить, и я закатила глаза, направляясь обратно в раздевалку, чтобы взять свою сумку.

Дарси как раз собиралась уходить, когда я вошла в комнату, и она замешкалась, когда я прошла мимо нее.

— Увидимся позже, Тор, — сказала она тоненьким голосом.

— Да, — согласилась я, не глядя на нее, потому что было слишком больно смотреть, как она все время уходит от меня, когда все, что ей нужно было сделать, чтобы положить конец этой вражде между нами — это открыться мне. Для меня ведь не было проблемы открыться ей. Поэтому я предположила, что она просто не достаточно заботится обо мне или не доверяет мне в той же степени. Фантастика.

Ее шаги удалились, и я повесила сумку на плечо, прежде чем вернуться на улицу.

Дариус прислонился к стене рядом с дверью раздевалки парней, когда я вышла, и он выпрямился, заметив меня.

— Ты действительно ждал. — глупо заметила я. Но я, честно говоря, никогда не знала, чего ожидать от него в лучшие времена, так что это было по-своему непонятно.

— Я сказала, что буду.

— Сказал, — согласилась я.

Дариус придвинулся ближе ко мне, его взгляд скользнул по мне и остановился на моей шее.

— У тебя идет кровь, — сказал он, протягивая руку, чтобы вылечить меня, но сделал паузу, прежде чем коснуться меня. — Это укус?

— О, точно… да, Калеб…

— Так вы с ним теперь снова вместе? — спросил он, и я не могла понять, что он думает по этому поводу.

— Нет.

Его взгляд прошелся по моему лицу, словно он искал ложь, и я пожала плечами.

— А почему тебя должно волновать, если бы были? — спросила я.

Клянусь, он прикусил язык, чтобы не ответить мне.

Он медленно шагнул вперед и прижал пальцы к укусу на моей шее. Жжение от раны пронзило меня, и я замерла, ожидая, что он залечит ее, но вместо этого он просто долго стоял на месте.

— Ты действительно получаешь такое удовольствие от моей боли, что не можешь не причинять мне еще больше при каждом удобном случае? — спросила я.

— Да, — ответил он. — Возможно, да.

— Это полный пиздец, — пробормотала я.

— Ну, я никогда не утверждал, что являюсь кем-то другим. Ты собираешься поговорить со мной о тенях?

— Что ты хочешь знать? — спросила я.

— Тебя тянет к ним из-за меня? — спросил он.

— То, что ты одержим мной, не означает, что это чувство взаимно, — пренебрежительно ответила я.

Дариус фыркнул от смеха.

— Небеса упаси, — согласился он. — Но я имел в виду, что ты хочешь использовать их против меня.

— Может быть, мне просто нравится, как они ощущаются, — сказала я, не отвечая на его вопрос, отчасти потому, что не была уверена, что у меня есть ответ.

— Ну, не могла бы ты оказать мне услугу? — спросил он в тот момент, когда с помощью исцеляющей магии под моей кожей лечил укус, нанесенный Калебом.

— Что? — настороженно спросила я.

— В следующий раз, когда ты захочешь утонуть в них, расскажи мне об этом.

— Зачем?

— Потому что если ты собираешься тонуть, то я собираюсь тонуть вместе с тобой. — Он отпустил меня и пошел от меня, прежде чем успела ответить, хмуро смотря ему в спину, пока он уходил.

Я не знала, что, черт возьми, я должна была сделать из этого заявления. Неужели он тоже жаждал поцелуев теней? Или он действительно просто предложил подержать меня за руку, если я упаду?

Дариус

Уходя от Рокси Вега, я чувствовал нечто сродни удару по яйцам. Это была всепоглощающая боль, которая не позволяла мне отвлечься от нее. Я хотел побыть с ней подольше, но, честно говоря, не был уверен, поможет ли мое общество или только ухудшит ситуацию.

Мы больше не разговаривали друг с другом, не кусали друг друга, не ругались друг с другом. Черт, мы даже больше не смотрели друг на друга. Точнее, она не смотрела на меня. Потому что я, черт возьми, смотрел на нее достаточно.

Я просыпался рано утром и ждал, когда она появится в общей комнате, чтобы убедиться, что тени не поглотили ее ночью. Я заметил мешки под ее глазами и то, как она всегда искала Милтона Хьюберта сразу после того, как выпивала кофе с тремя ложками сахара. Сначала я подумал, что между ними что-то происходит, но когда я спросил его об этом, он наконец признался, что она просила его вылечить ее похмелье.

Что было еще хуже, чем наблюдать за ней с другим парнем. Потому что это был еще один признак того, как сильно она переживает. Я пытался поговорить с ней об этом несколько раз, но до сегодняшнего дня, когда я смог подойти к ней, она просто уходила. И не в страхе, не так, что я мог бы воспринять как знак того, что она наконец-то решила склониться передо мной. А так, будто мое общество было последним, чего она желала. И я не мог винить ее за это. Но это делало попытки помочь ей практически невозможными.

Я попросил студентов, которые жили в соседствующих ей комнатах, присматривать за ней и сообщать мне обо всем странном. Некоторые из них сказали мне, что она регулярно просыпается по ночам с криками. Но когда я попытался спросить ее об этом, она восприняла это как некое вторжение и просто начала каждую ночь ставить вокруг своей комнаты заглушающий пузырь, чтобы никто больше не мог услышать ее крики. Я знал, потому что часто подходил к ее двери посреди ночи и прижимал к ней руку, протягивая свою магию, пока она не соприкасалась с ее и не успокаивала меня, что с ней все в порядке. Или если не в порядке, то, по крайней мере, жива.

Я взглянул на свои пальцы и увидел, что они испачканы ее кровью в тех местах, где я исцелил ее. Я бы хотел так же легко залечить раны внутри нее, как и те, что были нанесены на ее тело.

Она сказала, что сейчас между ней и Калебом ничего не происходит, и это наполнило меня пьянящим чувством облегчения, на которое у меня не было никакого права. Потому что, как бы ни нравилось какой-то маленькой части меня притворяться, что я имею над ней какую-то власть, я знал, что на самом деле это не так. Эта влюбленность, одержимость или увлеченность, которую я испытывал к ней, не давала мне никаких прав на нее. Я не заслужил никакого права голоса в ее жизни. Это не значит, что я жаждал ее меньше. Но я должен был напоминать себе об этом факте. Потому что если Кэл снова укусит ее, я готов был поспорить, что он будет искать от нее чего-то большего. И у меня не было никаких веских причин возражать против этого. Что я мог сказать ей по этому поводу? Не будь с ним, потому что мы были вместе однажды. На один, слишком короткий, сокрушительный момент, ты была моей. И я не должен был тебя отпускать.